Список книг
|
« Предыдущая | Оглавление | Следующая » Венедиктов А.В.
Избранные труды по гражданскому праву. Т. 2
О субъектах социалистических правоотношенийВ советской юридической литературе почти нет работ, посвященных анализу правосубъектности советских граждан и социалистических организаций в том общем аспекте, которого требуют задачи разработки общей теории государства и права как особой отрасли советской юридической науки[1358]. Проблема правосубъектности исследовалась лишь в применении к одному из видов правосубъектности: гражданской[1359], трудовой[1360], административной[1361] и т.д. - либо в применении и к гражданской, и к административной правосубъектности, но лишь в отношении государственных хозорганов. Только в учебниках теории государства и права вопрос о субъектах социалистических правоотношений рассматривался в применении к различным видам правосубъектности и в отношении различных категорий субъектов советского права[1362]. Однако в учебниках 1948-1949 гг. понятия правосубъектности и правоспособности освещались преимущественно с учетом гражданско-правовых отношений и лишь в макете учебника теории государства и права (1954 г.) подверглись более разносторонней разработке, с учетом различных областей социалистических правоотношений. Именно в таком плане и должен быть построен раздел учебника теории государства и права, посвященный субъектам социалистических правоотношений. Необходимым условием выполнения этой задачи является предварительная разработка проблемы при активном участии представителей специальных дисциплин, в особенности тех, в которых она еще не подверглась достаточно глубокому и развернутому исследованию.
I
Субъектами социалистических правоотношений в СССР являются советские граждане[1363], социалистические организации (государственные и общественные) и иные объединения трудящихся, за которыми советский закон признает способность быть носителями прав и обязанностей в соответствующих областях правоотношений. Особое положение в качестве субъекта социалистических правоотношений занимает само Советское государство как носитель государственной власти и права государственной социалистической собственности.
Характер и содержание правосубъектности участников социалистических правоотношений в СССР определяется социалистическими производственными отношениями и соответствующим им политическим строем социалистического общества. Социалистическая система хозяйства и общественная собственность на средства производства; отношения товарищеского сотрудничества и социалистической взаимопомощи свободных от эксплуатации работников в процессе производства; социалистический принцип распределения по труду являются экономической основой правосубъектности трудящихся Советского Союза как активных строителей коммунизма, как полноправных и равноправных членов социалистического общества.
Социалистический тип производственных отношений и соответствующий им политический строй СССР обусловливают сущность правосубъектности участников социалистических правоотношений в СССР. На основе общественной собственности на средства производства социалистическое государство обеспечивает всем трудящимся и их разнообразным организациям (общественным и государственным) реальную возможность осуществления их политических, имущественных и иных прав, обеспечивает подлинное равноправие и свободу граждан во всех областях хозяйственной, политической и культурной жизни.
Выражая и закрепляя социалистические производственные отношения и действие экономических законов социализма, институт правосубъектности, вместе с другими основными институтами советского права, оказывает активное воздействие на базис и через него косвенное воздействие на производительные силы социалистического общества. Правильное построение института правосубъектности и неуклонное осуществление всеми трудящимися и социалистическими организациями их правосубъектности, предоставленных им законом прав и возложенных на них обязанностей (в тесной связи тех и других) имеют важное значение для успешного строительства коммунизма в нашей стране.
II
Каждый советский гражданин является единым субъектом советского права, но обладает различного вида правосубъектностью - в зависимости от характера тех социалистических правоотношений (государственных, административных, гражданских, трудовых и др.), участником которых он может быть или на деле является. Социалистический закон признает каждого советского гражданина субъектом права, но это не означает, что он признает за ним способность быть носителем прав и обязанностей в любой области социалистических правоотношений независимо от характера этих правоотношений и тех условий (предпосылок), наличие которых необходимо для признания за гражданином способности быть носителем прав и обязанностей в данной области правоотношений, иными словами, в данной отрасли советского права.
Достаточно указать на то значение, которое имеет возраст в отдельных областях социалистических правоотношений. Способность к правообладанию в гражданском праве возникает с момента рождения, в трудовом праве, по общему правилу, - с 16 лет (ст. 135 КЗоТ РСФСР). В колхозном праве достижение определенного возраста имеет значение для возможности правообладания в одних правоотношениях и не имеет значения в других. Для членства в колхозе, например, необходимо достижение 16-летнего возраста (ст. 7 Примерного устава сельскохозяйственной артели), членство в колхозном дворе вообще не связано с возрастом. Разграничение правоспособности и дееспособности имеет огромное значение для гражданского права и лишено практического и теоретического значения для тех отраслей права, в которых дееспособность советского гражданина возникает одновременно и при наличии одинаковых условий с правоспособностью, как это имеет место в трудовом праве, а также в ряде других отраслей права (например, в отношении обладания и осуществления избирательного права, в отношении вступления в брак и т.д.).
Признаваемая социалистическим законом за советским гражданином способность быть носителем прав и обязанностей в различных областях правоотношений может быть определена как его "общая" правосубъектность, способность быть носителем прав и обязанностей в определенной области правоотношений - как его "отраслевая" правосубъектность: политическая, административная, гражданская, трудовая и т.д. Как одна из наиболее общих категорий социалистического права "общая" правосубъектность гражданина проявляется в "отраслевой" правосубъектности, признаваемой законом за гражданином в определенной области социалистических правоотношений, проявляется как общее в особенном и получает вместе с нею и через нее конкретное выражение (осуществление) в принадлежащих гражданину субъективных правах и лежащих на нем обязанностях. Применяя категории материалистической диалектики, можно было бы сказать, что "общая" правосубъектность как всеобщее и "отраслевая" правосубъектность как особенное осуществляются в субъективных правах и обязанностях как в единичном.
Как и "общая" правосубъектность советского гражданина, его "отраслевая" правосубъектность является также абстрактной категорией, но лишь более ограниченной по сфере своего проявления, является абстрактной способностью быть носителем прав и обязанностей в установленных советским законом пределах в применении к данной отрасли права. Как абстрактная способность быть носителем прав и обязанностей в определенной отрасли права "отраслевая" правосубъектность непосредственно осуществляется в субъективных правах и обязанностях при наличии указанных законом предпосылок возникновения, осуществления, изменения и прекращения таковых. Поэтому мы не видим оснований противопоставлять "полной гражданской правоспособности" советского гражданина как "возможности иметь любые основанные на законе (гражданские. - А.В.) права и обязанности" так называемую "динамическую" гражданскую правоспособность как возможность "для каждого данного лица в каждый определенный момент ...иметь определенные конкретные права и обязанности в зависимости от его взаимоотношений с другими лицами"[1364]. В дополнение к возражениям, высказанным другими авторами[1365], отметим, что, проводя идею "динамической" правоспособности, М.М. Агарков поставил в один ряд и признал "проявлениями" правоспособности, с одной стороны, такие, как право совершать договоры или составить завещание, а с другой стороны, осуществление таких отдельных правомочий, входящих в содержание конкретных субъективных прав, как право расторгнуть договор или произвести зачет[1366]. Подобное смешение проявлений самой гражданской правоспособности с осуществлением отдельных правомочий, принадлежащих носителю конкретного субъективного права, является одним из свидетельств неправильности основного положения М.М. Агаркова о "динамической" правоспособности.
Нельзя согласиться и с вариантом той же идеи "динамической" правоспособности как "конкретной" правоспособности, представляющей собой, по утверждению В.А. Дозорцева, "важный этап на пути превращения абстрактной правоспособности в субъективное право..."[1367].
Мы думаем, что нет необходимости в построении какого-либо промежуточного или посредствующего "этапа" в том процессе осуществления абстрактной гражданской правоспособности в конкретных субъективных правах, основой и предпосылками возникновения которых являются правоспособность гражданина или социалистической организации и наличие определенных материальных условий и соответствующих юридических фактов. Правоспособность гражданина, равно как и специальная правоспособность юридического лица, как бы узко ни была определена сфера ее проявления нормами права, материальными условиями и иными предпосылками ее осуществления, всегда является абстрактной способностью, получающей именно непосредственное, а не через какое-то посредствующее "звено" или "этап", осуществление в конкретных субъективных правах и обязанностях.
III
В советской юридической литературе понятия правосубъектности и правоспособности обычно рассматриваются и применяются как равнозначные. С наибольшей определенностью это положение формулировал С.Н. Братусь: "Признавая отдельного человека или коллективное образование лицом, мы тем самым признаем за ними правоспособность. Правоспособность - это право быть субъектом прав и обязанностей. Правоспособность и правосубъектность - равнозначные понятия"[1368].
В применении к тем отраслям советского права или отдельным институтам, для которых закон устанавливает различные предпосылки (условия) правоспособности и дееспособности, понятие правосубъектности действительно совпадает с понятием правоспособности. Так, например, понятия гражданской правосубъектности и гражданской правоспособности являются понятиями равнозначными. Но в применении к тем отраслям и институтам, для которых закон устанавливает одинаковые предпосылки (условия) правоспособности и дееспособности, правоспособность и дееспособность по существу представляют собой единый институт, к которому может быть применен и единый термин - "правосубъектность", охватывающий в данных отраслях права обе категории в их неразрывном единстве. Так, например, вместо термина "трудовая праводееспособность" советского гражданина было бы целесообразно пользоваться термином "трудовая правосубъектность".
Что касается социалистических организаций, обладающих правосубъектностью, то для них единство правоспособности и дееспособности имеет место во всех правоотношениях, участниками которых они являются.
В буржуазном праве разграничение правоспособности и дееспособности юридических лиц явилось в значительной мере отражением борьбы между сторонниками теории фикции, отрицавшими воле- и дееспособность юридических лиц, и их противниками, стремившимися обосновать сделко- и деликтоспособность юридических лиц именно путем признания за ними воле- и дееспособности. С того момента, когда ответственность юридических лиц за деятельность их органов в сфере договорных и внедоговорных отношений получила прямое признание в буржуазном законе, разграничение правоспособности и дееспособности юридических лиц по существу оказалось излишним. Сохранение особых понятий правоспособности и дееспособности юридических лиц в § 53 и 54 Швейцарского гражданского уложения 1907 г. свидетельствует лишь о живучести традиционных воззрений в буржуазных кодификациях. Советское законодательство, практика и соответственно юридическая наука не нуждаются в разграничении понятий правоспособности и дееспособности юридических лиц ни в целях обоснования их договорной и внедоговорной ответственности, ни в целях научной классификации отдельных проявлений правосубъектности социалистических организаций.
Независимо от приведенных соображений о предпочтительности понятия правосубъектности для тех отраслей права и отдельных правовых институтов, в которых категории правоспособности и дееспособности проявляются в их неразрывном единстве, мы считаем, что понятие правосубъектности более непосредственно и четко выражает связь правосубъектности с живой человеческой личностью, одним из важнейших общественных свойств которой эта правосубъектность является. Другими словами, именно понятие правосубъектности советского гражданина непосредственно и полнее отражает основное положение марксистско-ленинской теории государства и права о том, что всякое правоотношение является отношением между людьми, вступают ли они в это правоотношение как индивидуальные или как коллективные носители прав и обязанностей.
IV
Разграничение между "общей" и "отраслевой" правосубъектностью необходимо не только для правильного теоретического построения общего понятия правосубъектности советского гражданина и отдельных видов его правосубъектности в соответствующих отраслях социалистического права, но и для установления взаимосвязи между отдельными видами правосубъектности гражданина в советском законодательстве и практике его применения.
Существующие разногласия между советскими юристами по вопросу о системе советского социалистического права, о критериях разграничения его отраслей и о самом круге правовых норм и правоотношений, подлежащих отнесению к той или иной отрасли, создают немалые препятствия к установлению сферы проявления правосубъектности соответствующего вида и тем самым к определению самого содержания этой правосубъектности или правоспособности[1369]. Даже и в той отрасли советского права, в которой категория правосубъектности наиболее четко определилась, - в гражданском праве - содержание гражданской правоспособности нередко определяется цивилистами без достаточного учета круга общественных отношений, регулируемых данной отраслью права. Так, например, ссылаясь на то, что содержание гражданской правоспособности определено Конституцией СССР, учебник советского гражданского права для юридических вузов включает в содержание гражданской правоспособности большую часть основных прав граждан, предоставленных им главы Х Конституции СССР, в том числе свободу слова, печати, собраний и митингов, шествий и демонстраций[1370]. Бесспорно, что эти последние права выходят за пределы гражданской правоспособности как особого вида правоспособности советского гражданина, за пределы его "отраслевой" правосубъектности.
Сложнее вопрос о праве на труд и связанной с этим правом обязанности трудиться. Как одно из основных прав и обязанностей, установленных Конституцией СССР (ст. 12 и 118), право на труд представляет собой не только элемент трудовой правосубъектности (включая трудовые правоотношения в колхозах и промысловых артелях), но и важнейшую предпосылку и основу гражданской правосубъектности советского гражданина. В этом смысле оно могло бы быть даже признано элементом гражданской правоспособности и включено в будущем ГК СССР в круг основных прав, образующих, вместе с правом личной собственности, авторским и изобретательским правом, правом вступать в обязательства, правом наследования и др., содержание гражданской правоспособности советского гражданина. То обстоятельство, что трудовые отношения регулируются особой отраслью права, не может препятствовать тому, чтобы не только в трудовое, но и в гражданское законодательство была включена на основе Конституции СССР норма о праве на труд и об обязанности трудиться.
Равным образом в числе прав, образующих содержание гражданской правоспособности, могло бы быть указано и право гражданина на пользование земельным участком для строительства жилого дома, разведения сада или посадки овощей. Хотя отношения гражданина с соответствующими госорганами по отводу земельного участка регулируются земельным правом и способность гражданина быть носителем прав и обязанностей в правоотношениях по землепользованию является особым видом правосубъектности, гражданско- и земельно-право-вые элементы так тесно переплетены в указанных отношениях гражданина с соответствующими госорганами и с другими гражданами, что право гражданина на пользование земельным участком для определенных целей могло бы быть включено в общий перечень его прав, предусмотренных ГК СССР.
Подобное сочетание элементов трудовой и земельной правосубъектности советского гражданина с его гражданской правосубъектностью при определении содержания гражданской правоспособности в будущем ГК СССР явится выражением единства правосубъектности гражданина как носителя правосубъектности различного вида и взаимосвязи между отдельными видами его правосубъектности. Вместе с тем оно позволит значительно полнее формулировать в будущем ГК СССР все богатое содержание гражданской правосубъектности, формулировать его не только в сфере общественных отношений, непосредственно регулируемых гражданским правом, но и в сфере отдельных "смежных" отношений, тесно с ними переплетающихся.
V
Каждая социалистическая организация - как государственная, так и общественная, за которой советский закон признает правосубъектность соответствующего вида в тех или иных областях социалистических правоотношений, является единым субъектом права. Аналогично тому, как советский гражданин остается единым субъектом права, обладающим различного вида правосубъектностью в отдельных областях социалистических правоотношений, социалистическая организация является единым субъектом советского права во всех тех областях правоотношений, в которых закон признает за ней способность к участию именно в качестве особого субъекта права. Она обладает в каждой из них соответствующего вида правосубъектностью, причем может обладать ею в одной области правоотношений и не обладать в другой.
Это - одна из общих черт, характеризующих правосубъектность советского гражданина и социалистической организации. Не будем останавливаться на других общих чертах: на бесспорных, например на том, что правосубъектность является общественным и притом признанным законом за гражданином или социалистической организацией свойством, и на дискуссионных, например на том, что правосубъектность всегда признается и может быть признана только за живой человеческой личностью или за организацией людей, но не за имуществом и не за таким носителем права, действительная сущность которого вообще остается нераскрытой[1371].
Наряду с общими чертами, свойственными и гражданам, и социалистическим организациям как субъектам права, последние обладают и специфическими чертами, свойственными всем видам социалистических организаций или только некоторым из них. В качестве специфической черты, свойственной всем социалистическим организациям, может быть указано то, что все они обладают внутренней организацией, наличием общественных связей между входящими в их состав трудящимися. Именно наличие этих внутренних связей является одной из необходимых предпосылок для признания за социалистической организацией способности быть особым носителем прав и обязанностей. Но характер внутренних связей различен в отдельных видах социалистических организаций. Достаточно назвать государственное предприятие, колхоз или добровольное общество. Однако, подчеркнем это еще раз, государственный завод "Электросила", колхоз "Победа" и Всесоюзное общество по распространению политических и научных знаний во всех областях правоотношений, в которых закон признает за ними способность к участию в качестве особого носителя прав и обязанностей, остается государственным заводом "Электросила", колхозом "Победа" или Всесоюзным обществом по распространению политических и научных знаний.
Признание различия и взаимосвязи между отдельными видами правосубъектности социалистической организации имеет особое значение для разграничения между гражданской и административной правосубъектностью государственных и общественных организаций, а также между гражданской правосубъектностью и той правосубъектностью, которую советский закон признает за ними в других областях правоотношений, например в области трудовых, колхозных или земельных правоотношений.
В своих работах мы настойчиво подчеркивали, что юридическое лицо является категорией гражданского права и что нет оснований переносить эту категорию в административное право, что в административном праве следует проводить разграничение не между физическими и юридическими лицами, а между индивидуальными и коллективными субъектами административного права[1372]. В основном мы остаемся на этой позиции и в настоящее время. Но вместе с тем мы хотели бы предостеречь против тех крайних выводов, которые делают из того же положения некоторые цивилисты. Понятие юридического лица, утверждает Г.К. Толстой, "имеет научную ценность лишь в области гражданского права"[1373]. Надо уточнить, о чем идет речь. Институт юридического лица действительно категория гражданского права. Но, во-первых, ряд юридических лиц, если так можно выразиться, обязан своим возникновением не гражданскому праву, а другим отраслям права, в первую очередь государственному и административному праву. Достаточно назвать государственные юридические лица. Во-вторых, признавая социалистическую организацию юридическим лицом, т.е. субъектом гражданского права, советский закон учитывает юридическую личность социалистической организации и в других областях правоотношений.
Так, например, трудовой правосубъектностью как признанной законом "возможностью и обязанностью предоставлять гражданам работу"[1374] обладают не все государственные организации, а лишь те, за которыми советское законодательство в той или иной форме признает гражданскую правосубъектность.
Насколько мы могли установить при изучении практики отдельных ленинградских предприятий (промышленных, коммунальных и торговых), лишь государственные хозорганы, наделенные в установленном порядке собственными оборотными средствами, т.е. переведенные на полный хозрасчет и обладающие по смыслу законодательства 1931 г. гражданской правосубъектностью[1375], самостоятельно принимают на работу рабочих и служащих, а также являются стороной в трудовых правоотношениях с работниками подчиненных им звеньев, не наделенных в установленном порядке собственными оборотными средствами. Если директор такого подчиненного звена, например директор магазина, и имеет право найма и увольнения работников магазина, то трудовой договор все равно оформляется вышестоящей организацией, т.е. торгом, и стороной в трудовом договоре является именно торг, а не магазин. То же имеет место, если работники подчиненного звена принимаются на работу вышестоящей организацией лишь с согласия руководителя нижестоящего звена (такова практика отдельных торгов). Необходимость согласия руководителя нижестоящего звена на прием работника так же не превращает это звено в сторону трудового договора, как не становится стороной в трудовом договоре тот вышестоящий госорган, который назначает директора самого торга или завода либо утверждает главного бухгалтера этого торга или завода. Субъектом трудовых правоотношений, несущим материальную ответственность перед работником и в свою очередь управомоченным на предъявление иска к нему, во всех указанных случаях остается торг (либо его хозрасчетное отделение) или завод - государственный хозорган, наделенный гражданской правосубъектностью.
С этим связано и решение такого практического вопроса, как вопрос о переводе работника. Торги нередко переводят работников - без их согласия - на однородную работу из одного магазина в другой в той же местности, считая, что такой перевод не является "переводом нанявшегося из одного предприятия в другое" (ср. ст. 37 КЗоТ РСФСР). Ввиду этого некоторые представители трудового права предлагают признать, что стороной в трудовом договоре может быть и хозяйственное звено, не обладающее гражданской правосубъектностью, что именно такое решение вопроса гарантирует работника от перевода из одного подобного звена в другое без его согласия. Мы думаем, что права работника могут быть обеспечены также путем соответствующего толкования и применения ст. 37 КЗоТ РСФСР и что признание того или иного звена возможным субъектом трудового правоотношения зависит именно от наличия той степени имущественной обособленности и самостоятельности, с которой закон связывает признание за данным звеном гражданской правосубъектности.
Равным образом и в области земельных правоотношений наличие гражданской правосубъектности у социалистической организации является предпосылкой для отвода ей земельного участка. Земля отводится совхозу, в том числе и трестированному совхозу, переведенному на полный хозрасчет, а не отделению или ферме совхоза. Закрепление совхозом определенных участков за его отделениями или фермами производится во внутриоперативном порядке и не превращает ни отделение, ни ферму в самостоятельного субъекта землепользования - так же как закрепление колхозом земельных участков за его фермами или бригадами не превращает колхозную ферму или бригаду в самостоятельного субъекта землепользования[1376]. В качестве самостоятельных субъектов землепользования выступают и другие государственные хозорганы, наделенные в установленном порядке собственными оборотными средствами, например подсобные хозяйства промышленных предприятий или научно-исследовательских учреждений, опытно-селекционные или инкубаторно-птицеводческие станции и т.п. Предпосылкой отвода земельного участка под строительство в городах и рабочих поселках также является гражданская правосубъектность государственной организации, ибо к заявке на отвод участка должны быть приложены справки: о включении строительства в титульный список и об обеспечении строительства денежными и материальными средствами[1377]. То и другое может иметь место лишь по отношению к государственным хозорганам, наделенным собственными оборотными средствами[1378].
Итак, трудовой и земельной правосубъектностью[1379] обладают лишь государственные организации, наделенные гражданской правосубъектностью[1380]. Напротив, в области административно-правовых отношений мы имеем в ряде случаев иное положение.
Как уже указывалось, государственный хозорган, не обладающий правами юридического лица, может быть тем не менее признан, при определенных условиях, субъектом административных правоотношений. В качестве примера могут быть указаны трестированное предприятие, переведенное лишь на "внутренний" хозрасчет, т.е. не наделенное собственными оборотными средствами в установленном порядке, или цех завода - при наличии определенных предпосылок его организационной и имущественной обособленности в составе завода. Признавая за подобными хозяйственно-производственными единицами административную правосубъектность, мы утверждали, что приказ, данный такой единице вышестоящим органом, обращен одновременно и к ней самой как субъекту административного правоотношения, и к ее руководителю, в то время как приказ, данный подразделению, лишенному административной правосубъектности, обращен только к руководителю этого подразделения[1381]. Некоторые административисты также разграничивают административную правосубъектность государственного предприятия или его подразделения и административную правосубъектность их руководителей[1382]. Большинство административистов и ряд цивилистов, наоборот, склонны вообще отрицать административную правосубъектность госпредприятия и признают субъектами административных правоотношений только директоров или других представителей администрации госпредприятия.
В данной статье мы лишены возможности подробнее остановиться на вопросе об административной правосубъектности государственных хозорганов, но считаем все же необходимым привлечь внимание к тем многочисленным случаям переплетения административно- и гражданско-правовых отношений, которые имеют место в хозяйственной практике. Подобное переплетение имеет место и в отношениях Госбанка с хозорганами[1383], и в отношениях железных дорог и других органов транспорта с грузоотправителями, и в отношениях с предприятиями у тех сбытовых главков (например, у Главметсбыта), которым предоставлен ряд особых административных правомочий по регулированию распределения соответствующей продукции[1384], и вообще в отношениях главков как участников генеральных или долевых договоров с подведомственными им предприятиями[1385], и в отношениях проектных и строительных организаций с обслуживаемыми ими хозорганами[1386] и т.д.
Как представляют себе позицию всех этих государственных хозорганов в подобных отношениях смешанного типа те, кто участником административно-правовых отношений признает только руководителя государственного хозоргана - государственного юридического лица, а не самый хозорган? Считают ли они, что участниками и этих административно-правовых отношений являются руководители государственных хозорганов, и только они?
Мы думаем, что переплетение административно-правовых и гражданско-правовых отношений в практике социалистического хозяйственного строительства свидетельствует о взаимосвязи гражданской и административной правосубъектности государственных хозорганов и о недопустимости того разрыва между ними, который неизбежно получается у тех, кто хотел бы свести все административно-правовые отношения между госорганами к отношениям между их руководителями или вообще между представителями их администрации.
VI
Исследование проблемы "общей" и "отраслевой" правосубъектности не может, конечно, ограничиваться анализом правосубъектности в затронутых нами отраслях советского права. Необходима разработка той же проблемы и в применении к другим отраслям - в первую очередь к государственному праву, к гражданскому и уголовному процессу, к уголовному праву. Только проверка сформулированного выше положения о единстве правосубъектности советского гражданина (или социалистической организации) и различных видах его (ее) правосубъектности в отдельных областях социалистических правоотношений на материале всех отраслей советского права может подтвердить правильность этого отправного положения и показать специфику "отраслевой" правосубъектности в каждой из отраслей советского права. Выполнение этой задачи в полном объеме требует коллективной работы представителей всех дисциплин.
Эта коллективная работа в особенности необходима для тех дисциплин, в которых категория правосубъектности вообще еще не подверглась достаточно глубокому и развернутому исследованию. Государствоведы и административисты лишь в последние годы стали уделять внимание проблеме правосубъектности в области административно-правовых отношений[1387], но еще не подвергли разработке проблему правосубъектности Советского государства, госорганов и граждан в области государственно-правовых отношений. Процессуалисты-цивилисты предпочитают пользоваться термином "субъекты" или "участники процесса", хотя и исследуют вопросы о гражданском процессуальном отношении, о гражданской процессуальной правоспособности и дееспособности[1388]. Процессуалисты-криминалисты пишут о "субъектах уголовно-процессуальной деятельности" (или "процессуальной деятельности"), о "процессуальном правоотношении" (или о "процессуальном отношении"), об обвиняемом как "субъекте процессуальных прав" (или о "его правах как субъекта процесса")[1389]. Несмотря на внешнее различие приведенных формулировок, процессуалисты-криминалисты признают наличие процессуального правоотношения и тем самым категорию субъекта этого правоотношения. Напротив, в науке советского уголовного права применяется лишь понятие "субъект преступления", причем этим понятием пользуются не только учебники[1390], в которых вообще не упоминается об уголовном правоотношении, но и А.Н. Трайнин, писавший в 1946 г. о "правоотношении, возникающем между государством, охраняющим общественный порядок, и гражданином, совершившим преступление"[1391].
Пока советские юристы не разрешили основного вопроса о наличии правоотношения в уголовном праве, остается открытым и вопрос о применении категории правосубъектности в этой отрасли права. Указания на уголовное правоотношение в некоторых работах 1955 г[1392]. и обмен мнений по отдельным докладам свидетельствуют о значительных разногласиях не только между сторонниками и противниками самой идеи уголовного правоотношения, но и между сторонниками этой идеи, в частности по вопросу о моменте возникновения уголовного правоотношения. Одни склонны отнести возникновение уголовного правоотношения к моменту издания уголовно-правовой нормы, другие - к моменту совершения преступления, третьи - к моменту вступления в силу обвинительного приговора.
Если ряд юристов возражает против самой идеи уголовного правоотношения, то по отношению к некоторым другим отраслям права отдельные юристы сомневаются в необходимости понятия правосубъектности как абстрактной способности быть носителем прав и обязанностей в данной области правоотношений и предлагают ограничиться признанием наличия конкретных правоотношений, например в области административно-правовых отношений. Мы думаем, однако, что категории правоотношения и правосубъектности неразрывно связаны друг с другом. Как бы ни трактовалась категория субъекта правоотношения: как элемент самого правоотношения или как его необходимая предпосылка, всякое правоотношение есть отношение между субъектами права, и способность быть субъектом этого правоотношения всегда есть абстрактная способность, как бы узко ни была определена сфера ее проявления (осуществления). Сомнения в необходимости категории правосубъектности для той или иной отрасли права в значительной мере вызваны тем, что правоотношение и правосубъектность трактуются некоторыми юристами "по модели" гражданского правоотношения и гражданской правосубъектности, без достаточного учета специфики правоотношения и правосубъектности в других отраслях права. Между тем даже и в самом гражданском праве существует различие между правоотношением собственности и иными абсолютными правоотношениями, с одной стороны, и обязательственными правоотношениями - с другой, - различие, отражающееся и на проявлениях правосубъектности в тех и других правоотношениях. Тем большее различие существует между гражданским правоотношением и гражданской правосубъектностью и правоотношением и правосубъектностью в других отраслях права. Но это не дает никаких оснований для отказа от этих категорий в других отраслях права.
***
Необходимо, чтобы представители всех дисциплин более четко определили свою позицию в вопросе о субъектах права в соответствующих отраслях социалистического права, ибо лишь в результате предварительной разработки этой проблемы представителями специальных правовых дисциплин может быть построен отвечающий требованиям марксистско-ленинской теории и задачам социалистического законодательства раздел теории государства и права о субъектах социалистических правоотношений.
Печатается по:
А.В. Венедиктов.
О субъектах социалистических правоотношений // Советское государство и право, 1955, N 6, стр. 17-28.
Примечания:
|
