Список книг
|
« Предыдущая | Оглавление Шершеневич Г.Ф.
Учебник русского гражданского права. Т. 2
Рецензия на книгу Г.Ф. Шершеневича "Учебник русского гражданского права" (А. Симолин)Г.Ф. Шершеневич. Учебник русского гражданского права. Т. I, 1914 г. и т. II, 1915 г.; издание 11-е, первое посмертное, просмотренное и дополненное по поручению юридического факультета Императорского московского университета пр.-доц. В.А. Краснокутским[2]
Весной текущего года наконец-то вышло в законченном виде первое посмертное издание "Учебника гражданского права" профессора Г.Ф. Шершеневича. Говорю "наконец-то" потому, что это издание давно уже с нетерпением ожидалось. Хотя за последнее время русская литература и обогатилась несколькими новыми учебниками гражданского права, но это не помешало учебнику Г.Ф. Шершеневича сохранить за собой свое почетное место, а между тем вследствие выхода за последние годы целого ряда новелл издание учебника 1912 г. стало все более и более отставать от состояния нашего законодательства, да к тому же и все разошлось, так что приобретать его приходилось антикварным путем за весьма дорогую цену (10-15 руб.) Поэтому можно только приветствовать московский университет за то, что он начал осуществлять завещанные ему покойным цивилистом авторские права.
С внешней стороны издание производит вполне благоприятное впечатление. Это то же прекрасное издание братьев Башмаковых, постоянных издателей трудов Г.Ф. Шершеневича при его жизни. К первому тому приложен портрет автора несравненно лучше исполненный, чем портрет, приложенный к посмертному изданию "Учебника торгового права". Небольшая по объему, но содержательная и тепло написанная В.А. Краснокутским статья о жизни и научной деятельности Г.Ф. Шершеневича также производит хорошее впечатление. Помещенный тут же список трудов Г.Ф. Шершеневича, конечно, далеко не так полон и тщательно составлен, как аналогичный список, напечатанный в "Сборнике памяти Г.Ф. Шершеневича" и составленный уже скончавшимся ныне А.В. Завадским совместно с Л.А. Богородицкой и Е.Н. Даниловой (в первом списке всего 36 номеров, а во втором - 168), но за это вряд ли можно упрекнуть В.А. Краснокутского, - такой список, как в "Сборнике", мог составить только ученик и друг покойного, знавший лично всю его деятельность и живший к тому же в Казани, где только и можно было разыскать следы многих статей Габриэля Феликсовича. Единственно, что можно возразить против внешней стороны издания, - это его дороговизна (вместо прежних 5 руб. 50 коп. - 6 руб. 25 коп.). Это последнее обстоятельство мотивируется тем, что благодаря сделанным В.А. Краснокутским дополнениям размер учебника сильно возрос и его пришлось разбить на два тома, но, как мы ниже постараемся доказать, в таком увеличении вовсе не было никакой нужды, да и, кроме того, щедрый дар Г.Ф. Шершеневича московскому университету, по моему убеждению, мог бы служить основанием для отказополучателя несколько поступиться материальными выгодами ради более широкого распространения книги отказчика в обществе, - ведь московский университет сам есть учреждение, созданное для распространения образования в широких массах.
Но то отрадное чувство, которое испытывал пишущий эти строки (да, я думаю, и многие другие юристы), получив наконец в руки прекрасное с внешней стороны посмертное издание учебника, служившего ему много лет настольной книгой, издание, приспособленное к современному положению законодательства, к сожалению, быстро исчезло при внимательном чтении учебника в новой редакции и сменилось сперва чувством недоумения, а потом и глубокой горечи. Как ни тяжело об этом говорить, но надо признать, что исправление учебника сделано более чем неудовлетворительно, так как кроме многих существенных недостатков и пробелов в деле непосредственного приведения учебника в соответствие с современным положением законодательства, практики и науки редактором издания допущены дополнения и исправления такого рода, которым в сущности совершенно не должно быть места в посмертном издании труда ученого, завещавшего свои работы московскому университету.
Остановимся сперва на недостатках первой категории. Здесь прежде всего нужно указать на то, что прив.-доц. В.А. Краснокутским не включены в учебник некоторые новейшие законодательные акты, имеющие непосредственное отношение к излагаемому в учебнике материалу. Так, В.А. Краснокутский право владельцев заповедных, временно заповедных и тому подобных имений отчуждать крестьянам участки из состава этих имений продолжает основывать на Высочайше утвержденном 21 октября 1906 г. положении совета министров, тогда как это положение теперь заменено законом 30 июня 1913 г. Затем ни в главе об экспроприации, ни в главе о правах на промышленные изобретения не сделано никаких указаний на закон 28 июня 1912 г. о принудительном отчуждении привилегий на изобретения и усовершенствования, между тем как закон этот представляет немаловажный интерес и устанавливает существенные отличия от порядка экспроприации, указанного в т. Х ч. 1. Но еще более крупной ошибкой со стороны В.А. Краснокутского является то, что он оставил без исправления текст учебника относительно ответственности предприятий фабрично-заводской, горной и горнозаводской промышленности за несчастные случаи с рабочими[3], обойдя полным молчанием закон 23 июня 1912 г. о страховании рабочих от несчастных случаев. Благодаря этому, изложение данного вопроса в учебнике является прямо неправильным. Что В.А. Краснокутскому закон этот был известен, можно судить уже по тому, что одной страницей выше он упоминает об однородном законе 28 июня 1912 г. об ответственности железнодорожных предприятий, так что здесь мы имеем дело просто с недосмотром, но при редактировании учебника проф. Шершеневича такая небрежность не может быть признана извинительной, особенно когда дело идет о законодательных актах первостепенной важности.
В ряде других случаев новейшие законы В.А. Краснокутским хотя и включены в учебник, но или в неправильной формулировке, или столь механически, что читатель не в состоянии сразу уловить, в чем же сущность реформы и какое отношение имеет она к прежнему положению вещей. В качестве примеров можно указать следующие места учебника. 1) В главе об источниках гражданского права В.А. Краснокутский исправляет слова проф. Шершеневича об области применения обычного права по формальному признаку[4], исправляет согласно ст. 101 уст. гр. суд., введенной законом о местном суде, но не включает свои исправления в скобки, так что от читателя остается скрытым, во-первых, что это текст В.А. Краснокутского, а не Г.Ф. Шершеневича, а во-вторых, что новый закон о местном суде значительно расширил область применения обычая. 2) На стр. 161 т. I В.А. Краснокутский говорит: "закон 3 июня 1912 г. установил еще одно деление недвижимых имуществ, лишенное серьезного основания, - на городские и земельные, соответствующие прежним землям, в уезде находящимся", из чего явствует, что будто бы термин "земельное внегородское имущество" означает имение, находящееся в уезде, между тем как господствующее в нашей литературе мнение понимает под этим термином только имения сельскохозяйственные[5]. Характерно, что и в наследственном праве В.А. Краснокутский не пытается дать каких-либо более точных указаний относительно понятия "земельного внегородского имущества". Из добавления же, данного на стр. 161, изучающий гражданское право (а курс Шершеневича имеет в виду студентов) совершенно не поймет, что это за новое деление установил закон 1912 г. и зачем понадобилось это деление, когда и раньше была известна категория "земель в уезде находящихся". 3) Нельзя всецело не примкнуть к мнению проф. барона Фрейтаг-Лоринговена, что включенная в учебник глава о праве застройки представляет собою лишь многословную перефразировку закона, причем весьма важные вопросы остаются в ней совершенно не затронутыми[6]. К этому можно лишь добавить, что и самый закон В.А. Краснокутский перефразирует так, что исчезает его смысл и значение: так, на стр. 164 автор говорит, что "закон трактует право застройщика как недвижимое имущество, открывая для здания, возведенного по праву застройки, особый крепостной лист и приравнивая тем самым строения на чужой земле к имуществу недвижимому". Если бы закон действительно так говорил, то можно было бы только удивляться, из-за чего спорят наши юристы, является ли такое здание движимостью или недвижимостью, но оказывается, что нужно удивляться не им, а В.А. Краснокутскому, так как закон открывает особый крепостной лист не для здания, возведенного по праву застройки, а для самого права застройки[7], о недвижимом характере коего никто и не спорит. Правда, из недвижимого характера права застройки можно заключать о недвижимом характере здания как неразрывно связанного с правом застройки[8], но это будет уже логический вывод, с которым можно соглашаться и не соглашаться, но никак не прямое указание закона. 4) В неудовлетворительном с педагогической точки зрения положении оказался в учебнике весь вопрос о значении ввода во владение[9]. В.А. Краснокутский оставил здесь в неприкосновенности все доводы Г.Ф. Шершеневича в пользу взгляда, что право собственности должно считаться приобретенным лишь с момента ввода, и только в самом конце добавил: "закон 1912 г. изменяет принятый порядок ввода во владение в том отношении, что 1) считает его правом, а не обязанностью приобретателя, 2) предписывает просьбу о вводе направлять к мировому судье, а не в окружной суд, 3) разрешает просить о составлении описи передаваемого имения и 4) отменяет все прочие требования, приведенные выше (ст. 14331-14334 уст. гр. суд.)". Благодаря такой лаконичности оказалось вовсе не подчеркнутым, что теперь все доводы Шершеневича утратили догматическое значение, так как новый закон не только изменил порядок ввода, а, признав его факультативным, тем самым определенно решил прежний спор в том смысле, что право собственности приобретается и без ввода во владение. Затем В.А. Краснокутский совершенно напрасно оставил в неприкосновенности текст проф. Шершеневича, излагающий самый порядок ввода, здесь Г.Ф. передает исключительно текст статей, не делая никаких замечаний от себя, а раз статьи эти теперь существенно изменены, то сохранение старого текста только путает студентов. Наконец, уже совсем неверно замечание В.А. Краснокутского, что "ст. 1432 уст. гр. суд. с введением в действие закона о преобразовании местного суда должна почитаться отмененной", - статья эта не должна почитаться отмененной, а действительно отменена, что далеко не одно и то же. 5) Еще в худшем положении оказалась знаменитая ст. 683. Здесь В.А. Краснокутский поступает так же, как и в предыдущем случае - т.е. оставляет старый текст учебника, а в конце добавляет: "закон 28 июня 1912 г. возлагает на железные дороги ответственность за несчастные случаи со всякими железнодорожными служащими при целом ряде работ, хотя бы и не относящихся к технической эксплуатации, и т.д. (всего 11 строк)"[10]. Таким образом, остается неуказанной ни самая сущность нового закона, ни его отношение к ст. 683 - отменена ли она новым законом или нет, а если нет, то к каким случаям должен применяться новый закон и к каким случаям ст. 683. Вполне естественно, что при такой упрощенной системе дополнений все изложение стало неверным. 6) А вот как изложена В.А. Краснокутским сущность закона 12 марта 1914 г. о раздельном жительстве супругов: "Новый закон внес некоторое смягчение ст. 103, дополнив ее ст. 1031", - дальше излагается ст. 1031, и этим все исчерпано[11]. 7) Исправляя текст проф. Шершеневича в учении о находке сообразно с изменениями, внесенными законом 23 марта 1912 г., В.А. Краснокутский добавляет: "К сожалению, закон наш, устанавливая срок, в течение которого следует ожидать собственника, не говорит определенно, что право собственности может быть приобретено немедленно после истечения шести месяцев со дня объявления или публикации"[12]. К сожалению, мы плохо понимаем, какая определенность нужна г. Краснокутскому, когда закон (ст. 539) прямо говорит, что "если хозяин найденной вещи не явится в течение шести месяцев со дня выставления полицией объявления или пропечатания публикации, то вещь отдается нашедшему". 8) На стр. 442 т. II мы читаем: "Однако из общего правила о равномерном разделе наследства между сыновьями и дочерями имеется исключение в отношении земельного внегородского имущества, когда при многочисленном составе семьи возникает опасность, что сыновья получат меньше дочерей". далее приводится правило о разделе земельного внегородского имущества в данном случае поровну. Мы-то понимаем, что хотел сказать г. Краснокутский, но если прочтет этот абзац лицо, только приступающее к изучению гражданского права, то оно, пожалуй, сделает из формулировки г. Краснокутского самые неожиданные выводы. И это тем более досадно, что в данном месте В.А. Краснокутский скобок не поставил, т.е. приписал вышеуказанную фразу покойному Г.Ф. Шершеневичу, что уже совершенно недопустимо. 9) Для характеристики небрежного отношения В.А. Краснокутского к возложенной на него задаче мы не можем не привести еще отрывок из стр. 445 т. II. В старом издании текст гласит так[13]: "Так как в боковых линиях сестры при братьях не имеют права на наследство, то они исключаются из наследования и по праву представления. В этом положении заключается особенность права представления при наследовании в боковой линии". В.А. Краснокутский первую фразу исправил соответственно новому закону о наследовании, а вторую оставил без перемен. В результате получилось: "Так как в боковых линиях сестры имеют права на наследство наряду с братьями, то они не исключаются из наследования и по праву представления. В этом изложении заключается особенность права представления при наследовании в боковой линии".
Вышеприведенные места, мне кажется, ясно показывают, как исполнил В.А. Краснокутский ту работу, которую он должен был сделать. Но еще больший упрек он заслуживает за то, что сделал с учебником то, чего никоим образом делать не следовало. Задача г. Краснокутского заключалась в том, чтобы привести учебник в соответствие с изменившимся за это время состоянием законодательства, практики и литературы, т.е. дополнить новыми законами, судебными решениями и вновь появившейся литературой, но исправлять текст Шершеневича, дополнять его тем материалом, который существовал до кончины покойного профессора и которого он сам при жизни почему-либо не хотел включать, а тем более изменять произвольно мнения Шершеневича, В.А. Краснокутский не имел нравственного права, и указывать на это в печати мне лично очень тяжело, а между тем все это сделано автором и в самых широких размерах.
Если взять громадное большинство вставок, сделанных В.А. Красно-кутским, то они окажутся вовсе не исправлениями, сделавшимися необходимыми вследствие появления каких-либо новшеств в законодательстве, практике или литературе, а просто дополнениями, которые казались почему-то нужными В.А. Краснокутскому, но не казались нужными Г.Ф. Шершеневичу. То в числе сторонников формальной теории различия между правом гражданским и правом публичным к Дювернуа и Муромцеву присоединен Гамбаров, то включено указание на Жени, Салейля или Тура, то прибавлено к мнению Пляниоля мнение Капитона, то учение о толковании дополнено определением различия научного толкования от судебного, принадлежащим самому В.А. Краснокутскому, то присоединена ссылка на старое сенатское решение[14] и т.д. Подробно указывать все эти ненужные вставки нет никакой возможности, но чтобы читатель мог проверить, что мой упрек не голословен, укажу на страницы: т. I стр. 4, 13, 17, 34, 38, 50, 65, 71, 75, 100, 175, 212, 226, 242, 243, 255, 256, 269, 271, 278, 302, 334, 361, 362, 371, 372, 378, 383, 384, 403, 404, 407, 410, 433; т. II стр. 21, 50-51, 60, 139, 141, 142-143, 145, 147, 149, 151, 153, 154, 162-163, 342, 365, 368, 374, 410, 417, 418, 421, 461, 475, 497. В большинстве случаев вставки эти просто не нужны. Например, Шершеневич говорит: "так как леса имеют влияние на состояние вод и на климат, то пользование лесами не предоставлено полному усмотрению собственника" - В.А. Краснокутский нашел здесь существенный пробел, который необходимо заполнить, и он после слова "климат" вставляет: ":а также на другие очень разнообразные явления"[15]. Но есть и вставки худшего качества - это те, в которых В.А. Краснокутский взял на себя непростительную смелость в учебнике проф. Шершеневича вставлять критические замечания по поводу мнений самого же Шершеневича. Что в учебнике проф. Шершеневича есть достаточное количество мест, против которых можно с успехом возражать, это, конечно, бесспорно, но вставлять критические по адресу автора замечания в его же учебник более чем неуместно. К такого рода вставкам относится дополнение В.А. Краснокутского на стр. 256 т. I, где после доводов Шершеневича в пользу взгляда, что по русскому праву защищается лишь владение в виде собственности, г. Краснокутский вставляет лапидарную фразу: "Условный характер этих аргументов лишает их положительного значения". Точно так же на стр. 141 т. II после слов Шершеневича, утверждающих, что при страховании имущества возмещаемый ущерб может заключаться лишь в уменьшении ценности имущества, г. Краснокутский замечает: "Однако такое общее отрицание возмещения всяких возможных выгод не оправдывается ни теоретически, ни практически. Страхование на случай неполучения ожидаемой прибыли вполне допустимо: Затем в практике огневого страхования обиходными стали дополнительные соглашения о возмещении ущерба от неполучения квартирной платы во время ремонта пострадавшего от пожара дома, простоя фабрики и т.п.". Здесь неуместность вставки еще рельефнее подчеркивается неверностью последнего положения, так как такие дополнительные соглашения в огневом страховании, как нам положительно известно, совершенно не практикуются и уже во всяком случае не являются обиходными.
Нельзя считать правильным и включение г. Краснокутским в учебник многочисленных ссылок на проект гражданского уложения, значительно увеличивших объем учебника и сделавших книгу дороже. Конечно, можно быть разных мнений относительно желательности или нежелательности включения проекта в учебники вообще, но в данном случае этого делать не следовало по той причине, что Г.Ф. Шер-шеневич при жизни был против таких включений и упрекал за то учебник проф. Гуляева, считая их не имеющими ни теоретического, ни практического значения[16]. Получается какая-то горькая ирония - главнейшее научное произведение покойного после смерти снабжено таким материалом, за включение которого покойный при жизни упрекал других.
Но развязность г. Краснокутского достигает своего апогея там, где он берет на себя роль цензора и смелой рукой вычеркивает из учебника то, что ему не нравится, и переделывает текст по своему усмотрению. Так, на стр. 22 выпущен весь критический отзыв Шершеневича о "Курсе гражданского права" проф. Гамбарова. Пропущены следующие слова: "Поэтому курсу Гамбарова трудно сделаться школой для юристов, так как они не научаютя, как надо обращаться с материалом положительного права, и не получаются освещения правовых институтов с точки зрения их социальных целей. Некоторая расплывчатость изложения и монотонность едва ли будут способствовать популярности гражданского права, как это хотелось бы автору. Главный теоретический недостаток курса - его эклектичность; в нем видны научные наслоения разного времени, плохо уживающиеся друг с другом. Штаммлер никак не может найти себе места рядом с Иерингом". На стр. 48 т. i г. Краснокутский вычеркнул фразу: "Такие колебания лишний раз свидетельствуют, как близко соприкасается обычное право с бесправием", сказанную Шершеневичем относительно колебаний сенатской практики в вопросе о применении обычаев в наследовании после крестьян[17].
Но в рецензии проф. Шершеневича на учебник проф. Гуляева В.А. Краснокутский пошел еще дальше - он просто переделал несколько отрицательный отзыв Шершеневича в положительный и напечатал его без скобок, т.е. от имени покойного Шершеневича. Это обстоятельство уже было отмечено в литературе проф. бароном А.Л. Фрейтаг-Лоринговеном[18], почему приводить для сравнения тексты обоих изданий мы считаем излишним. Двух мнений о подобного рода переделках быть не может. Если бы Габриэль Феликсович был жив, то подобная переделка была бы нарушением ст. 69520 т. Х ч. 1 и виновник подлежал бы уголовному наказанию по ч. 1 ст. 620 уголовного уложения. Но Габриэль Феликсович в могиле, и на его учебнике, к сожалению, полностью оправдались мои слова (см. статью "Охрана личных прав авторов в новом законе об авторском праве 20 марта 1911 г.") о печальных результатах, могущих произойти вследствие соединения судьбы личных прав автора с авторским правом, так как соединение это отдает защиту прав автора всецело в руки наследников, а если последние сами нарушают эти права, то память автора защищается только критикой и общественным мнением. Цель этой заметки и заключалась в посильном исполнении этого долга перед памятью усопшего учителя.
Профессор барон А. Симолин
Печатается по: Право. Еженедельная юридическая газета. 1915. N 20. Воскресенье. 17 мая.
Примечания:
|
