Список книг
|
« Предыдущая | Оглавление | Следующая » Венедиктов А.В.
Избранные труды по гражданскому праву. Т. 1
§ 6. Имущество треста и ответственность треста по его обязательствамИмущественная обособленность хозрасчетного предприятия от казны и наделение его правами юридического лица ни в какой мере не лишают его характера государственного предприятия[310]. Поэтому на него распространяются как все привилегии, предоставленные законодателем госорганам[311], так и все ограничения в распоряжении имуществом или в оперативной деятельности, установленные для госорганов.
Важнейшими из этих привилегий являются следующие: 1) госпредприятия, переведенные на хозяйственный или коммерческий расчет, отвечают по своим обязательствам не всем своим имуществом, а лишь имуществом, состоящим "в их свободном распоряжении" (ст. 19 ГК); 2) госорганы могут виндицировать свое каким бы то ни было образом незаконно отчужденное имущество от любого приобретателя, невзирая на его добросовестность (ст. 60 ГК), причем иск о возврате этого имущества не ограничен никаким сроком[312]; 3) аналогичной льготой они пользуются и в отношении заложенного им имущества (ст. 86 и 98 ГК); 4) при несостоятельности должника[313] претензии госорганов удовлетворяются преимущественно перед претензиями частных лиц и первичных кооперативов (ст. 266 ГПК)[314]; 5) к госпредприятиям с повышенной опасностью иски о возмещении вреда, причиненного источником повышенной опасности, могут быть предъявлены лишь в течение двух, а не трех лет (прим. к ст. 404 ГК); 6) Положение о господрядах и поставках от 11/V 1927 г. ставит госорганы, как заказчиков, в более благоприятное положение по сравнению с заказчиками по общегражданскому договору подряда (ср. ст. 17 Положения со ст. 141 ГК) и вместе с тем устанавливает ряд превентивных мер, гарантирующих их интересы (обязательность торгов, недопустимость процентного вознаграждения подрядчику, ограничение суммы выдаваемого ему аванса, обязательное обеспечение договора залогом и неустойкой - ст. 5, 10, 13, 14 и 16 Положения)[315]; 7) по договорам имущественного найма и аренды госорганы пользуются льготами и в качестве нанимателей и в качестве наймодателей (ст. 154, прим., 156, 159, прим., 162, 164 и прим., 166, 168, прим., 171, п. "е" и 179, прим. 1 и 2 ГК); 8) для госорганов установлен ряд процессуально-правовых привилегий (ст. 82, прим., 88, 187-б, 211, п. 1, 284-285, 287 и 310 ГПК); 9) на госорганы распространяются и те меры усиленной - материально-правовой, процессуальной и уголовной - защиты, которую закон устанавливает в охрану интересов государства в целом (ст. 5 Вводного закона к ГК, ст. 30 ГК, ст. 2 ГПК, ст. 79, 128-132 и 169, ч. 2 УК); 10) на имущество госорганов не распространяется действие общих норм о реквизиции[316].
Вместе с тем деятельность хозрасчетных предприятий наряду с подчинением ее указанным выше плановым заданиям и регулирующим мероприятиям вышестоящих органов[317] подлежит разнообразным ограничениям, установленным для всех госорганов вообще: 1) в распоряжении предоставленным им имуществом госпредприятия ограничены правилами ст. 22 и 22-а ГК (ср. прим. к ст. 58 ГК) и специальными нормами, относящимися к отдельным видам госпредприятий (ср. ст. 15 Пол. о пром. трестах, ст. 14-18 и 20 Пол. о госсельтрестах); 2) все свои свободные суммы госпредприятия обязаны хранить в Госбанке или другом государственном кредитном учреждении (ст. 30 декрета СССР от 8/I 1925 г.)[318]; 3) к частному посредничеству госпредприятия вправе обращаться только по сделкам с частными лицами, но не по сделкам с другими госпредприятиями (ст. 3 декрета от 2/I 1923 г. - прил. 3 к ГК); 4) сделки, заключаемые госпредприятиями как между собой, так и с другими предприятиями, в виде общего правила подлежат обязательному нотариальному удостоверению или регистрации в регистрационных бюро при товарных биржах и местных отделах торговли (ст. 137 и прим. 1 ГК; в той же статье и прим. 1 к ней указаны и многочисленные изъятия из этого общего правила); 5) имущественные споры между госпредприятиями подсудны арбитражным комиссиям, с применением к их разрешению начала хозяйственной целесообразности (прим. к ст. 2 ГК, ст. 5 Положения об АКСТО, ст. 10 Положения об арбитражных комиссиях РСФСР, ст. 8 Положения об арбитражных комиссиях УССР)[319].
Равным образом на хозрасчетные предприятия распространяются все нормы, устанавливающие особый режим для рабочих и служащих государственных учреждений и предприятий. В частности: 1) для госпредприятий установлено обязательное третейское разбирательство споров, возникающих на почве заключения и толкования коллективных договоров (ст. 171 КЗоТ); 2) госпредприятия обязаны предоставлять работу определенному количеству подростков в соответствии с установленными для отдельных отраслей промышленности и транспорта минимальными нормами брони подростков (ср. ст. 137 КЗоТ)[320]; 3) служащие госпредприятий не вправе заниматься частной предпринимательской деятельностью и совмещать службу в госпредприятии со службой в частном учреждении или предприятии[321], а равно с представительством иностранных фирм[322]; 4) госпредприятия могут выплачивать процентное вознаграждение торговым служащим и поощрительное вознаграждение руководящему персоналу лишь в случаях и в пределах, точно указанных законом[323]; 5) госпредприятия пользуются более широкими правами по сравнению с частными нанимателями на возмещение ущерба, причиненного им растратами и хищениями служащих[324].
Мы остановимся в дальнейшем лишь на основной привилегии: на ограниченной ответственности хозрасчетных предприятий по их обязательствам (ст. 19 ГК) и на основном ограничении - на ограничении в распоряжении определенными категориями их имущества (ст. 22 и прим. к ст. 58 ГК).
Хозрасчетные предприятия отвечают по своим обязательствам лишь имуществом, "состоящим в их свободном распоряжении, т.е. не изъятым из оборота согласно ст. 21 и 22" (ст. 19 ГК)[325]. Как показывает сама редакция ст. 19 и 22 ГК, закон отождествляет круг имуществ, изъятых от взыскания, с кругом имуществ, в распоряжении коими хозрасчетные предприятия связаны теми или иными ограничительными нормами закона. Иначе говоря, и под привилегию, и под ограничение попадает один и тот же круг объектов.
Наказ СНК от 9/VIII 1921 г., Основные положения СТО от 12/VIII 1921 г., первые по времени положения об отдельных трестах и даже Типовое положение от 12/IX 1922 г., появившееся за полтора месяца до ГК, совершенно не касались вопроса об ограничении ответственности трестов по их обязательствам определенным составом их имущества. Он получил разрешение впервые в ст. 19 и 22 ГК. По вопросу о праве правлений трестов на отчуждение находящегося в их ведении имущества Наказ СНК также не давал никаких постановлений, Основные положения СТО же возлагали установление порядка отчуждения или сдачи в аренду земель, угодий, зданий, оборудования и т.п. на ВСНХ (прим. к ст. 7). Приказами от 22/II 1922 г., N 64, и от 25/VI 1922 г., N 247, ВСНХ допустил продажу частей машин, станков и т.д. действующих и бездействующих промышленных предприятий лишь в исключительных случаях, с особого каждый раз разрешения Президиума ВСНХ или соответствующего Промбюро - с обращением вырученной суммы на цели, одобренные теми же органами, и под непременным условием продажи имущества с публичных торгов[326]. Большинство положений, изданных до типового положения 12/IX 1922 г., обходило, однако, вопрос молчанием[327]. Напротив, Типовое положение потребовало разрешения ВСНХ лишь для отчуждения действующих и бездействующих предприятий, оборудования и строений[328] и допустило отчуждение без разрешения ВСНХ "малоценных и не имеющих большого значения в производстве, особенно пришедших в полную негодность, построек, их частей и предметов оборудования" (прим. к ст. 13). Аналогичное постановление вошло в ряд положений об отдельных трестах, утвержденных непосредственно до или вслед за изданием типового положения[329], но не нашло себе места в более поздних положениях, совершенно не коснувшихся данного вопроса[330]. Вместе с тем и цитированные выше приказы ВСНХ не только не были формально отменены - несмотря на их явное противоречие прим. к § 13 Типового положения, - но и явились даже позднее в глазах работников ВСНХ теми "особыми правилами" об отчуждении негодных и устаревших частей промышленного имущества, к которым отсылало прим. к ст. 22 ГК в его первоначальной редакции[331].
Статья 22 ГК впервые формулировала с полной определенностью принцип неотчуждаемости национализированных предприятий и их оборудования, изъяв вместе с тем то же имущество и от взыскания по претензиям кредиторов. Поскольку же прим. к ст. 22 ГК допускало отчуждение устаревших и негодных частей лишь на условиях, определенных "особыми правилами", и эта категория объектов при наличии не отмененных приказов ВСНХ 1922 г., N 64 и 247, была исключена из состава имущества, находящегося "в свободном распоряжении" трестов, а следовательно, была изъята и от взыскания по претензиям кредиторов (ст. 19 ГК).
Декрет от 10/IV 1923 г. значительно расширил круг забронированного от взыскания имущества трестов - правда, допустив возможность обращения отдельных категорий объектов на удовлетворение кредиторов с особого разрешения ВСНХ[332]. Исходным пунктом явилось заимствованное из политической экономии и фиксированное в самом законе деление уставного капитала на основной и оборотный. К первому декрет отнес "все имущество, которое не уничтожается целиком в одном акте производства, как-то: фабричные и другие строения, машины, оборудование, инструменты, живой и мертвый инвентарь и т.п.", ко второму - "деньги, ценные бумаги, продукцию, а равно все предметы, которые могут быть только однажды использованы в процессе производства, как-то: топливо, сырье, разные металлы и т.п." (ст. 16)[333]. Лишь в отношении объектов, отнесенных к оборотному капиталу, тресту - в лице его правления - было предоставлено право свободного распоряжения ими; в соответствии со ст. 19 ГК на те же объекты было допущено и обращение взыскания - "таким же порядком, как на имущество частных лиц" (ст. 16 и 17, ср. ст. 28, п. "а"). Имущество, отнесенное к основному капиталу, в свою очередь было разделено на две категории: 1) на имущество, изъятое из оборота в силу ст. 22 ГК и не подлежащее ни отчуждению, ни обращению на удовлетворение кредиторов (сами предприятия и их оборудование), и 2) остальное имущество (инструменты и инвентарь), которое могло быть отчуждено и обращено на удовлетворение кредиторов, но лишь с разрешения ВСНХ (ст. 17 и 28, п. "а"). И наконец, в отличие от Типового положения от 12/IX 1922 г., включавшего в состав капитала треста также и земельные участки (см. Инструкцию к ст. 5), декрет от 10/IV 1923 г. исключил из уставного капитала землю, недра, воды и леса, предоставив таковые тресту лишь "на праве пользования" и потребовав, чтобы они показывались в уставе и балансе треста особой внебалансовой статьей (ст. 6 и прим. к ст. 15)[334]. Таким образом, получилась четырехчленная схема: 1) имущество, предоставленное тресту "на праве пользования" (земля, недра, леса и воды), 2) имущество, не подлежащее отчуждению в силу ст. 22 ГК (отдельные производственные предприятия и их оборудование), 3) имущество, которое трест - в лице его правления - может отчуждать лишь с разрешения ВСНХ (инструменты и инвентарь, а равно устаревшие и негодные строения и части оборудования), и 4) имущество, находящееся в свободном распоряжении треста (оборотный капитал).
Расширяя круг объектов, изъятых из свободного распоряжения треста, а равно и от взыскания по его долгам, авторы декрета от 10/IV 1923 г. преувеличили те опасности, которые стояли перед трестами как участниками товарного оборота. Вместе с тем они придали чрезмерное значение "вещественному" составу основного капитала - по сравнению с общей его суммой (в денежном ее выражении) - и недостаточно учли потребность в повседневной смене отдельных частей основного капитала. Они не учли также, что изъятие из оборота промышленных предприятий в их вещественном составе (фабрично-заводские корпуса и оборудование предприятий) не являлось единственной мерой охраны "командных высот" государства в промышленности и что ГК охранял те же "высоты" не только в порядке ст. 22, но и в порядке ст. 55, устанавливающей государственную монополию на крупную и среднюю промышленность путем ограничения числа рабочих на частных предприятиях (в настоящее время - ст. 20)[335].
Практика не замедлила обнаружить всю стеснительность и хозяйственную бесцельность установленных декретом ограничений при первой же попытке проведения их в жизнь в полном объеме[336]. В соответствии с прим. к п. "а" ст. 28 декрета от 10/IV 1923 г. ВСНХ передал правлениям трестов часть принадлежащих ему прав по распоряжению частями основного капитала, разрешив им самостоятельно отчуждать живой и мертвый инвентарь, "легко заменимый мелкий инструмент, имеющий широкое обращение и применение в общем обиходе", и даже "малоценные" предметы оборудования, "кои могут быть при надобности легко заменены и приобретены вновь" (приказ от 23/IV 1924 г., N 307)[337]. Вслед затем, в связи с кампанией по реализации неликвидного имущества трестов, круг возможных объектов отчуждения был по существу расширен за рамки ст. 22 ГК включением в него не только "негодных и устаревших частей имущества", о которых говорило прим. к ст. 22 ГК, но и строений, частей оборудования и инвентаря, которые являются "неликвидными" лишь для данного треста, но "вообще могут быть использованы"[338]. Еще большие изъятия были установлены практикой для "государственного оборота", т.е. для передачи частей основного капитала одного треста другому, с оплатой их деньгами или материальными ценностями[339]. Дальнейший и решительный шаг по тому же пути сделал декрет СССР от 11/VI 1926 г. об отчуждении государственного имущества[340], легший в основу ныне действующего приложения к ст. 22 ГК. Издание этого декрета, разработанного ВСНХ еще в 1923 г., становилось все более и более необходимым по мере усиления процесса реконструкции промышленности и перехода к систематической замене ее изношенного или устаревшего оборудования новым. Однако и он, значительно расширяя круг объектов, допущенных к отчуждению[341], сохранял требование специального разрешения Наркомата или местного Исполкома на отчуждение ветхих и негодных частей основного капитала (ст. 6 и 10)[342]. Лишь Положение от 29/VI 1927 г., в соответствии с общей тенденцией к расширению прав трестов, предоставило правлениям трестов - а по их уполномочию даже и директорам отдельных предприятий - право отчуждения "сооружений, строений и оборудования, пришедших в ветхость или негодность". Вместе с тем Положение исключило из закона прежнее деление уставного капитала на основной и оборотный[343] и ограничило круг объектов, не подлежащих свободному распоряжению самих трестов (в лице их правлений), - а вместе с тем и обращению на удовлетворение кредиторов (ст. 19 ГК) - кругом объектов, перечисленных в ст. 22 ГК, с изъятиями, указанными в приложении к той же статье (ст. 4, 15, п. "д", 19 и 33, п. "ж" Пол. о пром. трестах; ст. 4-6 приложения к ст. 22 ГК; ср. ст. 6 и 10 декрета СССР от 11/VI 1926 г.). Тем самым было восстановлено нарушенное декретом от 10/IV 1923 г. соответствие между ст. 22 ГК и законодательством о трестах[344].
Новый порядок распоряжения отдельными частями основного капитала, установленный Положением от 29/VI 1927 г., автоматически распространяется, в силу ст. 4 декрета СССР от 2/ХII 1927 г.[345], на все хозрасчетные предприятия, положения о коих содержали ссылку на декреты от 10/IV и 17/VII 1923 г. С теми или иными изменениями он будет применен, по всей вероятности, к хозрасчетным предприятиям остальных отраслей хозяйства, тем более что он представляет собой лишь дальнейшее развитие общих норм о порядке отчуждения госимущества, установленных общесоюзным декретом от 11/IV 1926 г. и приложением к ст. 22 ГК (в редакции декрета РСФСР от 11/Х 1926 г.)[346].
В соответствии с различным режимом, установленным ГК для отдельных категорий госимущества, в составе имущества хозрасчетных предприятий в настоящее время должны быть разграничены четыре категории имуществ: 1) земля, недра, леса и воды, 2) сооружения, строения и оборудование, имеющие производственное значение для треста, 3) те же объекты, но утратившие свое производственное значение, и 4) остальное имущество.
Земли, недра, леса и воды предоставляются хозрасчетным предприятиям в бессрочное или срочное "пользование"[347] в порядке отвода или на основании специальных договоров, заключаемых ВСНХ с НКЗ, либо самими трестами - с соответствующими органами, ведающими названными имуществами (с НКЗ - в отношении земель, лесов и водоемов, с ВСНХ - в отношении недр)[348]. В том и другом случае это имущество не включается в уставный капитал предприятия и не проводится по его балансу; как в уставе, так и в отчете и балансе предприятия указывается лишь площадь предоставленных предприятию участков и месторождений - без какой-либо их оценки (ст. 10 Пол. о пром. трестах)[349]. Предоставление земель, недр, лесов и вод лишь в "пользование" хозрасчетных предприятий объясняется тем, что эти имущества "могут быть исключительно собственностью государства" (ст. 53 и 21 ГК) и что они ни при каких условиях не могут перейти в частную или кооперативную собственность, равно как не могут быть заложены или обращены на удовлетворение претензий ни к государству в целом, ни к отдельным госорганам. Поэтому нет никакой необходимости в признании за хозрасчетным предприятием формальной собственности на эти имущества даже и в том случае, когда они "закрепляются" за предприятием без заключения какого-либо договора с другим госорганом.
Иначе обстоит дело по отношению к сооружениям, строениям и оборудованию хозрасчетных предприятий. Принципиально и это имущество изъято из оборота и не может быть ни отчуждено, ни заложено, ни обращено на удовлетворение кредиторов предприятия (ст. 22 ГК, ст. 1 декрета СССР от 11/VI 1926 г.). Однако закон допускает многочисленные изъятия из этого принципа, которые могут быть сведены к одной руководящей идее: любой из названных объектов может быть отчужден с того момента, когда дальнейшая эксплуатация его самим госорганом становится хозяйственно нецелесообразной. Различие между отдельными объектами этой категории заключается лишь в том, что в зависимости от удельного веса каждого из них и степени их хозяйственной годности закон устанавливает более или менее сложный порядок их отчуждения, гарантирующий государство от нерационального отчуждения важнейших объектов теми предприятиями, в непосредственном ведении коих они находятся (ст. 1, 3-6-а и 8 прил. к ст. 22 ГК, ст. 3, 6 и 8-10 декрета СССР от 11/VI 1926 г.)[350]. В частности, сооружения, строения и оборудование промышленного треста могут быть отчуждены его правлением: 1) с разрешения вышестоящего органа (ВСНХ СССР или союзной республики, ОблСНХ, ГСНХ, ОМХ), если они утратили свое производственное значение[351], и 2) без такового разрешения, если они пришли в ветхость или негодность (ст. 5 и 19 Пол. о пром. трестах, ст. 6 прил. к ст. 22 ГК, ст. 10 декрета СССР от 11/VI 1926 г.)[352]. Отдельные производственные предприятия (заведения), как таковые, пока они входят в состав треста, вообще не могут быть отчуждены правлением треста - даже с разрешения вышестоящего органа, в непосредственном ведении которого данный трест находится. Но они могут быть выделены из состава треста (ср. ст. 7 Пол. о пром. трестах) и отчуждены в собственность кооперативных организаций или частных лиц по постановлению СНК Союза или союзной республики (ст. 3 и 8 прил. к ст. 22 ГК, ст. 3 и 8 декрета СССР от 11/VI 1926 г.).
В том же порядке утратившие производственное значение или пришедшие в ветхость сооружения, строения и оборудование могут быть заложены[353] правлением треста: первые - с разрешения вышестоящего органа, вторые - по усмотрению самого правления (ст. 15, п. "д"). Кроме того, с разрешения СТО или ЭКОСО союзной республики трест может выделить "особое имущество в обеспечение заключаемых им облигационных займов" (прим. 2 к ст. 42)[354].
Поскольку пришедшие в ветхость сооружения, строения и оборудование предприятий находятся в свободном распоряжении треста (в лице его правления и директоров заводов), они относятся, строго говоря, к четвертой категории имуществ треста: к имуществу, находящемуся в его свободном распоряжении. В эту категорию, кроме названных частей основного капитала, входят также некоторые другие части основного капитала, не подпадающие под понятие оборудования: живой и мертвый[355] инвентарь и инструменты (прим. к ст. 4 прил. к ст. 22 ГК, прим. 1 к ст. 1 декрета от 11/VI 1926 г.), и все части оборотного капитала: сырье, топливо, продукция, денежные средства и т.д. В распоряжении этим имуществом трест связан лишь плановыми заданиями вышестоящих органов, но не ограничительными нормами закона, совершенно запрещающими отчуждение одних объектов и устанавливающими особый порядок и условия отчуждения других[356].
Установленные законом ограничения не распространяются на "государственный оборот", т.е. на переход изъятого из частного оборота имущества от одного госоргана к другому (ст. 22-а ГК, ст. 2 декрета СССР от 11/VI 1926 г.)[357]. Наряду с перераспределением промышленного имущества в порядке реорганизации трестов (напр., путем выделения из треста части его производственных предприятий для образования нового треста или перевода их в другой - уже существующий - трест) и безвозмездного изъятия у них отдельных имущественных объектов (напр., оборудования) по постановлению руководящих органов (ст. 7 и 61-62 Пол. о пром. трестах)[358] возможен "эквивалированный" переход изъятого из оборота имущества от одного треста к другому или к иному госоргану с оплатой денежными суммами, продукцией или иным имуществом - как по распоряжению руководящего органа, так и по взаимному соглашению заинтересованных предприятий, утвержденному тем же органом. Практика вступила на путь "эквивалированного" перераспределения промышленного имущества задолго до того, как он был регламентирован законом, ибо потребность в нем ранее - до расширения круга объектов, самостоятельно отчуждаемых самими трестами, - ощущалась еще острее, чем в настоящее время[359].
Порядок передачи изъятого из оборота имущества трестов другим госпредприятиям и госучреждениям регулируется ныне декретом СССР от 21/ХII 1927 г. (ст. 3). В порядке названного декрета может быть передано другому госоргану любое изъятое из оборота имущество из числа указанных в ст. 1 цит. декрета от 11/VI 1926 г. (или соответственно в ст. 22 ГК), а не только имущество, утратившее свое производственное значение (ср. ст. 15, п. "д" Пол. о пром. трестах). Порядок передачи различен в зависимости от условий передачи, характера и стоимости передаваемого имущества. Трест (в лице его правления) может передать имущество другому госоргану только возмездно, руководящий орган (ВСНХ) - как возмездно, так и безвозмездно. Имущество, пришедшее в ветхость или негодность, передается трестом самостоятельно, независимо от его стоимости, иначе говоря, в том же порядке, в каком оно может быть отчуждено и всякому другому контрагенту. Все остальные объекты могут быть переданы трестом другому госпредприятию или госучреждению лишь с разрешения ВСНХ. Последний может передать соответствующее имущество другому госоргану и независимо от его соглашения с трестом - с соблюдением установленного Положением о пром. трестах порядка (ср. ст. 7 и 61), причем в случае возмездной передачи имущества эквивалент поступает все же в распоряжение треста, у которого имущество было изъято (ст. 6 декрета от 21/ХII 1927 г. и ст. 17 декрета от 11/VI 1926 г.). На передачу имущества стоимостью свыше 500 000 р. предприятию или учреждению другого ведомства ВСНХ должен испросить разрешение СТО, за исключением тех случаев, когда передается имущество, утратившее свое производственное значение[360].
Как было уже указано, кругом объектов, находящихся в свободном распоряжении хозрасчетного предприятия, ограничивается его ответственность перед кредиторами треста (ст. 19 ГК)[361]. Поэтому кредиторы промышленного треста не вправе обратить взыскание не только на предоставленные тресту земельные участки и другие имущества той же категории, в отношении коих вообще не может возникнуть вопрос об их обращении на погашение задолженности треста, но и на входящие в состав треста производственные предприятия (заведения) и их оборудование, а равно на сооружения и строения треста (ст. 21 и 22 ГК, ст. 1 декрета СССР от 11/VI 1926 г. и ст. 4 Пол. о пром. трестах), включая и те из них, которые утратили производственное значение[362]. Ибо и эти последние не находятся "в свободном распоряжении" треста (в лице его правления): не могут быть отчуждены или заложены без разрешения вышестоящего органа. Но право вышестоящего органа дать разрешение на отчуждение или залог имущества, утратившего производственное значение, заключает в себе и право распорядиться об обращении этого имущества на удовлетворение кредиторов: ст. 22 ГК устраняет возможность обращения на него взыскания самими кредиторами ("не могут быть обращаемы на удовлетворение кредиторов в порядке взыскания")[363], но не лишает соответствующий орган власти права распорядиться тем же имуществом в целях покрытия задолженности треста[364]. Потребность в этом будет ощущаться тем чаще, что подавляющую массу кредиторов трестов составляют те же госорганы и кооперативные предприятия, отказ в удовлетворении претензий коих, несмотря на наличие в составе актива треста имущества, утратившего производственное значение, повлек бы за собой нарушение планомерной работы названных органов и предприятий[365]. На сооружения, строения и оборудование, пришедшие в ветхость или негодность, кредиторы вправе обратить взыскание на тех же основаниях, как и на все остальное имущество, состоящее в свободном распоряжении треста (в лице его правления): на инвентарь и инструменты, на сырье и топливо, на продукцию и денежные средства и т.д. (ср. ст. 19 ГК с прим. к ст. 6 прил. к ст. 22 ГК, ст. 10 ч. 2 декрета СССР от 11/VI 1926 г. со ст. 4 и 19 Пол. о пром. трестах)[366].
Таким образом, с точки зрения доступности для взыскания предоставленное хозрасчетному предприятию имущество распадается на три категории: 1) имущество, безусловно изъятое от взыскания (земля и т.п., производственные предприятия и промышленное имущество, имеющее производственное значение); 2) имущество, изъятое от взыскания, но допускающее обращение его на покрытие задолженности предприятия по распоряжению вышестоящего органа власти (промышленное имущество, утратившее производственное значение), и 3) имущество, доступное для взыскания (все остальное имущество)[367].
Примечания:
|
