Список книг
|
« Предыдущая | Оглавление | Следующая » Цитович П.П.
Труды по торговому и вексельному праву. Т. 2: Курс вексельного права.
§ 1. Вексель до индоссамента (итальянский период)Вексель не изобретен и не появился внезапно, из-за какого-нибудь случайного повода[6]; он возник и развился из общих условий денежного обращения в средние века[7]. Самое название вексель (Wechsel, cambium, change, полнее: Wechel-Brieff, lettera di cambio, lettre de change, bill of exchange, - размен, разменное письмо) указывает, что развитие векселя отправилось от размена денег, точнее от размена монет. Отсюда понятно, почему вексель впервые появился в Италии, где размен денег получил совершенно исключительное значение.
В Италию и через Италию проходили и проходили толпы богомольцев, приезжало высшее духовенство для поставления, прибывали студенты для обучения[7], стекались разные искатели приключений. Через Италию проходили полчища крестоносцев; сюда же направлялись и громадные суммы папской десятины. С другой стороны, уже к концу первой половины средних веков, Италия, особенно северная, покрывается сетью самостоятельных торговых республик, захвативших в свои руки торговлю Европы с доступным тогда Востоком. В Италию поэтому приливало громадное количество бесконечно разнообразных монет (валют), какие только появлялись в обращении в Европе, на азиатском и на африканском побережьях Средиземного моря[8]. Разобраться в этой пестроте монет мог только специалист по профессии. Разобраться было тем труднее, а) что одинаковое название монет (скудо, марка, libra и т.д.) вовсе не ручалось за одинаковость их ценности (по количеству и качеству металла); б) что при децентрализации, а нередко и при отсутствии монетной регалии, право чеканки принадлежало всякому владетелю и даже отдельным городам; они и пользовались таким правом как статьею дохода, каждый по своему усмотрению и в своих исключительных интересах, убавляя ценность монеты со стороны количества и качества заключенного в ней металла; в) что при отсутствии надзора за качеством ходячей монеты в обращении было не-мало монет, изношенных от употребления, испорченных чрез обрезку и скобление или даже прямо подделанных, так что почти каждую монетную штуку нужно было подвергать особой поверке (пробе) со стороны ее веса, чистоты металла и даже подлинности чеканки. Понятно, что заниматься разменом монет мог лишь тот, а) кто распоряжался очень сложными сведениями относительно всего разнообразия различных монет, какое стекалось в Италию, и был знаком с теми техническими приемами поверки подлинности и качества монет, какие теперь употребляются в пробирных палатках; б) кто распоряжался значительным капиталом[9], чтобы держать наготове запас самых различных монет, какие ежеминутно могут оказаться в спросе. Вот почему в составе корпорации городского сословия (Compagna, Mercanzia, Arti) итальянские менялы занимают положение наравне с негоциантами (mercatores). Их гильдия (universitas) имеет свои особые нравы и обычаи (usi et costumi); члены гильдии находятся под контролем своей корпорации, принимаются и изгоняются из нее[10]. Торговые книги campsor'a (он же и bancherius), - быть может, по преданиям о tabulae римских argentarii, - имеют fides publica; они приравнены в доказательной силе к нотариальным документам, признаны за доказательства, пригодные для исполнительного (бесспорного) процесса.
По своей специальной подготовке, по своему торгово-иму-щественному, общественному и политическому положению campsores могли взять и взяли на себя другую операцию, - перевод денег с одного (торгового) места (platea) на другое. Эта, уже чисто банкирская, операция получала особенную важность при тогдашних путях сообщения и при отсутствии других денежных знаков, кроме звонкой монеты; для campsores операция была тем удобнее, что, благодаря развитию commenda, accommenda, campsor одного города состоял в товариществе со своими собратами в других городах (Италия и вне Италии) или просто имел филиалы, иногда под одною, иногда под различными фирмами, во главе которых стояли компаньоны (нередко, родственники). В том и другом случае campsor одного города имел своего alter ego в других городах, чрез которого он мог произвести платеж переведенной суммы. Такая деятельность compsores, раскинутая на разных пунктах тогдашнего торгового мира[11], разветвленная в виде commendae и филиал, развилась одновременно с деятельностью итальянских торговцев; где только оседали последние в виде колонии (natio), там появлялись и их земляки, campsores[12].
Сделка, какая происходила на скамье менялы, в виде размена монет (cambium), была проста. Это мена (permutatio, commutatio) одной монеты на другую. Обе монеты налицо (praesentes) как две валюты, как два количества денег, как две денежные суммы (duae pe-cuniae), но в виде различных res; они обмениваются (предлагаются и принимаются) одна на другую, по взаимному соглашению обменивающих (pactum, contractus cambii). Обе суммы приравнены между собой тем же соглашением между менялой и другою стороною (campsor и campsuarius); разница, какая в действительности была между одною и другою суммою, оказывалась больше или меньше, смотря по спросу и предложению, исчезла как заработок (lucrum) campsor'a. Фактическое предложение, ради которого сделка нужна и потому возможна, есть различие двух валют, представленных и выраженных в монетах, неодинаковых по их наименованию, вкусу, чистоте, роду металла. Но одна ничего не вверяет другой; момент кредита отсутствует вполне; нет поэтому никакой письменности (scriptura, litterae). Одна и другая валюта respective поступают из рук в руки; ultro citroque это - мена, permutatio pecuniae praesentis cum pecunia praesenti; это cambium manuale или, что все равно, cambium sine scrip-tura, sine litteris.
Другая сделка - тоже размен, но уже не мена, а размен с переводом (cambium trajectitium). Обмениваются две валюты, две суммы (duae pecuniae); они приравнены между собою все тем же соглашением обменивающих; lucrum одной стороны возникает тем же путем, как и при cambium manuale. Но одна валюта налицо, она - pecunia praesens, предлагается и уплачивается тут же, на месте; другая валюта отсутствует: она pecunia absens, предлагается к получению потом и подлежит получению в ином месте и чрез другого (solvens, плательщик). Фактическое предположение сделки: нужна сумма в ином месте и в иное время, чем где и когда состоялось соглашение о размене и уплачена одна из валют. Здесь, значит, а) неизбежна разница двух мест (diversitas, distantia locorum или просто distantia loci); б) неизбежна и разница времени (diversitas temporis), более или менее продолжительного, смотря по расстоянию мест; в) неизбежно и появление третьего лица, того другого, от которого pecunia absens должна быть получена в ином месте и в иное время. Но в момент составления сделки одна сумма на-лицо (praesens), она передана и получена, другая сумма - absens; она вверена получившему валюту, но вверена на более или менее продолжительное время. Появляется таким образом момент кредита, а с ним появляется и письменность (scriptura, litterae). Размен совершен, но размен с переводом (trajectitium); обе валюты могут быть противоположны: одна, praesens, как цена (pretium), другая, absens, как товар (merx). Сделка может быть поэтому формулирована и как emptio-venditio pecuniae absentis cum pecunia praesenti, с доставкою первой из них (merx) через третье лицо; но доставка отнесена к другому пункту места и времени и принята на свой страх тем, кто получил реcunia praesens. Сделка получает письменную форму, является в виде cambium cum scriptura, cum litteris[13]. Таково происхождение векселя. Первые писатели по вексельному праву, сами итальянцы, ничего не знают об изобретении векселя евреями, бежавшими из Франции, или флорентийскими Гвельфами, бежавшими из Италии[14].
Происхождение векселя объясняет: а) почему из двух главных видов современного векселя вексель переводный (тратта) есть вид первичный и подлинный[14]; б) почему предмет вексельного требования всегда и до сих пор остается один и тот же, - определенная (денежная) сумма[15]; в) почему так долго (во Франции и теперь) считалось существенной принадлежностью векселя означение получения валюты как расписки векселедателя в удовлетворении за выданный им вексель; г) почему вексельное обязательство всегда односторонне: одна сторона уже удовлетворена и потому только обязана, а другая сторона, удовлетворившая, только в праве требовать. Но из сказанного же следует, что первоначальный вексель предполагал и требовал участия трех лиц: участие двух - трассанта и ремитента[15] - необходимо для того, чтобы мог состояться договор о размене (с переводом, pactum de cambiando); участие трассата необходимо для того, чтобы трассант мог исполнить принятое обязательство - уплатить сумму денег в ином месте. Наиболее частый случай был тот, что роль трассата возлагалась на товарища или представителя, следовательно, на alter ego campsor'a, выдававшего вексель[16]. Уже впоследствии при большем закреплении торговых отношений и на ярмарках стали возможны и такие случаи, где банкир трассировал на чужую, дружественную ему фирму.
Первый период истории векселя может быть назван итальянским; итальянский он не только потому, что сбывается в Италии, но и по другой причине: практика векселя, даже насколько она проникает и за пределы Италии, находилась в руках итальянских менял-банкиров. А потому к итальянскому периоду должна быть отнесена и дальнейшая эпоха в развитии векселя, - эпоха ярмарок в Шампани (XIII столет.), но в особенности ярмарок Бургундии (в Лионе) и ярмарок в Безансоне (XIV-XVI столет.). Сцена развития перемещается по сю сторону Альпов, но вексель продолжает находиться в руках все тех же итальянских банкиров[17]. Влияние ярмарок на развитие векселя было многосторонне. Во-первых, оно усложнило экономическую службу векселя: роль векселя становится разнообразнее и гораздо теснее соприкасается с интересами товарной торговли. Оставаясь по-прежнему и средством перевода сумм, вексель начинает служить другим целям. Негоциант, отправляясь на ярмарку, конечно, переводил могущую понадобиться ему там сумму; вексель справлял здесь все ту же службу - орудия перевода. Но тот же негоциант не имел нужной ему суммы; банкир готов предоставить ему таковую в кредит, т.е. дать взаймы, с переводом на ярмарку. Далее, тот же негоциант задолжал на ярмарке за купленные товары с отсрочкою до следующей ярмарки (через два-три месяца); до расчета он покрывал свой долг векселем, который по его поручению и за его счет (ему в кредит) банкир выдавал продавцу, как вексель, трассированный с ярмарки на другое место (in platem) или с другого места на ярмарку. Затем негоциант возвратился с ярмарки домой с долговым требованием за проданный им там товар: ехать на ближайшую ярмарку он не предполагает, а, следовательно, не имеет в виду лично получить долг со своего покупщика. Он обращается к банкиру и за наличные передает ему свое требование, в виде векселя, трассированного им, негоциантом, на своего должника от предыдущей ярмарки. Очевидно, что в приведенных сейчас случаях вексель служил не одинаковым целям: он является то средством кредита, то средством получения (инкассирования), через передачу другому (дисконт) суммы долгового требования. Но та или другая служба могла быть сослужена только при посредстве банкира.
Кто отправлялся на ярмарку (негоциант или campsor), имел в виду ряд получений по выданным ему на других векселям - это его актив; но ему же предстоял и ряд платежей по векселям, выданным на него, - это его пассив. Что больше, актив или пассив, мог показать лишь конец ярмарки. Актив и пассив мог увеличиться во время ярмарки, от заключенных на ней же сделок; с другой стороны, расчет на предвиденные получения мог и не оправдаться вполне, некоторые из них оказались ненадежными. Прежде всего поэтому по приезде на ярмарку нужно было разыскать плательщиков предстоящих получений (трассатов имеющихся векселей); когда плательщики разысканы, нужно было у каждого из них справиться, будет ли он платить по трассированному на него векселю, иными словами, - принимает ли он (акцептует) этот вексель. Уже после таких розысков и справок начиналась сконтрация (virements): каждый, насколько мог, покрывал свой пассив имеющимся активом, передавая своим кредиторам следующие себе получения, что делалось через назначение (delegatio), подстановку вместо себя своего должника[18]. То, что оставалось не покрытым путем сконтрации, нужно было покрывать иначе: или наличными, или посредством новых векселей, выданных до следующей ярмарки, или же, что бывало чаще, выданных с ярмарки на другое место, на тот или другой город (in plateas). Для таких-то векселей обратно с ярмарки (cambia de reditu nundinarum) нужно было установить вексельный курс; его устанавливали к концу ярмарки по известным правилам, сначала существовавшим в виде обычая, а потом занесенным в регламенты ярмарок[18].
Векселя ярмарочные (cambia nundinarum) получили преобладающее значение над векселями вне ярмарок (de plateis in plateas). Они одни считались нормальными (cambia regularia), все прочие оказались случайными, аномальными (cambia irregularia): последние или служили для перевода сумм, или прикрывали собою ростовщичество. В последнем случае это были векселя сухие, мертвые, прелюбодейные (cambia sicca, mortua, adulterina); с ними вела неустанную войну католическая церковь.
. Благодаря ярмаркам не только изменилась экономическая роль векселя, но осложнилось и его построение (конструкция). Во-первых, на ярмарках появляется акцепт[19], правда, в словесной, но торжественно и публично заявленной форме. Он был необходим потому, что теперь в виду новых целей каким стал служить вексель на ярмарках, далеко не всегда представлялась возможность трассировать вексель на своего компаньона или на свой же филиал; чаще приходилось трассировать или на своего должника, или на своего корреспондента, т.е. на чужую, более или менее знакомую и дружественную фирму. Во-вторых, вексель нередко был нужен и тому, кто не имел в виду лично отправляться на ярмарку; в этом случае вексель нужен для того, чтобы передать, переслать (remittere) его другому; этот другой предъявит вексель трассату, получит от него акцепт, а затем и самый платеж, - получит его ipsa re или же фиктивно, через сконтрацию. Этот другой явится в роли предъявителя (praesentans) со всеми правами кредитора относительно векселя. Таким образом, вексель теперь требует участия четырех лиц: два из них участвуют в его составлении и выдаче, два других участвуют в его исполнении (акцепте и платеже). В выдаче участвуют трассант и ремитент; один выдает (scribit) вексель, другой платит (dat) за вексель такую или иную валюту, а, быть может, пока ничего не платит: по валюте ему оказывается кредит. Имя одного (трассанта) появляется под текстом векселя, как подпись; имя другого (ремитента) появляется в тексте векселя как имя того, кто уплатил валюту за вексель или кому по ней оказан кредит (валюта в счет). Два других лица участвуют в исполнении векселя: один предъявляет (praesentat) вексель к платежу, другой производит платеж (solvit, adjectus solutionis); имя одного (предъявителя) появляется в тексте векселя как имя того, кто в качестве кредитора предъявит вексель к платежу и получит таковой; имя другого (трассата) появляется как адрес векселя, сложенного в виде обыкновенного (не закрытого) письма[19].
На ярмарках вошла в употребление передача вексельных требований в виде сконтрации, а равно и практика установления вексельных курсов. На ярмарках же именно для векселей обратно с ярмарок окончательно установились и укрепились различные обычные сроки платежей (uso, usi), смотря по расстоянию различных торговых центров от мест ярмарок (Лиона и Безансона); они положены потом в основание обычных сроков и для векселей вне ярмарок[20]. Наконец, на ярмарках оказывалась вполне целесообразною процессуальная строгость вексельного права (rigor cambialis), в смысле быстроты взыскания и личного задержания[21].
К концу итальянского периода, (т.е. к концу XVI и к началу XVII века) вексель сформировался почти вполне; путем длинного исторического процесса (в течение четырех столетий) выработались вексельные обычаи и нравы, и даже появляется первый вексельный устав - Болоньи (1569 г.). Выработана его форма как письма (litterae), и притом в дупликатах (образцах); известны вексельные курсы, установились обычные сроки между разными торговыми центрами. Существуют и различные гарантии и исправности и своевременности платежей: на первом месте - акцепт, а за ним посредничество на случай нужды, аваль (особая форма вексельного поручительства); протест и обратное требование в виде обратного векселя (cambia con la ricorsa) со всеми особенностями исполнительного процесса в его применении к имуществу и к личности вексельного должника. Вексель употребляется не только для перевода денег, но и для других надобностей, но употребляется, не выходя из рук итальянских банкиров: негоциант или кто другой не может применить вексель для таких или иных своих целей, не прибегая к участию банкира: последний окажется нужным или в роли трассанта, или в роли ремитента, или предъявителя, или в нескольких из этих ролей. В этом есть своя благоприятная сторона: вексель и его право, - долго обычное, как stylus. consuetudo mercantiae, - вырабатывается в обстановке однообразной банкирской техники, под охраною торговых судов, в контраст с римским и с каноническим правом. Без такой связи с техникою банкирского промысла вексель не выработался бы в той отчеканенности, выпуклости, наглядности своих черт, с какими он является уже к концу итальянского периода. Направленный на индивидуальные цели отдельных лиц всевозможных профессий и положений, он, вероятно, расплылся и потерялся бы среди особенностей этих целей, каким он служит теперь, прикрывая собою всевозможное разнообразие отношений каждого данного случая. Банкиры удержали его в роли однообразно применимого, упорно неподатливого орудия, назначенного служить обращению сумм, независимо от конкретных причин и поводов обращения[22].
Но при всей сформированности к концу итальянского периода вексель не имеет, однако, одного свойства - подвижности как передаваемости; он еще не есть бумага, способная переходить от одного лица к другому, изменять своих кредиторов. Выраженная в нем сумма, точно обозначенная для получения платежа и ответственности за своевременность последнего раз навсегда неразрывно прикреплена к неизменно определенным лицам. До наступления срока платежа вексель остается неподвижно в одних и тех же руках - в руках предъявителя, и только уже в момент платежа, при наличном присутствии и при участии всех согласившихся на это лиц, может перейти через giro, в виде сконтрации, как предмет нескольких подстановок (delegationes) одного должника вместо другого. Вот такую-то передаваемость вексель находит уже в новом периоде своего развития, когда, выбывши из рук итальянских банкиров, он становится достоянием всего торгового, а потом и неторгового люда.
Примечания:
|
