Список книг
|
« Предыдущая | Оглавление | Следующая » Базанов И.А.
Происхождение современной ипотеки. Новейшие течения в вотчинном праве в связи с современным строем народного хозяйства.
ГЛАВА II. Новое движение в МекленбургеВ Мекленбурге правообразование шло издавна и вплоть до нашего времени тремя разветвлениями: 1) право городов, 2) право рыцарских имений, 3) право крестьянских имений. И вотчинно-ипотечный режим развивался особо и самостоятельно для каждой категории недвижимостей. Потому и нам необходимо проследить ход правообразования для каждого круга недвижимостей.
§ 40. Право мекленбургских городов
Мы видели, какого развитого состояния достигло ко времени рецепции право мекленбургских городов в области регулирования вотчинного оборота; видели затем, какое упорное сопротивление оказало местами это право римскому влиянию, и с каким переменным счастьем оно боролось с последним влиянием, и как в конце концов получилась троякая организация вотчинно-ипотечного режима: 1) в одних городах римское право повлекло полное устранение вотчинных книг; 2) в других - романизацию вотчинных книг; 3) в третьих, число которых наименее значительное, - национальные организации удержались в относительно большей степени.
1. Видимо, эта последняя и служила исходным пунктом для нового движения в праве вотчинно-ипотечного оборота, когда в 1748 г. мекленбургские города входят с представлением (Städtisches Grava-wen) к Мекленбург-Шверинскому герцогу, в котором и просят об организации в городах правильных ипотечных книг, могущих служить надежной основой всего вотчинно-ипотечного оборота[626]. Однако ходатайство городов смотрит на запись ипотек с романистической точки зрения, лишь развитой настолько, насколько требуют интересы реального кредита: все ипотеки, договорные и законные, должны записываться в ипотечные книги и без различия их оснований пользоваться приоритетом по моменту записи; но запись не есть способ возникновения ипотеки, и незаписанные ипотеки действительны, только уступают в конкурсе всем записанным ипотекам. О записи переходов собственности города не хлопочут, скорее всего, потому, что запись эта практиковалась и без того в большинстве городов, тогда как запись ипотек и по национальному германскому праву не всегда требовалась, а в эпоху рецепции римского права тем более пришла в упадок. Последовавшие от негласности ипотечных отношений неблагоприятные условия реального кредита и заставили города войти к герцогу с представлением. Герцог одобрил предположения городского ходатайства и повелел принять меры к исполнению его[627].
2. В последовавшем вскоре затем основном Мекленбург-Шве-ринском законе Landes-Grundgesetzlicher Erbvergleich v. 18 Apr. 1755[628] вотчинно-ипотечная система разрешается уже на более широких началах. § 371 этого законодательного акта повторяет дословно одобренные герцогом предположения городов от 1748 г., а § 372 провозглашает средневековую Auflassung для переходов собственности, правда, романизированную. Нигде тут, однако же, мы не замечаем, чтобы вотчинно-ипотечная книга получила и fides publica, какой пользовались в ср. века[629].
3. В начале 19 столетия, именно - в Vg. v. 31 Mz. 1812[630], дается автентическое толкование Erbvergleich 1755 г. Во введении к Vg. 1812 г. говорится, что начала, установленные в Erbvergleich 1755 г., оказываются недостаточными для устранения споров, единообразия судебных решений и полного обеспечения кредиторов, доверившихся записи. От этого реальный кредит горожан все еще страдает. При совершении Verlassung редко обращают внимание на то, сколько переходит из имения в собственность нового приобретателя недвижимости и сколько остается у продавца; отсюда последующие кредиторы обманываются насчет ценности приобретаемой ими ипотеки и ее преимуществ, получая описания несуществующих вовсе имений. Далее, даже при правильно совершенной Verlassung имения часто отсуждаются в целом или части, и тогда не совершают погашения прекративших оттого свое существование ипотек, а новейших кредиторов лица, утратившего с отчуждением долю имения, не оповещают, так что эти кредиторы думают, что они все еще имеют ипотеку на целую недвижимость. Все это порождает бесконечные споры между собственниками, адъюдикатариями и наличными ипотечными кредиторами - споры, которые при строгом применении Erbvergleich 1755 г. вовсе не должны были бы иметь места. Но не только между этими лицами, а и между записанными в книгу кредиторами нередки споры о приоритете. Ввиду этого и предпринимается автентическое толкование Erbvergleich § 371 следующего рода: § 1) Все записанные кредиторы предпочитаются всем незаписанным; между записанными приоритет определяется исключительно моментом записи; момент возникновения ипотеки не имеет значения для приоритета ни в каком случае. § 2) Reservatio dominü третируется впредь как ипотека. Незаписанная reservatio d. имеет значение чисто личного требования (наряду со всеми незаписанными ипотеками). § 4, 5) Адъюдикация недвижимости действительна только с момента записи в вотчинную книгу (тем более добровольное отчуждение недвижимости). Адъюдикация отменяет все ипотеки. Вотчинное установление настойчиво приглашается отмечать это действие адъюдикации в вотчинной книге, для чего устанавливается связь этих установлений с судами.
С этого времени мы замечаем, как и судебная практика начинает держаться твердо начал Erbvergleich 1755 и Vg 1812. В то время как в эпоху рецепции, по свидетельству Мевиуса и Торновиуса, суд в сфере действия любекского права, усвоенного и другими мекленбургскими городами, например в Висмаре, рассматривал запись ипотек как условие привилегированного положения ипотеки, теперь опираясь на ту же норму любекского права, он начинает третировать запись как установительный акт и все записанные ипотеки провозглашает выше незаписанных, даже привилегированных законных ипотек, тогда как незаписанные ипотеки ставит на одну степень с чисто личными требованиями. Хотя формально незаписанные ипотеки все еще сохраняют свое название и третируются как вид ипотек[631].
§ 41. Право рыцарских имений
Для этих имений институт ипотечных книг вырос значительно позднее, чем для городских, и именно из практики согласия ленного господина, правителя страны, на залог имений[632]. Причем, по общему правилу, ленный господин никогда не отказывал в разрешении на залог, раз только к тому имелась серьезная нужда[633]. Согласие господина не влияло на действительность ипотеки, но лишь придавало ей свойства h. publica и действие против самого ленного господина[634], наконец, оно вооружало ипотеку приоритетом перед всеми, даже законными привилегированными ипотеками, не соизволенными господином[635].
Иногда согласие главы государства испрашивалось и при залоге аллодов, что делалось или как остаток средневекового строя, судебные формы aeltere S., или как римский actus publicus[636].
Но вот на место специального согласия испрашивалось иногда согласие ленного господина вообще на изготовление ипотечной книги для имения. И тогда запись в такую книгу придавала ипотеке свойства h. publica[637].
Этим путем некоторые рыцарские имения (не все) и получили ипотечные книги в 18 столетии[638]. Тогда же был урегулирован в общих чертах и порядок организации их[639]. Книги были чисто ипотечные, но не вотчинно-ипотечные. Они велись по реальной системе, но до XIX в. не было ни однообразия их формы, ни заведования ими в одном установлении, ни тем более publica fides их.
§ 42. Право крестьянских имений
Ипотечный режим этих имений регулируется впервые лишь в начале 19 столетии, именно - в НО. für Büdner u. Erbzinsleute 12 Mz. 1814 г.[640], изданной для крестьян, сидящих на доменных землях. Материальное право этого устава не выходит из круга идей, очерченных выше для ленных имений, но на формальной стороне регламентации отражается уже влияние Прусского ипотечного устава 1783 г., например ипотечная книга имеет рубрики; далее, она открыта осмотру всех безусловно, лишь за известную плату, и т.п. По Vg 13 октября 1827 г.[641] устав 1814 г. получает развитие в духе вышедших к тому времени новых уставов для рыцарских и городских недвижимостей; книга превращается в вотчинно-ипотечную и получает современную внешнюю форму; но материальное ипотечное право сохраняет прежние свойства, характерные для рассматриваемого нами переходного времени от эпохи римского влияния к современной эпохе.
Для прочего сельского землевладения, помимо доменов, изготовление ипотечных книг не было обязательным, но дозволялось, и тогда образцом служила чаще всего ипотечная организация мелкого доменного землевладения[642].
Примечания:
|
