Список книг

« Предыдущая | Оглавление | Следующая »

Венедиктов А.В.
Избранные труды по гражданскому праву. Т. 2

§ 96. Советское юридическое лицо как коллектив трудящихся

Положение о советском юридическом лице как коллективе трудящихся не требует особых доказательств для подавляющего большинства кооперативно-колхозных и иных общественных юридических лиц[1112]. Совершенно очевидно, например, что колхоз, промысловая артель, жилищно- или дачно-строительный кооператив, сельпо или добровольное общество представляют собой добровольное объединение, т.е. коллектив трудящихся[1113]. Сложнее решение вопроса в отношении союзных кооперативных звеньев и предприятий, образованных теми или иными кооперативными организациями в виде самостоятельных юридических лиц. В самом деле, какой коллектив стоит за областным промыслово-кооперативным союзом? Коллектив членов первичных организаций, входящих в союз, т.е. членов всех объединяемых им артелей? Или коллектив рабочих и служащих союза, возглавляемый руководителями союза, в первую очередь его правлением?

Мы склонны думать, что за промыслово-кооперативным союзом стоят оба названных коллектива: 1) коллектив членов всех объединяемых им артелей - в качестве действительного собственника имущества союза как кооперативного объединения (ср. ст. 5 Конституции СССР); 2) коллектив рабочих и служащих союза, возглавляемый правлением союза и собранием уполномоченных всех артелей, как тот коллектив, который непосредственно осуществляет задачи данного юридического лица (союза) и в непосредственное оперативное управление которого выделено имущество, предназначенное для осуществления этих задач.

Предлагая это решение, мы исходим из понятия собственности как присвоения, с одной стороны, и из анализа тех функций, которые объединенные союзом артели возлагают на свой союз, - с другой.

Субъектом присвоения по отношению к имуществу союза является первый коллектив, т.е. коллектив членов первичных кооперативных организаций (артелей); второму же коллективу, т.е. коллективу рабочих и служащих союза, возглавляемому органами союза (правлением и собранием уполномоченных), передается определенная часть имущества первичных организаций не в собственность в смысле присвоения, а лишь в непосредственное оперативное управление. Последнее охватывает приблизительно тот же круг функций, как и непосредственное оперативное управление в госпредприятиях, но, само собой разумеется, со всеми теми отличиями, которые вытекают из различия двух форм социалистической собственности. Руководящая роль в этом управлении принадлежит правлению союза и собранию уполномоченных объединяемых союзом артелей. В частности, аналогично директору госпредприятия, именно правление союза, в соответствии с законом, уставом союза, постановлениями собрания уполномоченных, утвержденным планом и директивами планово-регулирующих органов, осуществляет распорядительные функции по отношению к имуществу союза. Именно оно как исполнительный орган юридического лица - союза, выполняя постановления высшего органа этого союза: собрания уполномоченных, распоряжается от имени союза имуществом союза и организует всю производственно-трудовую деятельность рабочих и служащих союза. Но эта руководящая и организующая роль правления и стоящего над ним собрания уполномоченных не исчерпывает собой всех функций союза как хозяйственно-оперативной организации, осуществляющей определенную хозяйственную работу силами не только правления и собрания уполномоченных, но и всех рабочих и служащих союза. Непосредственное оперативное управление в нашем понимании охватывает всю совокупность этих функций (а не только одни распорядительные функции). Поэтому мы включаем рабочих и служащих союза в состав того коллектива, который во главе с правлением союза и собранием уполномоченных всех артелей выполняет все возложенные на союз задачи (функции), что ни в какой мере не умаляет ни прав правления и собрания уполномоченных, ни тем более прав действительного собственника имущества союза: того коллектива членов всех объединяемых союзом артелей, который остается субъектом присвоения имущества, переданного в непосредственное оперативное управление союзу. Рабочие и служащие союза не имеют никаких прав на это имущество. Аналогично рабочим и служащим госпредприятий они связаны с союзом трудовыми отношениями, а не отношениями членства.

Таким образом, в союзных кооперативных звеньях мы имеем отделение "управления" имуществом от права собственности на него как права присвоения, аналогично тому, как это имеет место во всех государственных юридических лицах СССР[1114].

Такое же отделение "управления" от права собственности как права присвоения происходит и при образовании кооперативными организациями особых хозяйственно-оперативных единиц (предприятий) с выделением им собственных оборотных средств и с оформлением их в качестве самостоятельных юридических лиц, например при образовании райзаготконторы райпотребсоюзом. За названными юридическими лицами стоят: 1) коллектив членов кооперативной организации (или первичных кооперативных организаций, если предприятие организовано союзным звеном) - в качестве действительного собственника имущества, выделенного предприятию, и 2) коллектив рабочих и служащих предприятия во главе с его ответственным руководителем как тот коллектив, на который возложено осуществление задач данного юридического лица (предприятия) и в непосредственном оперативном управлении которого находится имущество этого предприятия. Ибо право собственности как право присвоения принадлежит тем трудящимся, которые создали общими средствами и общим трудом коллективное хозяйство (первичную кооперативную организацию) и выделили непосредственно или через ряд промежуточных звеньев часть объединенных ими средств в оперативное управление особого коллектива - возглавленного ответственным руководителем коллектива рабочих и служащих предприятия, организованного в качестве обособленного от самой кооперативной организации юридического лица.

Против предложенного нами решения вопроса о коллективах, стоящих за союзными кооперативными звеньями и за предприятиями, образованными кооперативными организациями в качестве особых юридических лиц, могут быть сделаны два возражения.

По отношению к союзным кооперативным звеньям могут сказать: нет необходимости искать за областным промыслово-кооперативным союзом какой-либо другой коллектив, когда этим коллективом является коллектив членов самого союза - коллектив юридических лиц, коллектив артелей, входящих в союз. Мы думаем, однако, что, раскрывая сущность юридического лица как определенной правовой формы общественных отношений, мы обязаны показать за ним живых людей или, точнее, коллектив, непосредственно объединяющий этих людей, а не "коллектив коллективов", не коллектив, состоящий из организаций, действительная сущность которых была бы скрыта за их правовой формой юридического лица. Признавая правовую реальность этой формы и реальность коллектива, за ней стоящего, мы стремимся все же за каждым юридическим лицом найти живых людей, из которых этот коллектив слагается и формой отношений которых данное юридическое лицо является. Поэтому мы не можем удовлетвориться простой квалификацией кооперативного союза, как коллектива низовых кооперативных организаций, но считаем необходимым продлить наш анализ до тех пор, пока перед нами не предстанет коллектив, непосредственно объединяющий тех живых людей, которые свои гражданско-правовые отношения между собой и к третьим лицам организовали путем образования данного юридического лица.

Второе возражение против предложенной нами конструкции кооперативных юридических лиц может быть сделано сторонниками традиционного разграничения юридических лиц на "корпорации" и "учреждения". Могут сказать, что понятие юридического лица как коллектива во всяком случае не подходит к предприятиям, образованным кооперативными организациями в качестве особых юридических лиц, например к райзаготконторам, ибо последние являются, в противовес самим кооперативным организациям как "объединениям лиц" (корпорациям), "учреждениями", т.е. персонифицированными имущественными массами без того личного субстрата, которым в юридических лицах типа корпораций являются их члены. Мы не отрицаем различия между юридическими лицами, имеющими членов и не имеющими таковых. Оно находит свое выражение в ряде различий во внутренней структуре юридических лиц, в частности в характере внутренних отношений по имуществу и в порядке управления делами юридического лица, а также в организации его представительства в гражданском обороте. В этих различиях легко убедиться на примере самих кооперативных организаций, с одной стороны, и организованных ими предприятий с правами юридического лица - с другой. Но от отсутствия членов в юридическом лице типа "учреждения" отнюдь нельзя заключать к тому, что подобного рода юридические лица являются персонифицированными имущественными массами, а не коллективами. Даже и в буржуазно-правовой литературе, наряду с традиционной трактовкой "учреждения" как персонифицированного "имущества" или "вещи", "имущественной ценности"[1115] "целевого имущества, получившего юридическую самостоятельность"[1116], широко распространены теории, пытающиеся найти за "учреждением" живых людей то в лице действительных собственников имущества "учреждения"[1117], то в лице дестинатаров, т.е. лиц, обслуживаемых "учреждением" (бедных, больных и т.п.)[1118], то в лице его администраторов[1119], либо объявляющие само учреждение "живым социальным организмом", "самостоятельным общественным организмом", который аналогично корпорации представляет собой "союзную личность" (Verbandsperson)[1120].

Ни в какой мере не разделяя указанных теорий (мы вернемся к ним ниже), мы приводим их лишь как показатель того, что даже и в буржуазной литературе трактовка "учреждения" как персонифицированного имущества вызывает возражения со стороны представителей самых разнообразных направлений. Тем более она неприемлема для марксистской теории права, признающей возможность правовых отношений исключительно между людьми и коллективами людей, но не между персонифицированными имущественными массами. Когда Маркс говорит о капиталисте как "персонификации капитала" или о земельном собственнике как "персонификации одного из существеннейших условий производства"[1121], он характеризует этим лишь ту фетишизацию производственных отношений капитализма, тайну которой он гениально раскрыл в "Капитале" и за которой он показал носителей этих отношений: капиталиста и земельного собственника[1122]. Равным образом и марксистская теория права должна показать за каждым юридическим лицом, независимо от того, организовано ли оно в форме корпорации или "учреждения", реальный коллектив, тех живых людей, общественно-производственные отношения которых находят свое выражение в этой правовой форме[1123]. Она должна сделать это как по отношению к юридическим лицам буржуазного права, так и по отношению к юридическим лицам советского права. Именно поэтому мы стремились найти и за такими сложными по своей правовой природе юридическими лицами, как кооперативные союзы или предприятия, образованные кооперативными организациями в виде особых юридических лиц, тех живых людей, которых данные юридические лица объединяют.

Примечания:

[1112] Мы говорим: "иных общественных юридических лиц" – на том основании, что кооперативно-колхозные организации также относятся к числу общественных организаций трудящихся (ст. 126 Конституции СССР).

[1113] Статья 1 примерного устава сельскохозяйственной артели (СЗ, 1935, N 11, ст. 82); ст. 1 примерного устава кооперативно-промысловой производственной артели; § 1 примерных уставов жилищно- и дачно-строительных кооперативов (СП РСФСР, 1939, N 12, ст. 43); ст. 1 примерного устава сельпо (ФХБ, 1939, N 10–11, стр. 22); ст. 1 Положения о добровольных обществах и их союзах (СУ, 1932, N 74, ст. 331).

[1114] См. § 44–45 главы V. Предлагаемая нами конструкция относится только к кооперативным союзам, но не к первичным кооперативным организациям. Их члены сами образуют тот коллектив трудящихся, наличие которого представляет собой первый и необходимый признак каждого советского юридического лица. Собственность и управление ею объединены здесь в одних руках. Проблема отделения "управления" (в смысле оперативного управления) от собственности возникает только там, где собственники не входят непосредственно в соответствующее юридическое лицо в качестве его членов и где форма юридического лица используется именно как форма организации хозяйственно-трудовой деятельности того коллектива рабочих и служащих, который во главе со своим ответственным руководителем выполняет возложенные на него задачи при помощи средств производства, присвоенных другому коллективу: коллективу действительных собственников этих средств производства.

[1115] Windscheid. Lehrbuch des Pandektenrechts. I Bd., S. 260. – Hafter in Gmürs Kommentar zum SchwZGB. 2 Aufl., I Bd., 1919, S. 287.

[1116] Egger. Kommentar zum SchwZGB. 2 Aufl., I Bd., 1930, S. 464–465. – Ср. В.Б. Ельяшевич. Юридическое лицо, его происхождение и функции в римском частном праве. 1910, стр. 444.

[1117] Ср.: Planiol. Traité élémentaire de droit civil. 10-e éd., t. I, 1925, n° 3018, note 2: "Лувр принадлежит французам, Британский музей – англичанам; когда говорят, что они принадлежат Франции или Англии, то пользуются абстрактной формулой, которую не следует материализовать. На Земле не может быть иных носителей прав, кроме людей".

[1118] Jhering. Geist des römischen Rechts. Teil III 1, 1865, S. 333–334 – Meurer. Die juristischen Personen nach Deutschem Reichsrecht. 1901, S. 20, 22, 26. – Мишу идет даже так далеко, что объявляет дестинатаров членами юридического лица (Michoud. La théorie de la personalité morale et son application au droit français. II partie, 1909, p. 1–2).

[1119] Serment. Associations et corporations. 1887, p. 43–44, 55–56, 60–61. – Hölder. Natürliche und juristische Personen. 1905, S. 241, 265, 340. – Binder. Das Problem der juristischen Persönlichkeit. 1907, S. 126, 132–134. Ср.: H.С. Суворов. Об юридических лицах по римскому праву. Изд. 2, 1900, стр. 187–188 и 199. – Л.Л. Герваген. Обязанности как основание права. 1908, стр. 158–159; Институт собственности как основание гражданских прав и учение о юридическом лице. 1917, стр. 34–38.

[1120] Otto Gierke. Die Genossenschaftstheorie und die Deutsche Rechtssprechung. 1887, S. 629; Deutsches Privatrecht. I Bd., 1895, S. 647–648.

[1121] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XIX, ч. 2, стр. 383, 386 и 450.

[1122] Ср. формулировку той же идеи персонификации капитала в т. I "Капитала": "Все поведение капиталиста есть лишь функция капитала, одаренного в его лице волей в сознанием" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVII, стр. 651).

[1123]  Наиболее развернутый и интересный анализ правовой природы "учреждений" как особого вида буржуазных юридических лиц дан С.Н. Братусем в его последней работе (Юридические лица, стр. 54–62). Автор приходит к выводу, что "подобно тому, как за государственным учреждением стоит господствующий класс, организованный в государство, а не те или иные граждане, обслуживаемые учреждением, за частным учреждением стоят не конкретные пользователи, а буржуазное общество в целом" (там же, стр. 57). "Это обстоятельство, – продолжает С.Н. Братусь, – необходимо иметь в виду при решении вопроса о том, кто же стоит за учреждением как собственником имущества, находящегося в управлении администраторов... В основе деятельности учреждения лежит обеспечение социально-культурных интересов буржуазного общества. Однако имущество учреждения не включается в состав казны – оно не является государственной собственностью, это собственность учреждения, как такового. Учреждение – это своеобразный орган буржуазного общества, но это еще не государственный орган. В противном случае оно перестало бы быть юридическим собственником находящегося в его управлении имущества, и последнее превратилось бы в имущество казны... "Истинным" собственником имущества учреждения является само учреждение, так же как "истинным" собственником имущества корпорации является корпорация" (там же, стр. 57–58 и 61–62). Приведенные утверждения С.Н. Братуся нуждаются в ряде уточнений. Во-первых, под "буржуазным обществом в целом", очевидно, следует понимать господствующий класс буржуазного общества, который стоит и за государственным учреждением в качестве "господствующего класса, организованного в государство" (ср. там же, стр. 57). Во-вторых, по отношению к частным учреждениям, деятельность которых распространяется только на точно определенную административно-обособленную часть территории буржуазного государства (на городской либо сельский округ или общину), правильнее считать, что за такими учреждениями стоит не буржуазия в целом, а буржуазия данной административно-территориальной единицы. В-третьих, правильно отмечая различие между государственными и частными учреждениями, С.Н. Братусь недостаточно учитывает все же, что буржуазное общество, стоящее за частным учреждением, в большинстве случав осуществляет свое воздействие на частные учреждения так же через соответствующие органы центральной и местной власти (включая органы местного самоуправления), как это имеет место и в отношении государственных учреждений. В-четвертых, присоединяясь к нашему определению права собственности и отказываясь на этом основании признать право собственности на имущество за администрацией частного учреждения, С.Н. Братусь считает "истинным" собственником имущества учреждения само учреждение (указ. соч., стр. 56 и 62), а не тот реальный коллектив, который стоит за этим учреждением (по мысли С.Н. Братуся – "буржуазное общество в целом"). Неясно, понимает ли С.Н. Бра­тусь в данном случае под "истинным" собственником действительного субъекта присвоения, которым в его глазах, казалось бы, должно являться "буржуазное общество в целом", или только формального носителя права собственности, иначе говоря, "юридического" собственника, собственника с точки зрения буржуазного закона. Мы не можем также согласиться ни с тем преувеличенным значением, которое С.Н. Братусь придает частному учреждению в буржуазном праве как "качественно новому явлению" по сравнению с корпорацией, как "более высокой ступени развития юридической личности общественного образования" (там же стр. 60), ни с попыткой С.Н. Братуся установить "соотношение корпоративных и институтных черт" в советских общественных юридических лицах и охарактеризовать их самих или созданные ими особые организации как самостоятельных субъектов права, которые "с точки зрения их юридической природы занимают промежуточное между корпорацией и учреждением положение" (там же, стр. 135–136 и 139–140). Мы не отрицаем структурных различий между юридическими лицами, имеющими членов и не имеющими таковых (см. выше, стр. 382), но не видим оснований трактовать эти различия под углом зрения традиционного разграничения между корпорациями и учреждениями, даже с оговоркой о том, что "это деление в условиях социалистического хозяйства приобретает иной смысл и иное содержание" (С.Н. Братусь. Юридические лица, стр. 137). Вопроса о частных учреждениях в капиталистическом обществе касается и С.И. Аскназия в своей последней работе. Констатируя, что имущество частного учреждения "не является собственностью ни отдельных лиц – учредителей, ни государства", автор не указывает, чьей собственностью оно все же является. Он ограничивается общей ссылкой на обратное воздействие надстройки на базис и на распространение методов управления имуществом, применяемых к юридическим лицам с людским составом, и на отношения, в которых этот состав отсутствует (указ. статья в Ученых записках Ленинградского юридического института, вып. IV, 1947, стр. 15–16).