Список книг
|
« Предыдущая | Оглавление | Следующая » Шершеневич Г.Ф.
Курс торгового права. Т. IV: Торговый процесс. Конкурсный процесс.
§ 179. Основные начала торгового процессаI. Начало состязательности. Гражданский процесс может быть построен на одном из двух начал: состязательном или следственном, или же на сочетании обоих. С точки зрения состязательного начала гражданский суд, установленный для охраны частных прав, предоставляет самим сторонам определять свои требования и выяснить фактические обстоятельства - весь процессуальный материал идет от самих тяжущихся. С точки зрения следственного начала гражданский суд, которому стороны передали на рассмотрение свой спор, принимает все меры, чтобы определить это спорное отношение с юридической и фактической стороны.
Состязательное начало наиболее последовательно проводилось во французском уставе гражданского судопроизводства начала XIX столетия. Напротив, германское законодательство второй половины этого столетия стало склоняться к сочетанию начал состязательного и следственного. Это новое течение особенно сильно обнаружилось в австрийском уставе 1895 года, который дает суду право требовать личной явки сторон, доставления документов, назначать допрос свидетелей, показания которых, по мнению суда, могли бы способствовать разъяснению дела[83].
Наш гражданский процесс, каким он был до судебной реформы 1864 года, был проникнут следственным началом. Судебные Уставы наклонили процесс в сторону состязательного начала. В духе этого начала закон постановляет, что суд может приступать к производству гражданских дел не иначе, как вследствие просьбы о том лиц, до коих те дела касаются[84], что суд ни в каком случае не собирает сам доказательств или справок, а основывает решения исключительно на доказательствах, представленных тяжущимися[85], что суд не имеет права ни постановлять решения о таких предметах, о коих не предъявлено требования, ни присуждать более того, что требовалось тяжущимися[86].
Устав судопроизводства торгового 1832 года составлен в то время, когда французское влияние было особенно сильно. Если в общем гражданском процессе, построенном на исторических началах Свода, преобладало следственное начало, то в торговом процессе восторжествовало состязательное начало. До Судебных Уставов торговый процесс представлял собой, с точки зрения положенного в его основу начала, некоторое, довольно заметное, отступление. С изданием Судебных Уставов это различие стерлось.
Как и гражданский суд, коммерческий суд сам собою ни к какому делу не приступает и входит в рассмотрение дела не иначе, как по иску[87]. Когда по производству дел потребуются справки, то суд предоставляет тяжущимся сообщать оные, назначая только по обстоятельствам срок, когда справка должна быть представлена, и не входя со своей стороны с посторонними лицами и местами ни в какую переписку[88]. Однако, в уклонение от чистого начала состязательности, закон постановляет, что письменные документы, могущие служить основанием или объяснением дела, а также переписка между тяжущимися, должны быть представляемы по требованию суда от обеих тяжущихся сторон беспрекословно и неукоснительно[89].
II. Начало устности. Гражданский процесс строится на принципе устности или на принципе письменности, смотря по тому, имеют ли для суда юридическое значение заявления сторон, сделанные устно, или же заявления сторон, сделанные на письме, в подаваемых суду бумагах. Сравнительное достоинство того и другого принципа выражается в том, что принцип письменности обеспечивает бóльшую основательность, принцип устности - бóльшую быстроту процесса. Принцип письменности дает как сторонам, так и суду возможность взвесить более спокойно и глубоко требования и доводы противника и тяжущихся. Принцип письменности устраняет опасность, какая кроется в находчивости одной стороны и растерянности другой, неожиданно встретившейся с новым для нее аргументом. Но принцип письменности страшно замедляет темп процесса и потому соответствует только таким спорам, которые не требуют быстрого их разрешения. Вполне естественно, что торговый оборот все свои симпатии отдает принципу устности, потому что быстрота процесса составляет здесь главное требование.
Если сопоставить гражданский процесс общий и торговый у нас в России в дореформенное время, то не трудно понять, как должно было дорожить купечество особенностями судопроизводства в коммерческих судах. В общих судах господствовал принцип письменности в его чистом виде. Дело начиналось исковым прошением, в котором истец должен был изложить по пунктам все свои требования, заявления и доводы. Ответчик в своем объяснении должен был очиститься по всем пунктам, т.е. указать, признает он или отвергает заявления и доводы истца. На это объяснение истец писал новую бумагу, которая вызывала новый ответ и, т.д. Количество бумаг, посредством которых происходило состязание сторон, достигало иногда весьма внушительной цифры - до 50 и даже 60. Из всей этой бумажной массы канцелярия суда составляла докладную записку с указанием законов, на основании которых дело должно быть решено. Записка сообщалась сторонам для прочтения и рукоприкладства, и каждая сторона могла просить о пополнении записки. В таком виде записка докладывалась секретарем суду, который решал дело исключительно на основании этого материала, не выслушивая устных объяснений сторон.
По сравнению с таким процессом, который мог годиться разве для поземельных тяжб, процесс, введенный в коммерческих судах законом 1832 года, представлял огромные преимущества. Словесная расправа, составлявшая основной вид производства, резко отличалась от письменной переписки. Торговый процесс, по сравнению с общим, представлял все достоинства быстроты и простоты, благодаря началу устности, которое, хотя и не полностью, но в значительной мере было положено в его основу.
Современное сопоставление гражданского и торгового процесса имеет совершенно иное значение, чем историческое. Судебные Уставы 1864 года не решились порвать совсем с принципом письменности и построить процесс на чистом начале устности, как это впоследствии сделали Судебные Уставы Германии 1877 года[90]. В современном русском общем процессе проводится смешанный принцип, и для суда равное юридическое значение имеют заявления и доводы сторон, как сделанные в подаваемых суду бумагах, так и сделанные в словесном состязании. Начало устности выражено в том, что, в противоположность прежнему порядку, при всех действиях суда, за исключением случаев, положительно в законе указанных, допускается представление тяжущимися словесных объяснений[91]. Однако из постановлений закона, что при словесном состязании тяжущиеся могут приводить новые доводы к разъяснению обстоятельств, изложенных в поданных ими суду бумагах[92], явствует, что заявления, сделанные письменно, имеют такое же юридическое значение для суда, как и заявления, сделанные устно, а потому естественно, что решение суда должно быть основано на документах и других письменных актах, представленных сторонами, равно как и на доводах, изъясненных при изустном состязании[93].
В этом отношении современный торговый процесс мало чем отличается от современного общего гражданского процесса. начало устности выражено в уставе судопроизводства торгового тем, что все дела в коммерческом суде производятся судебной расправой[94]. Словесная расправа производится по изустным объяснениям тяжущихся сторон или их поверенных[95]. Отклонение от начала устности в сторону начала письменности обнаруживается в том, что по требованию истца во всяком случае[96], а по требованию ответчика в случае, если суд усмотрит достаточные и уважительные к тому причины в обстоятельствах дела, без намерения к умедлению и отлагательству решения[97], - допускается письменное производство. Однако количество бумаг, которыми тяжущиеся могут обмениваться, ограничено двумя с каждой стороны, - исковое прошение встречает возражение ответчика, за которым может последовать опровержение истца, способное вызвать еще одно возражение со стороны ответчика. Но ни тому, ни другому более двух раз ни доказывать, ни возражать не дозволяется[98]. В письменном производстве проводится начало письменности в чистом его виде, и в этом отношении торговый процесс оказывается уже отставшим от общего гражданского процесса. Каждая бумага, поступившая от истца или от ответчика, докладывается в суде подлинником, и, хотя тяжущиеся допускаются к словесным объяснениям, но объяснения эти не могут содержать новых доказательств или опровержений, в бумагах не означенных[99].
III. Начало непосредственности. Если суд, при рассмотрении дела, должен стать в непосредственное отношение к тем лицам, чьи словесные объяснения важны, к тем вещам, которых осмотр необходим, то процесс может считаться построенным на начале непосредственности. Если же суд воспринимает обстоятельства, способные убедить его в правильности того или другого довода, не в своем составе, постановляющем решения, а через некоторых своих членов или даже через посторонних лиц, - то в процессе начала непосредственности нет.
Начало непосредственности тесно связано с началом устности и непременно предполагает его. Где нет устности, где господствует письменность, там началу непосредственности нет места. Однако начало непосредственности может и отсутствовать там, где принято начало устности, потому что словесные объяснения могут быть, по закону, даваемы не самому суду, а другим лицам, передающим суду свои впечатления.
Значение начала непосредственности заключается в том, что суд, выслушивая сам тяжущихся, свидетелей, экспертов, воспринимает не только мысли, выраженные ими, что, конечно, могло бы быть передано ему другими, но и те непередаваемые оттенки речи и манеры держаться, которые сами по себе, независимо от содержания, внушают доверие или возбуждают сомнения. Наш устав гражданского судопроизводства, признавая всю важность начала непосредственности, кладет его в основу общегражданского процесса. Гражданский суд сам выслушивает тяжущихся и расспрашивает их[100], сам допрашивает свидетелей[101]. исключения из начала непосредственности допускаются, насколько непосредственное отношение невозможно, напр., при необходимости допросить свидетеля, живущего далеко от места, где происходит разбор дела[102].
В торговом процессе начало непосредственности не признано так, как в гражданском процессе. Правда, словесная расправа производится в присутствии коммерческого суда, по взаимным изустным объяснениям тяжущихся сторон или их поверенных[103]. Но когда дело ведется в порядке письменного производства, непосредственность устраняется. После обмена бумагами канцелярией составляется краткая записка, на основании бумаг, к делу представленных, и суд, по выслушании записки, приступает к решению дела, не вступая в непосредственные сношения со сторонами[104]. Но даже при словесной расправе начало непосредственности нарушается при выслушивании свидетельских показаний. Суд, в полном составе, решает лишь вопрос о допустимости свидетелей по данному вопросу[105], а самый допрос их производится через отряженного члена суда вместе с секретарем, и показания, данные свидетелями, воспринимаются судом только через протокол допроса[106]. В случае законного препятствия, мешающего ответчику явиться на заседание, суд отряжает к нему одного из своих членов, вместе с секретарем, для отобрания ответов[107]. Освидетельствование на месте совершается опять-таки через отряженного члена вместе с помощником секретаря, и результат до суда доходит только через протокол[108]. Когда потребуется произвести осмотр через экспертов, тогда коммерческий суд назначает для этой цели трех сведущих людей, которые выполняют свою задачу даже без отряженного члена и лишь доставляют суду подробное донесение[109].
IV. Начало гласности. Письменный процесс переносит центр судопроизводства в канцелярию и покрывает все дело глубокой тайной. Но и устный процесс соединим с отсутствием гласности, потому что возможна такая постановка дела, при которой допрос свидетелей производился бы без тяжущихся, состязание сторон происходило бы без присутствия посторонних.
Интересы правосудия требуют гласности. Тайна должна быть устранена из производства гражданских дел, и процесс должен быть поставлен под общественный контроль. Благодетельная сторона гласности заключается в том, что суд, чувствуя глаз общества над собой, невольно становится внимательнее и к тяжущимся, и к самому себе. Поэтому устраняются подозрения в пристрастии суда, в лихоимстве, а вследствие того возрастает судебный авторитет.
Начало гласности понимается в двояком значении: 1) как доступность для тяжущихся всех действий суда, связанных с их делом, - за исключением совещания судей, и 2) как публичность судопроизводства, открывающая посторонним лицам возможность следить за отправлением правосудия.
В России дореформенный суд не знал гласности. Дело велось главным образом в тайниках его канцелярии и выносилось на судебное заседание лишь для соблюдения формы. Судебные Уставы Императора Александра II, напротив, приняли начало гласности. При всех действиях судебных установлений по производству гражданских дел, за исключением случаев, положительно в законе указанных, допускается присутствие тяжущихся и посторонних лиц[110]. Устранение публичности может произойти или по усмотрению суда, или по просьбе тяжущихся. Если, по особому свойству дела, публичность заседания может быть предосудительна для религии, общественного порядка или нравственности, то суд, по собственному усмотрению или по требованию прокурора, может постановить, чтобы заседание было при закрытых дверях. Судебное заседание может происходить при закрытых дверях и в том случае, когда обе стороны будут о том просить и суд признает просьбу их заслуживающей уважения[111].
Вслед за судебной реформой начало гласности принято было законом 27 июня 1866 года и для коммерческих судов. "При докладе дела в коммерческих судах могут находиться и лица посторонние в том числе, в каком позволяет помещение присутствия, за исключением случаев, указанных в статьях 325 и 326 устава гражданского судопроизводства"[112]. Трудно себе представить, чтобы были частные случаи при торговых процессах, когда возникала бы опасность для религии, нравственности или общественного порядка. Но возможны случаи, когда сами тяжущиеся будут просить укрыть их от постороннего уха, если не от глаза, напр., при спорах между товарищами.
Доступность судебных действий для тяжущихся выражается в том, что словесная расправа производится в присутствии суда по взаимным изустным объяснениям тяжущихся сторон или их поверенных[113]; что допрос свидетелей производится отряженным членом суда, вместе с секретарем, в присутствии сторон[114]; что свидетельство на месте производится в присутствии обеих сторон, которые в назначенный отряженным членом день и час должны лично явиться в показанное место или прислать от себя поверенных[115]; что осмотры, свидетельства и оценки со стороны сведущих людей должны быть производимы в присутствии обеих спорящих сторон или их поверенных[116].
Примечания:
|
