Список книг

« Предыдущая | Оглавление | Следующая »

Шершеневич Г.Ф.
Учебник русского гражданского права. Т. 2

§ 34. Субъекты обязательства

Литература: Нерсесов, О бумагах на предъявителя с точки зрения гражданского права, 1889; Гейнце, О юридической природе бумаг на предъявителя (Жур. Мин. Юст., 1899, N 10); Дювернуа, Основная форма корреального обязательства, 1874; Анненков, Система русского гражданского права, т. III, стр. 35-71; Чирихин, Солидарность в обязательствах, 1885; Никонов, Круговая порука как обеспечение обязательств (Жур. Мин. Юст., N 9).

I. Бумаги на предъявителя. Современный быт выработал новые формы обязательственных отношений, в которых имя кредитора неизвестно, а право требования обусловливается обладанием и предъявлением документа, называемого бумагою на предъявителя. Бумаги на предъявителя являются, следовательно, бумагами, вещное право на которые дает и право требования того, что составляет их содержание. Право обязательственное неразрывно связывается с правом на документ как на вещь. Должник может и обязан исполнить то, что составляет содержание бумаги на предъявителя, всякому, кто ее предъявит ему, он обязан исполнить только в обмен на бумагу. Он не должен исполнять без предъявления бумаги, потому что такое исполнение не освобождает его от требования, которое позднее может быть предъявлено к нему предъявителем бумаги. В отношении, создаваемом бумагами на предъявителя, определенному с самого начала должнику не соответствует, по-видимому, определенность кредитора: должник не знает при установлении отношения, в пользу кого он обязан исполнить то действие, которое составляет содержание обязательства. Это обязательство возбуждает вопрос о юридической природе отношения, создаваемого бумагами на предъявителя.

По взгляду одних ученых основание юридической силы бумаг на предъявителя заключается в договоре между должником и тем лицом, которому передается впервые документ. Этого взгляда придерживаются Савиньи, Тёль, Бруннер, Унгер, Гольдшмидт и др. Против этого возражают, что договор предполагает определенность субъектов, а потому договор с неизвестным лицом не может считаться действительным. Однако договор в данном случае заключается вовсе не с неизвестным лицом. Неизвестно только имя первого кредитора, но подобную же взаимную неизвестность имен мы встречаем ежедневно при совершении сделок купли-продажи, перевозки. Неизвестность имени кредитора свойственна и многим другим обязательствам, потому что должник не знает заранее, кто будет его кредитором в момент исполнения, так как право требования может менять своих субъектов. Неизвестность имени не совпадает с неопределенностью кредитора: кредитор тот, кто имеет вещное право на документ. Следовательно, лицо активного субъекта определено с самого начала и в момент исполнения. Сторонники другого взгляда, в особенности Кунце, в противоположность договорной теории выставляют теорию одностороннего обещания. Основание юридической силы бумаг на предъявителя обусловливается волею должника, односторонне выраженною, без участия воли другого лица. Эта точка зрения положена в основание германского уложения (§ 793, 794) и в последнее время стала проникать во Францию, но встречает там энергичный отпор со стороны самых видных французских юристов. В самом деле, обоснование бумаг на предъявителя не на договоре, а на создании документа противоречит теоретическому представлению как о договоре, так и об одностороннем обещании, потому что в обоих случаях предполагается волеизъявление. Между тем по рассматриваемой теории бумага на предъявителя обязывает должника не потому, что она им выпущена в оборот, а потому что она попала в оборот, хотя бы и помимо его воли. Может быть, такое теоретическое представление весьма благоприятно для оборота, создавая уверенность для каждого приобретателя бумаги на предъявителя, что он не встретит возражений со стороны должника, но она несправедлива по отношению к должнику, обязанному платить, хотя он не выражал на то своей воли и хотя он не проявил никакой вины в выпуске бумаги.

Проект кн. V принимает договорную теорию бумаг на предъявителя, но смягчает суровость ее выводов для оборота в пользу добросовестных предъявителей. Статья 664, п. 2 определяет: "Если бумага на предъявителя поступила в обращение помимо желания лица, ее выдавшего, то обязательство подлежит исполнению лишь по отношению к добросовестному предъявителю такой бумаги".

В форму бумаг на предъявителя могут быть облечены не только обязательственные правоотношения, но и вещные (складочные свидетельства), и иные, например права участия (акции). К обязательствам, облеченным в эту форму, относится чаще всего договор займа, например, облигации, выпускаемые городами или акционерными товариществами, закладные листы поземельных обществ. Германское уложение допускает обращение бумаг на предъявителя только с дозволения государственной власти (§ 795). Следует заметить, что современные законодательства не разрешают облекать в форму бумаг на предъявителя векселя (за исключением Англии) и ипотечные свидетельства. Возможность у нас выпуска бумаг на предъявителя частным лицам встречает препятствие в уголовном законе, запрещающем выпуск в обращение безыменных знаков (улож. о наказ., ст. 11501).

С другой стороны, обязательства, облеченные в форму бумаг на предъявителя, ввиду неразрывной связи права требования с обладанием бумагою создают новый вид вещей весьма ценных. Эта материальная сторона ставит бумаги на предъявителя в разряд объектов права, которые должны бы подлежать общей судьбе движимых вещей, насколько в том или ином положительном законодательстве не содержится изъятия. Между тем относительно бумаг на предъявителя наша судебная практика решилась сделать в интересах оборота и внушения доверия к приобретаемым бумагам отступление от того начала, принятого нашим законодательством, что собственник вправе отыскивать свою вещь всюду, где бы и у кого бы он ни нашел ее (ст. 609). Для целей кредита необходимо придать бумаге значение ценности, реализация которой не представляла бы никаких затруднений и могла бы осуществиться во всякое время. Только при этом условии бумага достигнет свободного обращения и будет удовлетворять потребностям кредита. Таким образом, в настоящее время возникли разнообразнейшие виды безыменных бумаг на предъявителя, которые служат сами по себе представителями известной ценности и имеют свободное обращение в публике наравне с деньгами. "Бумаги на предъявителя существенно отличаются от других видов движимого имущества. Предназначенные к постоянному и свободному обращению из одних рук в другие, расходясь в громадном числе экземпляров, совершенно однородных по форме, они представляют особый вид имущества, более всего приближаясь к денежным знакам, и потому к ним не могут быть применимы общие правила об имуществах движимых" (85, 27, ср. 98, 15). Однако нетрудно заметить, что в данном решении Сенат стал не на почву законности, а на почву целесообразности. Юридического отличия между бумагами на предъявителя и иными видами движимых вещей Сенат в действительности не установил. А из желательности для бумаг на предъявителя ограничить силу виндикации не вытекает еще, чтобы такое ограничение согласовалось с действующим законодательством. Практика Сената по настоящему вопросу отличается крайнею неустойчивостью, как это можно видеть из прямо противоположных точек зрения, высказанных в Общем Собрании (87, 10 и, с другой стороны, 96, 31).

[В решении 86, 33 привлечена уже ст. 73 разд. I Уст. кред. относительно государственных банковых билетов для аналогичного признания владельцами бумаг на предъявителя всех держателей под условием считать их собственниками, пока не доказана недобросовестность приобретения бумаги. Проект кн. V идет еще дальше по пути ограничения виндикации бумаг на предъявителя. Согласно ст. 667 "бумаги на предъявителя не могут быть отыскиваемы от приобревшего оные добросовестно и возмездно, хотя бы они были похищены или потеряны"].

II. Множественность субъектов. В большинстве обязательств на активной и пассивной стороне встречается по одному лицу, одному должнику соответствует и один веритель. Но возможны случаи, когда активных и пассивных субъектов будет более двух, одному должнику соответствует несколько верителей, одному верителю соответствует несколько должников, наконец, нескольким должникам соответствуют несколько верителей. Это стечение субъектов возможно, благодаря тесной связи ряда обязательственных отношений, в своей совокупности представляющих нечто целое. Оно возможно, однако, и при полном единстве обязательственного отношения, и тогда нужно иметь в виду, что все-таки в обязательстве могут быть только две стороны с тем лишь видоизменением, что одна из них или обе представляют соединение нескольких физических или юридических лиц.

А. Если должник обязан выполнить условленное действие только в части каждому из нескольких верителей или веритель имеет право требовать только в части исполнения от каждого из нескольких должников, то такое отношение может быть названо долевым обязательством. Примером подобного отношения может служить ответственность по долгам наследодателя со стороны сонаследников, из которых каждый отвечает по соразмерности со своей наследственной долей (ст. 1259). Завещатель оставляет своему старому слуге 500 руб., которые ему предоставляется требовать поровну от всех наследников. По раздельному акту один из братьев обязывается уплатить двум другим 10 000 руб. При совокупном поручительстве нескольких лиц в исполнении обязательства каждый из поручителей отвечает в той части, какая по числу поручившихся лиц причтется на его долю; в случае же несостоятельности кого-либо из поручителей, его часть распределяется между остальными (ст. 1558, п. 5). Когда преступление или проступок учинены несколькими лицами по предварительному их между собою на то согласию, то все согласившиеся на участие в совершении правонарушения платят поровну вознаграждение за причиненный вред, а в случае несостоятельности кого-либо из них следующая с него часть разлагается на прочих соучастников (ст. 648, ср. 02, 53). В случае, когда доля каждого из нескольких верителей или каждого из нескольких должников не определена законом или соглашением, доли всех должны предполагаться равными (71, 1218; 87, 95).

Во всех случаях долевого обязательства право и обязанность каждого субъекта и исполнение обособляются от других прав и обязанностей, возникающих для других субъектов по связанным между собою отношениям. Каждый должник исполняет свою обязанность, каждый веритель осуществляет свое право. Однако неисполнение которым-либо из долевых должников своего обязательства влечет для других обязанность совершить за него действие, так что если который-нибудь из должников не выполняет требуемого от него действия, то его место занимается всеми другими должниками. Ответственность одних должников за других в случае неисполнительности и распределение между ними обязательства неисполнительных должников не уничтожают долевого характера всего обязательства. То, что не было исполнено одним из должников, не может быть взыскиваемо с любого из прочих, а только в той части, какая приходится на каждого из них по распределению. Если же который-нибудь из верителей не осуществит своего права, то его место в отношении не может быть занято другим, потому что долевое обязательство есть совокупность обязательственных отношений, связанных взаимным ручательством всех пассивных субъектов (86, 24).

В. Если каждый должник обязан исполнить в пользу верителя все действие, составляющее содержание обязательства, или каждый веритель имеет право потребовать от должника совершения в его пользу всего действия, то такое отношение называется солидарным обязательством, - термин, известный нашему законодательству, - ст. 2200, прил., ст. 16, а также уст. жел. дор., ст. 118 - и общеупотребительный в практике (06, 61, в котором сенат дает определение солидарного обязательства как корреального). Солидарность бывает на активной или на пассивной стороне, смотря по тому, существует ли в обязательстве несколько таких верителей или несколько таких должников. Солидарность пассивная дает право верителю обратиться с требованием к каждому из должников, исполнение которым прекращает все обязательственное отношение. Активная солидарность дает право каждому из верителей обратиться с требованием к должнику, и исполнение с его стороны прекращает обязательственное отношение. Солидарность может вытекать из одного основания, например, совместно совершенного правонарушения, совместно заключенного договора, но это не составляет необходимости, была бы общая цель, единство интереса, к которому направлены все обязательства в совокупности. Объединяющая их цель, чаще всего, обеспечение интереса кредиторов. Завещатель может предоставить своему старому слуге право требовать 500 руб. от любого из сонаследников. В случае неудовлетворения по векселю или варранту со стороны главного должника держатель векселя или варранта может требовать платежа полностью от любого из надписателей (уст. о векс., ст. 30, уст. торг., ст. 804), хотя Сенат совершенно непостижимым образом утверждает, что отношение между векселедателем и надписателем "не только не имеет ничего общего с солидарным обязательством, но, наоборот, по самому свойству своему вполне исключает это понятие" (06, 61). В случае повреждения груза, прошедшего несколько железных дорог, отправитель вправе потребовать вознаграждения от любой дороги (уст. жел. дор., ст. 115).

Из указанных примеров уже обнаруживается, что солидарность основывается или на юридической сделке (договоре, завещания), или же на постановлении закона. Следует заметить, что по нашему законодательству (в согласии с французским кодексом, § 1202 и швейцарским, § 143 и в противность германскому уложению, § 427) солидарность в отношении, имеющем несколько участников, вообще не предполагается, пока не будет прямо установлена частною волею или волею законодателя (ст. 1548). Так, например, если один из общих собственников дома заключает с подрядчиком договор ввиду ремонта, то нет основания признавать всех собственников ответственными перед подрядчиком за отсутствием особого об этом соглашения. Высказав не раз в виде общего принципа, что солидарная ответственность нескольких лиц не предполагается, наш Сенат в противоречие самому себе допускает, что солидарность может вытекать помимо закона и договора из самого существа юридических отношений между сторонами, из самого свойства договора (84, 78; 86, 24). И Сенат не стесняется устанавливать солидарность между совокупными продавцами или покупщиками, между совокупными поставщиками или арендаторами. Между тем по нашему праву солидарность может быть установлена или самим законом, или явно направленною на то волею лиц. [В решении 87, 95 Сенат подтверждает, что солидарность не предполагается и на обязанности суда лежит указать основания солидарности].

Хотя объект солидарного обязательства один, но это не мешает тому, чтобы обязанности отдельных пассивных субъектов или права активных различались: обязанность одного должника может быть простой, другого - условной, третьего - срочной, иного - обеспеченной неустойкою или залогом. И недействительность обязательства которого-либо из солидарных должников не отражается на силе солидарного обязательства в отношении прочих должников.

Действие солидарности в отношении между активными и пассивными субъектами обязательства состоит в том, что в случае пассивной солидарности веритель вправе потребовать полного исполнения от каждого должника, как будто тот единственный должник, а в случае активной солидарности каждый из верителей вправе потребовать от должника полного исполнения так, как будто он единственный веритель. С исполнением обязательства одним из солидарных должников в пользу верителя или должником в пользу одного из солидарных верителей прекращается и самое обязательственное отношение. Освободительное действие исполнения следует признать и там, где оно заменяется зачетом или новацией, состоявшимися между верителем и одним из солидарных должников. Возникающий вслед за тем вопрос о том, должен ли веритель, принявший исполнение, произвести разверстку между остальными солидарными верителями или вправе ли должник, исполнивший действие, которое составляло содержание обязательства, обратиться с требованием разверстки к остальным солидарным должникам, не соединен с солидарностью необходимою связью. Производство подобной разверстки основывается не на солидарности, а на том отношении, которое существовало между субъектами одной стороны, активной или пассивной. В большинстве случаев действительно должник, удовлетворивший верителя, имеет право регресса к прочим солидарным должникам. Однако бывают случаи, когда подобный регресс оказывается неприменимым, например, должник и поручитель связаны солидарно перед кредитором, но платеж долга самим должником не дает ему вовсе права регресса к поручителю.

Из идеи единства солидарного обязательства вытекает, что судебное решение, состоявшееся по иску верителя к одному из солидарных должников или по иску одного из солидарных верителей к должнику, имеет силу для остальных должников и верителей. Подобный результат, предполагающий тождество иска, возможен в том случае, когда решение было основано на всем обязательственном отношении, а не на особенностях в ответственности отдельных субъектов. Так, например, если судебным решением отвергнута была основательность предъявленного к главному должнику иска, то тем самым преграждается возможность иска к поручителю; но если судебным решением отвергнут был иск к поручителю как преждевременный, то это не препятствует предъявлению иска к главному должнику. Такова точка зрения французского права (§ 1209), тогда как германское уложение придерживается противоположного взгляда (§ 425). К последнему взгляду, по-видимому, примыкает и наша практика (85, 82). Относительно давности следует признать положение, основанное также на единстве объекта обязательства, что истечение или перерыв давности, сделанный одним из солидарных верителей, идет в пользу всех, а сделанный против одного из солидарных должников имеет силу против всех. И по этому вопросу французский кодекс (§ 1206) и германское уложение (§ 425) стоят на противоположных точках зрения. Наш сенат склоняется к отрицанию того, чтобы перерыв давности в отношении одного из солидарных должников мог иметь силу против остальных, причем опирается главным образом на отсутствие в нашем законодательстве специального по этому предмету постановления (85, 82).

Распространенное на почве римского права разделение совокупных обязательств на солидарные и корреальные осталось чуждым современным законодательствам.

[Проект кн. V посвящает совокупным обязательствам и совокупным требованиям гл. VI (ст. 180-197). Совокупным называется обязательство, исполнение которого может быть требуемо нераздельно от каждого из содолжников. Такая ответственность не предполагается, но должна быть установлена в законе, договоре или завещании и внешне выражается употреблением выражений, которые проект примерно перечисляет (ст. 189). Презумпция солидарности допускается лишь по отношению к договорам, относящимся к торговле или общей собственности (ст. 181). Исполнение совокупного обязательства одним из должников освободит всех остальных (ст. 186), кроме случаев безвозмездного освобождения или мировой сделки верителя с одним из совокупных должников (ст. 188). Должник, исполнивший совокупное обязательство, имеет право обратного требования ко всем содолжникам, причем их ответственность предполагается друг перед другом в равных долях (ст. 192). Судебное решение, состоявшееся по спору верителя с одним из совокупных должников не имеет силы для остальных (ст. 191). Истечение, приостановление и перерыв давности в отношении одного из совокупных должников не имеют силы для остальных (ст. 190). К совокупным обязательствам проект причисляет и случаи круговой ответственности, которая определяется им следующим образом. Если по закону, договору или завещанию установлена ответственность нескольких должников друг за друга на случай безуспешности взыскания с кого-либо из них следующей с него части долга, то не взысканная верителем с кого-либо из должников сумма разлагается на остальных должников по соразмерности с долями их участия в обязательстве (ст. 193). При совокупных требованиях должник имеет право до предъявления иска одним из верителей произвести исполнение любому из верителей (ст. 195). Удовлетворенный совокупный веритель обязан разделить полученное между соверителями по соразмерности их долей участия в совокупном требовании (ст. 197)].