Список книг
|
« Предыдущая | Оглавление | Следующая » Лунц Л.А.
Деньги и денежные обязательства в гражданском праве
§ 14. Изменения покупательной силы денег и двухсторонние обязательстваВопрос о влиянии изменений в покупательной силе денег приобретает особое
значение применительно к двухсторонним договорам, по которым ни одна из
сторон еще не исполнила своего обязательства. Можно ли, например, принудить
подрядчика к выполнению строительных работ или продавца к поставке товара
на тех условиях оплаты, которые предусмотрены в соответственном договоре,
если после заключения договора стоимость рабочих рук, материалов и товаров
значительно повысилась? Вопрос этот возник перед судами в 1916 - 1917
гг. в условиях первой мировой войны, вызвавших резкие изменения экономической
конъюнктуры.
Вопрос о влиянии подобных изменений на обязательства является частным
случаем более широкой юридической проблемы о влиянии изменившихся обстоятельств
на силу договорных обязательств[300].
Практика Рейхсгерихта сначала реагировала на эти изменения конъюнктуры
расширением доктрины о невозможности исполнения: в 1917 г. было признано,
что от поставщика медной проволоки нельзя требовать поставки товара при
отсутствии его на рынке, так как поставщик не обязан для исполнения договора
построить плавильные печи и скупать медный лом[301];
здесь к невозможности исполнения отнесена и крайняя затруднительность,
вызванная чрезвычайными обстоятельствами. Дальнейшей стадией было возрождение
старой доктрины о clausula rebus sic stantibus - учения о том, что предпосылкой
всякого договора является "неизменность обстоятельств", при которых заключаются
договоры. Krückmann[302],
был главным проповедником самого широкого применения этой доктрины в Германии.
Однако учение это вскоре было всецело поглощено практикой ревалоризации
долгов, которая развилась в условиях катастрофического обесценения марки
в 1922/23 г. и которая ниже будет нами подвергнута специальному изучению.
Во Франции гражданские суды, невзирая на изменения конъюнктуры, настаивали
на том, что pacta sunt servanda и лишь законы Faillot (1918 и 1920 гг.),
касаясь торговых сделок, заключенных до 1 августа 1914 г., предоставили
каждой из сторон по двухсторонним договорам право отсрочить исполнение
или отступиться от договора, если будет доказано, что вследствие войны
выполнение договорных условий было бы для нее более обременительным, чем
это можно было предусмотреть при заключении договора. Тот же порядок ревизии
старых договоров был распространен в 1925 г. на договоры аренды городской
недвижимости, а в 1927 г. - на договоры аренды сельской недвижимости[303].
В основу этого законодательства положена "теория непредвиденных фактов"
(théorie de l'imprévision), которая до этого была детально
разработана во французской административной юстиции. Высший орган этой
юстиции - Государственный совет - развил названную теорию применительно
к концессионным договорам, признав в 1916 г. по делу газовой компании
г. Бордо, что такие непредвиденные обстоятельства, как рост цен на рабочие
руки и материалы, служат основанием для изменения тарифа на пользование
газом[304].
В английском праве проблема невозможности исполнения ставится как вопрос
толкования воли сторон; в порядке "толкования" этой воли суд привносит
в договор условия, определяющие ответственность должника, руководствуясь
при этом "политикой права". В основном прецеденте (1863 г.) по делу Taylor
v. Caldwell[305] суд установил, что данный
договор надлежит трактовать как заключенный под тем "предполагаемым условием",
что к моменту исполнения "определенная вещь или определенное положение
вещей будет существовать". Здесь дана довольно широкая формулировка доктрины
clausula rebus sic stantibus. Однако до сего времени практическое использование
этой доктрины развивалось в довольно узких пределах. Во время и после
первой мировой войны Палата лордов применяла эту доктрину к договорам
строительного подряда и длящимся поставкам товаров, когда исполнение было
задержано в силу военных обстоятельств и когда по миновании этих обстоятельств
условия конъюнктуры стали существенно иными для подрядчика или поставщика.
Так, в деле Metropolitan Water Board v. Dick, Kerr and Co[306]
ответчик обязался соорудить для истца водохранилище; работы были приостановлены
на все время войны по распоряжению военного ведомства; по окончании же
войны условия производства подобных работ (цены на материалы и рабочие
руки) настолько изменились, что, как отметил суд, принудить ответчика
к выполнению старого договора в этих новых условиях означало бы принудительно
создать совершенно новое обязательство, вовсе не предусмотренное сторонами.
В решении особо подчеркнуто, что речь идет о работах, которые производятся
по смете (measure and value contract) и что в отношении таких работ задержка,
вызванная войной, и изменившаяся конъюнктура должны быть учтены.
На аналогичных основаниях был прекращен договор поставки в решении 1921
г. по делу Acetylene Corporation of Great Britain v. Canada Carbide Co[307].
С другой стороны, в решении Палаты лордов по делу Tennants v. Wilson,
1917 г., было отмечено, что простое повышение цены, хотя бы оно было значительным
и даже разорительным для поставщика, не освобождает последнего от контракта,
и то же было высказано в ряде других решений (например, в деле Larrinaga
v. Société Franco-Americaine, 1924 г.[308]).
"Commercial impossibility" ("экономическая невозможность") не принимается
во внимание.
Формулируя выводы английской практики по вопросу о влиянии изменений
экономической конъюнктуры на договорную ответственность, английский юрист
Gutteridge в 1937 г. заметил, что здесь гораздо легче нащупать эмпирически
правильное решение, нежели формулировать абстрактный принцип[309]. Это замечание, весьма характерное для британского юридического
мышления, отражает стремление британского суда в наиболее важных вопросах
права по возможности избегать точных формулировок, которые связывали бы
практику на будущее время.
Американский Restatement of the Law of Contracts[310]
в данном вопросе формулирует положения, являющиеся сочетанием германской
доктрины и доктрины "общего права"; с одной стороны, невозможность исполнения
трактуется широко как крайняя затруднительность, требующая чрезвычайных
затрат; но вместе с тем подчеркивается, что должник не освобождается вследствие
таких обстоятельств, которые требуют от него бóльших усилий и затрат,
чем того ожидали стороны при заключении договора.
Однако эти принципы, равно как и принцип номинализма, отступают перед
интересами крупных монополистических организаций.
Вопрос об изменении покупательной силы денег в практике получил особенное
значение применительно к тарифам на снабжение газом, электроэнергией и
водой. Предприятия, владеющие источниками этого рода снабжения, находятся
в руках крупнейших концернов. Вопрос о тарифах на подобные услуги, вернее,
вопрос об изменении этих тарифов в соответствии с ростом индекса товарных
цен, вверен особым правительственным комиссиям, постановления которых
могут быть обжалованы в судебном порядке. "Суды весьма озабочены тем,
чтобы охранять интересы лиц, вложивших свои капиталы в такие предприятия,
от того, что суды называют конфискацией", - говорит Nussbaum[311]:
оказывается, что "конфискацией", или "конфискационными тарифами", в американской
практике именуются такие тарифы на снабжение газом, электроэнергией или
водой, которые ввиду изменившихся обстоятельств перестали быть "справедливой
ценой" или не обеспечивают "справедливой прибыли" или не соответствуют
затратам на капитальное строительство.
Таким образом, падение покупательной силы доллара отражается на увеличении
названных тарифов, которое постоянно утверждается судом.
Так, проведение в жизнь "договоров присоединения" обеспечивается эффективными
мерами гражданского процесса (о договоре присоединения см. ниже, стр.
224 - 225).
Примечания:
|
