Список книг

« Предыдущая | Оглавление | Следующая »

Шершеневич Г.Ф.
Курс торгового права. Т. III: Вексельное право. Морское право.

§ 141. Вексельная дееспособность

Литература. Grünhut, Wechselrecht, т. I, стр. 301-315; Lehmann, Das deutsche Wechselrecht, § 71-87; Чирихин, О вексельной правоспособности, 1882; Sraffa, La cambiale e i поп commercianti ("Arch. giur.", 1897).

I. Общее понятие. Под именем вексельной дееспособности понимается способность актом своей воли принять на себя обязательство, вытекающее из векселя. Такими вексельными обязательствами являются выдача векселя, передача векселя по надписи, акцепт, поручительство по векселю, посредничество. От указанного сейчас понятия необходимо отличать: а) вопрос о способности приобретать векселя, так как этот вопрос относится не к дееспособности, а к правоспособности; b) вопрос о вексельном обязательстве, возложенном на лицо не актом собственной воли, например при выдаче векселя опекуном от имени малолетнего.

Вексельная дееспособность, как способность обязываться по векселям, является специальною дееспособностью по отношению к общегражданской дееспособности, как способности самостоятельно обязываться по сделкам. Лишенный гражданской дееспособности не обладает и вексельною дееспособностью, но лишенный вексельной дееспособности может быть вполне граждански дееспособен. Таким образом, свобода выдачи, передачи, принятия векселя ограничивается: а) пределами гражданской дееспособности и b) пределами вексельной дееспособности. Ограничения первого рода относятся к малолетним и несовершеннолетним, к расточителям, к сумасшедшим; ограничения второго рода относятся к тем лицам, которые по закону лишены специально права обязываться по векселям.

Вексельною дееспособностью пользуются не только физические лица, но и юридические[70], так как они вправе вступать во все вообще обязательства, необходимые для осуществления тех целей, для которых они возникли, а в число таких обязательств могут войти и вексельные[71].

В какой момент требуется наличность вексельной дееспособности: в момент ли составления векселя или в момент его выдачи? Возможно, что вексель составлен и подписан замужнею женщиною без согласия мужа, который умер до вручения векселя первому приобретателю, или, наоборот, вексель подписан вдовою, которая, выйдя замуж, после того вручает заготовленный вексель. По-видимому, договорная теория, обусловливающая возникновение вексельного обязательства выдачею документа, должна бы к этому моменту отнести требуемую дееспособность. Но если принять в соображение строго формальный характер вексельного обязательства, требующий, чтобы все обстоятельства, имеющие существенное значение, вытекали из самого векселя, необходимо признать, что вексельная дееспособность должна существовать в момент, означенный на векселе как время составления его.

II. Вексельная дееспособность на 3ападе. Вексель, как мы видели, возник и развился в среде банкиров. И тем не менее долгое время вексельные обязательства были доступны каждому, никто из лиц, обладающих гражданскою дееспособностью, не был лишен права выдавать или акцептовать векселя. По-видимому, к ограничению не было фактических оснований в условиях жизни.

Но с конца XVII века в связи с индоссаментом и, особенно, в XVIII, когда простой вексель стал распространяться как форма долгового обязательства среди широких кругов населения, вопрос о вексельной дееспособности стал более остро. Главное побуждение к ограничению вексельной дееспособности создавалось на почве формальной вексельной строгости, которая грозила личным арестом. Несовместимость этого последствия неисполнительности со званием (духовенство), общественным положением (князья, магистрат), с личною зависимостью (жены, крестьяне) заставляла уже Рафаэля де Турри, писателя половины XVII столетия, отстаивать общую вексельную дееспособность против попыток ее ограничения[72]. В начале XVIII века некоторые вексельные уставы в устранение недоразумений считают своим долгом указать, что право обязываться по векселям принадлежит и князьям, графам, дворянам, ученым, военным[73].

Но в дальнейшем обнаруживается очевидное течение к ограничению вексельной дееспособности. Отстранение духовных, военных, чиновных лиц вызывалось интересами паствы, армии и службы, которые страдали бы от ареста вексельного должника, отстранение крестьян и других mediocres personae обусловливалось их непониманием последствий принятого на себя обязательства.

К половине XIX столетия замечается новый поворот в законодательной политике. Обнаруживается тенденция устранить всякие ограничения вексельной дееспособности и уравнять ее с гражданской. Немецкий вексельный устав 1847 года признал, что каждый, кто способен обязываться по договорам, способен обязываться и по векселям. Это положение в настоящее время стало общим положением. Оно нашло себе подкрепление в повсеместной отмене личного задержания неисправных должников, с чем отпал главный мотив ограничения вексельной дееспособности. Лишь в виде случайных исключений сохранились еще кое-где ограничения, главным образом для военных лиц[74].

Таким образом, в настоящее время всюду почти действует принцип признания вексельной дееспособности за каждым лицом, которому дозволено по закону вступать в договорные обязательства[75]. Если в некоторых законодательствах ограничены в праве обязываться по векселям замужние женщины, то это обусловливается сохранившейся до сих пор ограниченною гражданскою дееспособностью этой категории лиц.

III. История вексельной дееспособности в России. Мы видели, какое внимание уделял русский законодатель вопросу о вексельной дееспособности. К началу XIX столетия основная тенденция выразилась в отстранении от вексельного оборота как крестьянства, так и дворянства.

Поэтому при издании устава 25 июня 1832 года высказано было в виде общего принципа (§ 6), что "обязываться по векселям могут все те лица, коим существующими законами право cиe предоставлено". Таким образом, закон в виде общего принципа устанавливает запрещение обязываться по векселям, и лишь как исключение допускает вексельную дееспособность. Однако вексельный устав не поименовал эти исключения, кроме замужних женщин и неотделенных девиц. Поэтому при издании Свода Законов 1857 года к указанному принципу присоединено было примечание, перечисляющее категории лиц, которым предоставлено право обязываться по векселям: 1) купцы всех трех гильдий; 2) дворяне, записанные в гильдию; 3) иностранные гости; 4) мещане и иностранные цеховые в столицах; 5) крестьяне, торгующие по свидетельствам[76].

Со второй половины XIX века обнаруживается обратное течение - расширить вексельную дееспособность, и это направление находит себе выражение в законе 3 декабря 1862 года. Статья 1 этого закона объявляет, что "обязываться векселями, как простыми, так и переводными, могут все лица, коим по закону дозволено вступать в долговые обязательства". Из сего общего правила изъемлются только: а) лица духовного звания всех вероисповеданий, б) крестьяне, не имеющие недвижимой собственности, если они не взяли торговых свидетельств, и в) нижние военные чины всех вообще ведомств". Таким образом, закон 3 декабря 1862 года признает в виде общего принципа за всеми вексельную дееспособность, кроме тех, кто специально поименован. Странным образом законодатель, смешав вексельную дееспособность с правоспособностью, присоединил постановление: "с правом обязываться векселями соединено и право принимать их в учет за условленный с векселедержателем платеж". Закон 5 июня 1875 года о воинской повинности изменил состав лиц, лишенных вексельной дееспособности, сняв с нижних чинов воспрещение выдавать векселя и всякие другие обязательства. В издании вексельного устава 1876 года ограничению подвергались: 1) духовные лица, 2) крестьяне, не владевшие частною собственностью и не взявшие торговых свидетельств, 3) замужние женщины без согласия мужей и 4) неотделенные девицы без согласия родителей.

При издании вексельного устава 1902 года столкнулись два ведомственных направления. Одно, представленное Министерством юстиции, стояло за то, чтобы устранить всякие сохранившиеся у нас изъятия и сравнять вексельную дееспособность со способностью обязываться по договорам вообще. Главные основания в пользу такого решения состояли: в необходимости приблизить наш вексельный устав к западноевропейским; в устранении главного исторического мотива к ограничениям с отменою в 1879 году личного задержания; в бесплодности мер опеки при наличности других способов задолжания у ростовщиков (например, сохранные расписки). Другое направление, представленное Министерством финансов, клонило к еще большему ограничению вексельной дееспособности, к предоставлению только торговому классу права обязываться по векселям. В пользу такого решения приводились те соображения, что господствующий у нас простой вексель, вне торговой сделки, не соответствуя реальной ценности, ведет к краху и угрожает народному кредиту; свобода обязываться по векселям привела к крайней задолженности дворянства и к падению вследствие того его общественного значения. Борьба двух направлений, не находящая себе исхода, привела к единственно возможному, по бюрократическим принципам, решению - к сохранению прежнего положения, к оставлению вексельной дееспособности в прежнем состоянии. Лица, ограниченные в вексельной дееспособности по вексельному уставу в издании 1876 года, не получили и по уставу о векселях 1902 года права обязываться по векселям.

Некоторое изменение внесено законом 5 октября 1906 года, которым с крестьян снято запрещение обязываться по векселям.

IV. Ограничения вексельной дееспособности. Мы должны рассмотреть размер и условия ограничений, которым подвергаются по действующему законодательству лица, лишенные права обязываться по векселям.

1. Права выдавать векселя лишены лица духовного звания всех вероисповеданий[77]. С точки зрения политики права это ограничение оправдывалось недопустимостью для духовного лица подвергнуться личному аресту. Но соображение это в настоящее время потеряло свою силу. Отрицать необходимость кредита для священника, имеющего свое частное хозяйство, - немыслимо. Опасаться за его неопытность или легкомыслие, способное вовлечь его в столь сложное обязательство, как вексельное, - странно. Очевидно, нет никакой возможности оправдать случайно сохранившееся у нас ограничение дееспособности.

С догматической стороны ограничение, установляемое для лиц духовного звания всех вероисповеданий, возбудило сомнение, относится ли оно к раввину. Наша практика пришла к заключению, что закон имел в виду лишь лиц, посвященных в духовный сан, принадлежащих к духовенству христианских исповеданий, составляющему известное сословие, права и преимущества которого изложены в т. IX Свода Законов; раввины евреев, не имеющих вообще особенного духовного сословия, к этому разряду ни в каком случае отнесены быть не могут, так как в законах о духовном звании о раввинах нигде не упоминается. Раввин есть блюститель и толкователь еврейского закона[78], должностное лицо, назначаемое на каждое трехлетие по выбору, утверждаемое в этой должности губернским начальством и получающее при том в награду за беспорочную службу почетные права купца первой гильдии[79]. Ввиду приведенных соображений Сенат признал, что раввины не ограничены в вексельной дееспособности[80]. Можно, конечно, сочувствовать стремлению Сената придать ограничительное толкование устарелому и нецелесообразному закону. Но сомнительно, чтобы цель могла быть достигнута отрицанием в лице раввина духовного звания. Закон причисляет раввина к духовному правлению евреев. Если даже раввин не духовное лицо с точки зрения законодателя, он духовное лицо в глазах еврейского населения: он призван к выполнению треб[81]. Тот же закон не признавал духовного звания за лицами, выполняющими духовные обязанности у раскольников (старообрядцев). А отнесением к духовному званию только лиц, принадлежащих к духовенству христианских исповеданий, практика оставляет под сомнением и вексельную дееспособность мусульманского духовенства.

2. Лишены вексельной дееспособности замужние женщины, которые для действительности своих вексельных обязательств нуждаются в согласии мужей. Ограничение это внесено в наше законодательство через вексельный устав 1832 года под явным влиянием французского образца. Оно было очевидным недоразумением во время своего появления, потому что, вполне отвечающее складу имущественных отношений между супругами во Франции, оно противоречило основным началам этих отношений в России, где они построены на начале раздельности. Оправдание ограничения несовместимостью личного ареста с положением замужней женщины как жены, матери и хозяйки, имевшее основание в свое время, теперь, с изданием закона 7 марта 1879 года, представляется чистейшим анахронизмом.

Ограничение вексельной дееспособности замужней женщины возбуждает ряд догматических сомнений. Прежде всего, каким образом должно выразиться согласие мужа, придающее силу обязательству, принятому на себя женою? Должно ли оно быть выражено письменно в самом векселе, или может быть дано на письме в особом акте, или может быть выведено из всей совокупности обстоятельств? Материальная строгость вексельного обязательства приводит к заключению, что все, имеющее значение для него, должно найти себе место на самом векселе. Отсюда следует, что согласие мужа может быть не только непосредственно дано в векселе в виде подтверждающей подписи, но и может быть принято как вывод из обстоятельств, нашедших себе место в самом векселе. Так, например, акцепт векселя, трассированного женою на мужа, может быть понят только как согласие мужа на выдачу его женою переводного векселя. Но согласие мужа не может быть доказываемо свидетельскими показаниями, как полагает Сенат[82]. Согласие мужа не может быть дано в особом письменном акте, чуждом самому векселю. Согласие мужа не может быть выводимо из обстоятельств, не обнаруживающих с очевидностью его намерения восполнить недееспособность жены; так, например, передача мужем векселя, на котором уже имеется передаточная надпись жены, не может быть толкуема как разрешение обязаться.

По закону замужняя женщина не лишена вексельной дееспособности, если производит торговлю от собственного своего имени. Положение закона может быть толкуемо двояко: а) в том смысле, что купчихи не подлежат вообще ограничению вексельной дееспособности или b) в том смысле, что замужняя купчиха свободна выдавать векселя, требуемые условиями производимого ею промысла. В пользу второго толкования говорит французский образец. Следовательно, если купчиха выдает ювелиру вексель за купленное ею для выходящей замуж дочери ожерелье, то необходимо согласие мужа. Здесь открывается несколько трудная и для третьих лиц опасная задача разграничения области отношений, связанных с производимою торговлею, и отношений, стоящих за ее пределами.

Согласие мужа покрывает только отсутствие вексельной дееспособности, но не гражданской дееспособности. Поэтому вексель, выданный несовершеннолетней замужней женщиной, нуждается, кроме согласия мужа, еще и в согласии попечителя, если попечительство не соединяется с супружескою властью.

3. Наравне с замужними женщинами ограничению вексельной дееспособности подвергаются и девицы, от родителей не отделенные, хотя и совершеннолетние, которые не могут обязываться по векселям без согласия своих родителей, если не производят торговли от собственного своего имени. И это ограничение должно быть признано крайне неудачным, потому что не соответствует той имущественной раздельности, которая положена в основу отношений между родителями и детьми в России.

С догматической стороны сомнение возбуждается представлением о неотделенности. Следует ли понимать здесь личную неотделенность или имущественную невыделенность? Под именем неотделенных девиц можно было бы понимать тех, которые живут при родителях[83]. Но практика наша следует в данном случае тому пониманию неотделенности, которое дано законом с имущественной стороны: неотделенными детьми признаются собственно (!) те, которым из родительского имения не выделено еще никакой части[84]. При этом, следовательно, никакого значения не имеет то обстоятельство, а) что родители, за неимением собственного имущества, ничего выделить детям не в состоянии, b) что дочь сама обладает крупным имением, доставшимся ей по наследованию или в силу дарения от посторонних лиц.

Спрашивается, откуда могут узнать векселедержатели о факте отделенности девицы, принявшей на себя вексельное обязательство? Факт этот не может найти себе места в самом векселе, как это требуется по началам материальной строгости. Очевидно, доказывать факт неотделенности вынуждена сама девица, обязавшаяся по векселю, или кредиторы, вступившие в ее права. Возражение это не вытекает из векселя.

По вопросу о том, где должно быть выражено согласие родителей и в какой форме, применяется сказанное выше о согласии мужа. Точно так же и по вопросу о праве выдавать векселя в зависимости от производимого промысла.

V. Последствия отсутствия вексельной дееспособности. Для оценки последствий отсутствия дееспособности в лице, обязавшемся по векселю, необходимо отличать гражданскую и вексельную дееспособность, общую и специальную.

Отсутствие гражданской дееспособности приводит к недействительности всего обязательства. Например, вексель, выданный несовершеннолетним без согласия попечителя, представляется актом, не имеющим никакого значения для лица, его выполнившего. Напротив, отсутствие вексельной дееспособности лишает обязательство его вексельной силы, но не уничтожает его гражданской силы как долгового обязательства. Например, вексель, выданный замужнею женщиною без согласия мужа, теряя значение векселя, не освобождает должницу от лежащего на ней обязательства, которое она должна выполнить соответственно общим гражданским законам[85].

Недействительность, обусловленная отсутствием дееспособности и уничтожающая самое обязательство или только его вексельную силу, относится исключительно к тому вексельному должнику, в лице которого оказался юридический дефект. Обязательства всех остальных ответственных по векселю лиц остаются в полной силе. Вексель, акцептованный недееспособным лицом, нисколько не ослабляет прав векселедержателя в отношении векселедателя или надписателей. Недействительность подписи векселедателя не мешает векселедержателю обращаться с требованием к любому из надписателей. Эта особенность векселя объясняется тем, что вексель не есть единое обязательство, а представляется суммою обязательств, воплощенных в единый документ.

Дееспособность требуется в момент совершения акта. Поэтому как последующая потеря вексельной дееспособности, например вследствие выхода замуж, не имеет влияния на силу обязательства, принятого на себя до этого момента, так и последующее устранение вексельной недееспособности, например вследствие смерти мужа, не придает вексельной силы обязательству, не имевшему ее в момент совершения акта.

VI. Вексельная дееспособность в международном обороте. При широкой обращаемости векселя, особенно переводного, вопрос о вексельной дееспособности имеет немалое значение при переходе векселя из одного государства в другое. Ввиду того, что вексельная дееспособность разрешается неодинаково по разным законам, на этой почве всегда возможны столкновения законов. Вопрос о том, какие законы должны быть применяемы к вексельной дееспособности, решается различно.

Во Франции вексельная дееспособность всегда обсуждается по национальным законам вексельного должника, безразлично, подписано ли обязательство за границами Франции или в ее пределах[86]. Следовательно, вексель, выданный или переданный по индоссаменту в Париже духовным лицом, принадлежащим к русским подданным, будет недействителен в отношении этого надписателя так же, как если бы надпись была совершена в Петербурге, хотя по французским законам священник не ограничен в вексельной дееспособности. Это принцип чисто национальный.

Иначе решается вопрос в Германии. Германское законодательство различает, состоялось ли вексельное обязательство за границами Германии или в ее пределах. В первом случае вексельная дееспособность обсуждается по национальным законам, во втором - по германскому закону[87]. Приведенный выше пример разрешится в Германии иначе, чем во Франции. Если индоссамент был совершен священником в России, он будет признан недействительным перед германским судом, потому что по русскому закону духовные лица не могут обязываться по векселям. Если же индоссамент был произведен священником в Берлине, надписатель будет отвечать перед германским судом, потому что по германскому закону духовные лица не ограничены в своей дееспособности.

В оправдание принципа, принятого германским законодательством и воспроизведенного некоторыми другими[88], приводят то соображение, что нельзя заставлять своего подданного знать иностранные законы и подвергаться риску вследствие неведения и что иностранец в отношении обязательств, принятых им на себя в другом государстве, не должен быть поставлен в лучшие условия, чем подданные этого государства. Но так как одновременно иностранец отвечает по обязательствам, подписанным за границею, хотя бы по местным законам он и не обладал вексельною дееспособностью, то нельзя не признать, что иностранец оказывается в худшем положении, чем местные подданные.

Тем не менее принцип этот принят и русским законодательством[89]. "Право иностранца обязываться по векселям обсуждается по законам государства, подданным которого он состоит". Следовательно, если вексель подписан австрийским офицером в Берлине, обязательство его не будет признано в России. "Иностранец, не имеющий этого права по законам своего государства, однако ответствует по принятым им на себя в пределах Империи вексельным обязательствам, если по законам ее ему не возбраняется обязываться векселями". Следовательно, вексель, выданный в России замужнею женщиною, состоящею во французском подданстве, будет недействителен в отношении векселедателя, потому что замужние женщины и по русскому законодательству не могут обязываться по векселям; но вексель, выданный в России австрийским офицером, будет иметь полную силу, потому что по русскому законодательству офицеры не лишены вексельной дееспособности.

Наша практика не различает гражданской дееспособности от вексельной. На рассмотрение Сената был поставлен вопрос, по каким законам должны быть обсуждаемы сила и значение векселей, выдаваемых уроженцами Бессарабской губернии вне пределов Бессарабии, т.е. по законам ли общегражданским, определяющим совершеннолетие в 21 год, или по местным законам, действующим в Бессарабии, которыми для совершеннолетия установлен возраст в 25 лет. Сенат признал, что согласно ст. 82 Устава о векселях дееспособность должна обсуждаться по законам места выдачи векселя[90]. Но Сенат упустил из виду, что ст. 82 предусматривает вексельную, а не гражданскую дееспособность.

Примечания:

[70] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 24 мая 1882 года, по делу Галати.

[71] По вопросу о вексельной дееспособности юридических лиц см. Англ. векс. уст., § 22.

[72] Rarhael de Turri, Tractatus de cambiis, 1641.

[73] Например, Бранденбургский устав 1709 года, § 4; Прусский устав 1724 года, § 4.

[74] В Австрии указом 3 июля 1853 года не вправе обязываться по векселям офицеры и нижние воинские чины. В Сербии лишены вексельной дееспособности крестьяне и нижние воинские чины (Торг. код., § 77).

[75] Герм. векс. уст., § 1; Англ. векс. уст., § 22; Швейц. обязат. закон, § 720. Никаких ограничений не содержат ни французское, ни итальянское законодательства.

[76] Св. Зак. изд. 1857 года, т. XI ч. 2; Устав о векселях, ст. 546, прим.

[77] Устав о векселях, ст. 2, п. 1.

[78] Св. Зак., т. XI, ч. 1, ст. 1322.

[79] Св. Зак., т. XI, ч. 1, ст. 1322.

[80] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1890, № 1869.

[81] Св. Зак., т. XI, ч. 1, ст. 1325–1330; т. II, Городовое положение, ст. 95, прим. 2.

[82] Реш. Гражд. Кас. Деп. 1893, № 3.

[83] Св. Зак., т. IX, ст. 537–545.

[84] Т. X, ч. 1, ст. 182 и 190.

[85] Реш. Суд. Деп. Прав. Сен. 1900, № 732; Гражд. Кас. Деп. 1868, № 483, 1875, № 394.

[86] Weiss, Traité théorique et pratique de droit international privé, т. IV, 1901, стр. 423.

[87] Герм. векс. закон, § 84, п. 1.

[88] Швейц. обязат. закон, § 822; Сканд. векс. уст., § 84; Венг. векс. уст., § 95.

[89] Вексельный устав, ст. 82.

[90] Реш. 2-го Общего собрания Сената 24 марта 1907 года, № 85.