Список книг
|
« Предыдущая | Оглавление | Следующая » Нерсесов Н.О.
Избранные труды по представительству и ценным бумагам в гражданском праве
Глава III. Право выдачи бумаг на предъявителя. Отношение к данному вопросу французского, германского и русского положительного права. Бумаги на предъявителя выдаются частными лицами, товариществами, общественными
союзами и государством. Сомнение касается лишь права частных лиц выпускать
в обращение бумаги на предъявителя.
Действующее во Франции общегражданское законодательство специально не
запрещает выдачу частными лицами бумаг на предъявителя. Но две статьи
наполеонова кодекса, 1121 и 1165[567],
по-видимому, признают недействительными подобные обязательства на предъявителя.
Из смысла этих статей видно, что обязательство действительно, когда оно
совершено между определенными и известными лицами. Отсюда как будто вытекает
недействительность частных обязательств на предъявителя. На самом же деле
приведенные статьи запрещают лишь договоры в пользу неопределенного кредитора;
в бумагах на предъявителя нет такой неопределенности: личность кредитора
в них определяется фактом владения.
Косвенным подтверждением допустимости французским гражданским уложением
обязательства на предъявителя может служить ст. 2112 сode сi-vil[567],
дозволяющая должнику обязываться не только непосредственному соучастнику
(первоначальному кредитору), но и его будущим преемникам (цессионариям).
В силу этой статьи считаются действительными ордерные бумаги. Косвенно
она обязывает должника и пред таким цессионарием, к которому документ
перешел не посредством надписи, а фактическим вручением из рук в руки.
Во французской юриспруденции это право признается за частными лицами[568].
То же самое делает и судебная практика[569].
Таким образом, по современному французскому праву, частные лица свободны
выдавать на себя обязательства на предъявителя. Ограничение вытекает прежде
всего из самой природы правоотношений. Некоторые права, будучи строго
личными, не могут быть облекаемы в форму на предъявителя, каковы пенсии
в области обязательственного права и права о недвижимых имуществах. Иногда
подобное ограничение основывается на специальном законодательном постановлении.
так, закон 25 thermidor'a, год III (12 августа 1795г.), который в разъяснение
22 ст. декрета 8 ноября 1792 г. постановляет, что частным лицам запрещается
пускать в обращение лишь такие билеты на предъявителя, которые имеют своей
целью заменять деньги (монету), остается в силе и до сих пор. Точно так
же законом 24 germimal'a, год XI (14 апреля 1803 г.) выпуск банковых билетов
предоставлен французскому банку как исключительная его привилегия[570], каковая привилегия законом
9 июля 1857 г. продолжена до 31 декабря 1897 г. В силу этого закона частные
лица не вправе пускать в обращение выданные ими бумаги на предъявителя,
вытекающие не из конкретного обязательственного отношения, а являющиеся
только суррогатом денег, денежными знаками. Французские юристы, признавая
действительными, с точки зрения общего права, безыменные документы, выпускаемые
частными лицами, в то же время указывают на то, что подобные бумаги могут
иметь небольшое применение, ограничиваясь кругом лиц, знающих и доверяющих
кредитоспособности должника.
Что касается положения данного вопроса по германскому праву, то в юридической
литературе[571] существуют
два главных мнения:
I. Одни писатели, считая бумаги на предъявителя публичным актом, полагают,
что частные лица не могут выдавать такие бумаги без особого разрешения
государства. При этом некоторые из них основывают свое мнение на том,
что бумаги на предъявителя считаются деньгами (Papiergeld - Conventionalesgeld).
А так как деньги имеют важное значение в хозяйственной жизни целого государства,
то выпуск подобных бумаг не может быть предоставлен на волю частных лиц;
необходимо для этого государственное разрешение. К этим писателям относятся:
Sochau[572], Volderndorf[573]. Эта теория в настоящее время
оставлена всеми. теперь признается, что бумажные деньги и бумаги на предъявителя
между собой различаются так же, как деньги отличаются от обязательств.
раз исходная точка зрения упомянутых юристов неправильная, то не остается
и основания для запрещения частным лицам выпускать бумаги на предъявителя.
Другие же исходят из того, что бумаги на предъявителя, будучи обязательствами,
в которых личность кредитора неизвестна, противоречат общим требованиям
гражданского права, поэтому выпуск таковых обязательств может последовать
только с особого правительственного разрешения. Сюда относятся: Gönner[574], первый юрист, трактовавший
с достаточной подробностью и ясностью о бумагах на предъявителя; Muhlenbruch[575], Bekker[576], Hoffmann[577].
Последний, хотя и возражает против юристов, которые считают эти бумаги
за деньги, тем не менее считает государственное разрешение для них необходимым,
так как они предназначены к обращению в публике (ст. 288). Савиньи[578] находит вообще недействительным договор с
неопределенным лицом, как стеснение личной свободы. Кроме этого теоретического
основания, он приводит и практическое, а именно, по его мнению, бумаги
на предъявителя, выпускаемые частными лицами, могут конкурировать с государственными
бумажными деньгами и уменьшать таким образом выгоды, которые получает
государство, выпуская бумажные деньги.
К этой же категории писателей можно отнести отчасти и Кунце[579], который в бумагах на предъявителя
различает два момента: создание (creatio) и выпуск в обращение (emission).
Первый из указанных моментов зависит исключительно от воли частного лица
(должника); что же касается второго момента, то есть выпуска бумаг в обращение
(предполагается, что бумага имеет целью циркулировать в гражданском обороте),
то требуется для того государственное разрешение, если они выпускаются
массой. Собственно говоря, мнения Bekker'a, Kuntze и Hoffmann'a занимают
средину между двумя приведенными выше мнениями. Они не считают бумаги
на предъявителя за бумажные деньги и не считают их существование несовместимым
с требованиями гражданского оборота, но для выпуска их тем не менее считают
государственное разрешение необходимым. Главное основание для такого разрешения
они видят в том, что гарантией платежа по таким обязательствам служит
только личная кредитоспособность должника, так что третьи лица могут поплатиться
своим достоянием; словом, что свобода выпуска может повести к злоупотреблению
кредитом. Возражение это, само по себе заслуживающее серьезного внимания,
не отличается определенностью. По всяким обязательствам гарантией исполнения
служит личная кредитоспособность должника. Исходя из этого основания,
не следовало бы дозволить частным лицам выдавать и векселя на себя, которые
теперь считаются могущественным орудием кредита.
II. Юристы второй группы считают свободу выпуска частными лицами безыменных
бумаг общим правом. В самом деле, вмешательство государства в частно-правовые
отношения можно оправдать лишь настолько, насколько оно вызывается частной
беспомощностью, когда общие требования осторожности и благоразумия недостаточны
для ограждения лица от незаконной эксплуатации. В противном случае такое
вмешательство превратится в тягостную и нежелательную опеку. Частному
лицу должно быть предоставлено право выдавать обязательство на предъявителя
как общее правило, если только оно отвечает всем условиям, необходимым
для действительности юридического акта. нельзя придавать значение мнению
тех юристов, которые восстают против подобного права частных лиц, исходя
из того, что оно противоречит общим началам гражданского права. Собственно
под общегражданским правом они разумеют действующее в Германии римское
право. бумаги на предъявителя суть продукт промышленной жизни современных
народов. Следовательно нельзя применять к ним чуждые им принципы римского
права. Исторический очерк их развития в западной Европе показывает, что
они вначале возникли на почве местного обычного права и получили всеобщее
признание после продолжительной борьбы против положительных законодательств
XVI и XVII вв., действовавших в данном случае под влиянием реципированного
римского права. Таким образом, нет общего, правового основания, чтобы
не признать за частными лицами права обязываться пред предъявителем документа,
если только нет специального законодательного запрещения относительно
известных бумаг или если такое запрещение не вытекает из существа самого
обязательства. В этом смысле вопрос разрешается большинством современных
писателей[580].
Обращаясь к положительному законодательству Германии, мы находим по этому
вопросу довольно скудные постановления и притом дающие основание к разнообразному
толкованию. Из некоторых положений прусского земского уложения[581] видно, что оно признает действительными
бумаги на предъявителя. По вопросу же о праве выпуска частными лицами
подобных бумаг мы имеем два специальные закона от 17 июня 1833 г. и от
8 июня 1871 г. Первый параграф закона 1833 г. гласит: бумаги, по которым
обещивается уплата определенной денежной сумы всякому владельцу, не могут
быть никем выпускаемы без нашего соизволения (сюда не подходят векселя
на предъявителя по купеческому праву). Законом 1871 г. 8 июня постановлено,
что запрещается выпускать денежные обязательства на предъявителя с премией
без особого разрешения имперским законом. Из смысла приведенных двух законоположений
видно, что запрещение касается только таких бумаг на предъявителя, которые
имеют своим предметом денежный заем. Поэтому указанное запрещение должно
быть ограничиваемо только такими бумагами на предъявителя, в которых должник
принимает на себя обязательство уплаты определенной денежной суммы предъявителю
документа. Всякие же другие бумаги на предъявителя, выданные частными
лицами, должны быть признаны действительными по общегражданскому праву[582].
Подобное же запрещение существует в саксонском гражданском уложении;
§ 1040 этого кодекса постановляет: "бумаги на предъявителя, по которым
должник обязывается к уплате определенной денежной суммы, не могут быть
выпускаемы без разрешения правительства". В Виртемберге нет специального
постановления, но Poschinger приводит одно решение высшего судебного места
от 1862 г., признающего действительными по общему праву бумаги на предъявителя,
выдаваемые частными лицами[583].
В австрийском гражданском уложении нет таких ясных законов, как в Пруссии
или Саксонии, запрещающих частным лицам выдавать бумаги на предъявителя.
Общее же признание этих бумаг австрийским гражданским законодательством
вытекает из § 1393 и 371. Один из лучших комментаторов австрийского гражданского
уложения, Stubenrauch[584], полагает, что по смыслу австрийских законов
требуется государственное разрешение для выдачи частными лицами бумаг
на предъявителя; причем он ссылается на § 1001 гражданского уложения,
указывающего между необходимыми условиями договора обозначение имени кредитора;
на имперское распоряжение от 1847 г. 24 де-кабря о том, что частные займы
в форме Partial-obligationen всегда должны быть именные, и на закон 1852
г. о том, что акции и временные свидетельства должны быть именные. Что
касается § 1001, то вряд ли он применим к данному случаю. Этот закон,
говоря об условиях договора займа, причисляет к ним и обозначение имени
кредитора; следовательно на основании этой статьи можно запретить только
денежные безыменные бумаги, выдаваемые частными лицами. Имперское же распоряжение
1847 г. и закон 1852 г. суть частные постановления, относящиеся к одной
категории ценных бумаг. Поэтому нам кажется более правильным мнение известного
ученого и знатока австрийского права Unger'a, который, за исключением
законом определенных случаев, признает за частными лицами право выдавать
бумаги на предъявителя. К этому мнению присоединяется и другой комментатор
австрийского гражданского уложения Kirchstetter[585].
Прежде чем перейти к вопросу о праве выдачи частными лицами и товариществами
бумаг на предъявителя по русскому праву, скажем несколько слов о швейцарском
и английском законодательствах по этому предмету.
В гражданском кодексе, составленном известным юристом Блюнчли[586] для кантона Цюрих, есть несколько
статей, касающихся занимаемого нас вопроса. В § 1097 сказано: для выпуска
бумажных денег и банковых билетов требуется разрешение высшего совета
и этот выпуск подлежит продолжающемуся контролю правительственного совета.
То же самое требуется относительно выпуска тех бумаг на предъявителя,
которые имеют своим предметом денежные обращения и выпускаются массой
(§ 1101). В § 1103 постановлено, что предыдущие ограничения не имеют места
относительно тех бумаг на предъявителя, которые вытекают из отдельных
конкретных сделок. Таким образом, швейцарское законодательство следует
теории тех юристов (Кунце, Савиньи), которые делают различие между бумагами
на предъявителя, выпускаемыми массой и единично, причем государственное
разрешение требуется только для первой категории бумаг. Интересны мотивы,
которые Блюнчли приводит под § 1101; "если, - говорит он, - частное лицо
выдает документ, в котором обещивается предъявителю его выдать такую-то
сумму, то, хотя по существу такая бумага ничем не отличается от других
бумаг на предъявителя, но для общественного кредита от такой бумаги нет
никакой опасности; совсем другое, когда то же частное лицо выпускает безыменные
долговые бумаги массами. Подобный выпуск ценных бумаг не может остаться
без влияния на имущественный оборот и публичный кредит и легко может повести
к болезненным явлениям; поэтому подобный выпуск не может быть предоставлен
исключительно частной воле и должен быть заранее проверен правительством
и подвержен продолжающемуся правительственному контролю". По верному замечанию
Poschinger'a[587], этот
закон во всяком случае составляет шаг вперед против тех законодательств,
которые или вовсе запрещают выдачу частными лицами бумаг на предъявителя,
или же требуют безусловное государственное разрешение, не делая никакого
различия между бумагами на предъявителя.
Что касается Англии, то форма бумаг на предъявителя известна там с начала
XVIII в. В противоположность континентальным государствам, она признает
действительными и векселя на предъявителя; следовательно не может быть
сомнения вообще о праве выдачи частными лицами бумаг на предъявителя.
Но так как на практике стало появляться в этой форме множество ценных
бумаг на мелкие суммы, то в 1808 г. вышел закон, по которому векселя и
другие долговые документы на сумму менее 20 шиллингов считаются недействительными[588].
Такая же свобода в выдаче частными лицами бумаг на предъявителя существует
и в северной Америке, где закон дозволяет, между прочим, и векселя на
предъявителя[589].
Что касается этого вопроса по нашему праву, то, по словам Победоносцева[590], всякому частному лицу, с
общей точки зрения, должна быть предоставлена свобода в выпуске бумаг
на предъявителя. Но на деле эта свобода ограничена по двум причинам. Во-первых,
потому что эти бумаги суть носители ценностей; ценности же создаются здесь
искусственно посредством кредита, "а кредит одной личности дело шаткое
и обманчивое; довериться ему опасно". Во-вторых, потому что государство
само по преимуществу выпускает подобные ценности в виде бумажных денег,
а если на денежном рынке появится слишком много безыменных кредитных бумаг,
выпущенных частными лицами, то может произойти сильное действие их на
ценность государственных денежных знаков. Приведенные Победоносцевым соображения
могут иметь место лишь относительно денежных бумаг на предъявителя, которые
выпускаются с целью функционирования в качестве денежных знаков. Следовательно
за частным лицом остается право выпуска всяких других бумаг на предъявителя,
не подходящих под понятие денежных знаков.
В нашем положительном законодательстве есть одно постановление, а именно
Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета 23 ноября 1870 г.[591],
вошедшее в виде дополнения к ст. 1150 уложения о наказаниях следующего
содержания:
1) "Частным лицам и обществам воспрещается выпускать безыменные денежные
знаки в виде марок, квитанций, ярлыков и всяких других знаков или обязательств
на предъявителя, содержащие в себе обещание определенной суммы деньгами,
припасами или другими предметами. Из сего исключаются чеки, вклады, банковые
билеты и всякие обязательства, выпускаемые обществами, товариществами
и тому подобными учреждениями на точном основании их уставов". Во втором
и третьем пунктах этого закона определяется ответственность на случай
нарушения данного закона. В четвертом пункте говорится, что лица, до издания
сего закона выпустившие денежные знаки, обязаны по мере предъявления обменивать
оные на деньги и вслед за тем немедленно уничтожать, не выпуская их вновь
в обращение под опасением ответственности, определенной во втором пункте.
Происхождение этого закона, по словам Лохвицкого[592], было следующее: в эпоху
1862-66 гг. вследствие сильного недостатка в разменной монете в больших
городах банкиры и купцы выпускали марки от своего имени; они имели обращение
в известном районе. Правительство, не препятствуя этому, установило только,
что каждый банкир должен внести в казначейство сумму, равную с выпущенными
марками. Это положение было отменено приведенным законом, исходившим,
по всей вероятности, из того, что означенные марки конкурировали с государственными
бумажными деньгами.
Судя по первым словам закона, имелось в виду запретить только такие денежные
безыменные бумаги, которые выпускаются частными лицами в виде денежных
знаков. Но из неопределенности и неточности редакции всего закона вытекает,
что всякие документы на предъявителя, выдаваемые частными лицами, недействительны.
Такой вывод не оправдывается ни мотивом закона, ни условиями действительной
жизни. В этой последней беспрепятственно циркулирует масса чисто легитимационных
безыменных документов в виде билетов, марок, приказов и т. п.
Проект общегерманского торгового уложения (§ 701), согласно установившемуся
в юридической доктрине и в судебной практике воззрению, признает, как
общее правило, свободный выпуск частными лицами безыменных бумаг, за исключением
тех, содержание которых составляет обещание уплаты определенной денежной
суммы. Для них требуется предварительное правительственное разрешение.
Ограничение это касается только денежных безыменных бумаг, выпускаемых
частными товариществами и лицами, так как существующие законодательные
запрещения для выпуска бумаг с премией, банкнотов и бумажных денег остаются
в силе. Проект германского гражданского уложения исходит из двух соображений:
защитить публику от злоупотребления со стороны неосновательных (Schwindelhafter)
предприятий и поддержать, оградить государственный кредит от произвольного
выпуска частными лицами безыменных денежных знаков[593].
Спрашивается, какие же возникают последствия, если выпущены в обращение
в противность предписания закона безыменные бумаги? Наше законодательство
(дополнение к ст. 1150 уложения о наказаниях по продолжению 1876 г.) указывает
как на уголовные, так и на гражданские последствия нарушения закона. Такие
документы признаются юридически недействительными; кроме того, виновная
сторона обязана вознаградить за последовавшие убытки. Ответственность
эта выражается в том, что должник обязан уплатить всякому предъявителю
выданного им незаконного безыменного документа без всякого отношения к
тому, знает ли предъявитель документа о его незаконном происхождении или
нет; и сверх того обязан вознаградить за причиненные таким выпуском убытки.
Юридическим основанием ответственности является не документ, так как акт
ничтожен, а правонарушение должника[594].
Какое государство должно разрешать выпуск безыменных бумаг: то ли, в
котором выдаватель имеет постоянное жительство (domicilium), или то, где
происходит выдача бумаги? Германский проект требует разрешение того государства,
где должник имеет постоянное местожительство. Правильнее руководствоваться
здесь принципом: locus regit actum, следовательно требовать разрешение
государства, в пределах которого происходит выпуск бумаг[595].
Примечания:
|
