Список книг
|
« Предыдущая | Оглавление | Следующая » Базанов И.А.
Происхождение современной ипотеки. Новейшие течения в вотчинном праве в связи с современным строем народного хозяйства.
Диспут И.А. Базанова в Московском университете. Происхождение современной ипотеки. Новейшие течения в вотчинном праве в связи с современным строем народного хозяйства7 мая и.д. экстраординарного професссора Томского университета И.А. Базанов публично защищал представленную им для получения степени магистра гражданского права диссертацию: "Происхождение современной ипотеки. Новейшие течения в вотчинном праве в связи с современным строем народного хозяйства". В своей вступительной речи диспутант указал на то, что идея настоящего исследования зародилась у него при ознакомлении с русским проектом вотчинного устава 1893 г. Этот проект задается целью насадить у нас тот самый вотчинно-ипотечный режим, который с неодинаковым успехом давно завоевал себе определенное место в праве наших западных соседей и который явился там результатом сложной серии разнообразных факторов. Автору представлялось своевременным осветить новое направление нашего законодательства с научной стороны, причем возможно было пойти двояким путем: или дать чисто догматическое исследование формального и материального ипотечного права, или же наметить процесс его исторического образования. Первый путь был бы более легким, так как в настоящее время на западе сделано уже немало попыток такого рода, которые могли бы помочь автору в его исследовании. Но даже первоначальное знакомство с массой теорий убедило его, что этим путем идти нельзя. Все теории можно разделить на две группы: теории романистов, не придающих современному вотчинно-ипотечному режиму характер чисто формальной системы, не затрагивающей римской сущности правовых организаций новейшего времени, и теории германистов, видящих в каждой попытке новейшего правообразования реставрацию германского правовоззрения, реакцию римскому праву. Добиться истины возможно только путем более трудного исторического исследования современного вотчинно-ипотечного режима, причем автору приходилось быть почти одиноким, так как исторический процесс разработан менее, чем догматическое строение. Для уяснения современного режима необходимо было не только намечать с возможной обстоятельностью различные стадии развития вотчинно-ипотечного режима, но и углубляться в сложные бытовые условия, поведшие новейшее правообразование на тот, а не иной путь. С этою целью автору приходилось изучать, кроме огромной массы источников права, законодательные материалы, парламентские акты, постороннюю юриспруденции литературу. Переходя затем к основным выводам своего исследования диспутант указал, что новое движение в вотчинном праве культурных народов открывается на заре современного экономического и социального строя и достигает своего наибольшего развития там, где строй получил свое наивысшее выражение. (Германское уложение и акт Торренса). Это новое движение выражается ярче всего в правовой организации оборота и реального кредита. Новейшее движение стремится придать вотчинному обороту и реальному кредиту обеспеченность, чтобы на почве ее путем особых еще организаций, дать свободу и простор подвижности и быстроте оборота. В целях обеспечения оборота в области формального права провозглашается и упорно развивается fides publica книги, вплоть до абсолютного ее действия. В области же материально-ипотечного пра-ва находят себе защиту интересы третьего добросовестного приобретателя прав на недвижимость; в этих же видах вводится ограничение виндикации недвижимостей. Быстрота оборота выдвигает начало формального, одностороннего и абстрактного волеизъявления управомоченного как основы распоряжений недвижимостями в установлении; в области же материального права проводится даже начало материального одностороннего и абстрактного волеизъявления управомоченного как основы распоряжений недвижимостями. В тех же целях придается все большее значение в обороте и ипотечным свидетельствам как носителям прав; свидетельства эти сравниваются по своей циркуляционной способности с бумагами на предъявителя или ордерными. Вообще в целях быстроты оборота упрощается и утончается весь механизм ипотечного дела. Законодательство, приноравливаясь к новейшим экономическим и социальным условиям, нередко подражало организациям торгового, а особенно вексельного права. Можно с полной уверенностью говорить для новейшего времени о векселизации недвижимостей. Векселизация права с необходимостью вызывалась тем, что землевладение все более и более утрачивало значение господствующей формы хозяйства; такую роль завоевала себе издавна промышленность и торговля; и для того чтобы землевладение могло существовать с промышленностью и торговлей, ему необходимо по-своему ассимилироваться в правовом отношении с промышленностью и торговлей. Ипотека как правовая форма реального кредита стояла в центре всех очерченных изменений вотчинного права за новейшее время. С нее процесс начался, на ней же он прежде и резче всего выразился. Помимо указанных общих изменений в целях оборотоспособности ипотека потерпела еще специфические внутренние изменения. В эпоху развития кредитного оборота ипотека романизовалась, т.е. стала абсолютным вещным правом. Это крайне способствовало успеху реального кредита, так как обремененные ипотекой недвижимости могли циркулировать теперь без ущерба для ипотек, чего не было при neure Zatzung, представлявшей собою запрещение отчуждений и новых обременений недвижимости. Но наряду с этим из римского права было заимствовано и начало акцессорной природы ипотеки, в силу которого ипотека зависела в своих судьбах от начала до конца от судьбы личного требования, обеспечиваемого ею. Это являлось крайним неудобством, так как в обороте нет места по субъективному моменту ни возражениям, до времени покоящимся в тайне и в критический момент неожиданно выступающим на сцену, чтобы подорвать действие правоотношения[135]. Пришлось придать ипотеке характер самостоятельности, доставлявшей важные практические выгоды: простоту отношений, обоснование реального кредита на одном только доверии к вещи, отрешение кредитного отношения от субъективных моментов. Но тем не менее ипотека осталась строго вещным правом на недвижимость. Распространенный в литературе вопроса взгляд на современную ипотеку как Realobligation не оправдывается источниками, не требуется новыми бытовыми условиями и не отвечает общим правовым понятиям. Менее принципиальных возражений возбуждает взгляд на современную ипотеку как на отношение Schuld и Sachenhaftung. Вообще следует признать, что все долговое в современной ипотеке ограничивается лишь бытовою ролью как организации кредита. Перед правом же она выступает как строго вещное право на недвижимость в деловом моменте последней. Но если современная ипотека в самой общей своей сущности представляет заимствование из Рима, то вся конкретная организация ее, весь тот ее облик, которому она только и обязана своим практическим успехом, представляет продукт правообразования новых народов, начиная с древнего времени и вплоть до наших дней. Приноравливая ипотеку к обороту, законодательство приноравливает все к ее оборотоспособности. Нередко интересы общества приносились в жертву идее оборотоспособности ипотеки и надежности даваемого ею обеспечения кредиту, для чего подчинялись не только простые законные ипотеки, но даже привилегированные началу записи. Как ни дороги обществу защищаемые такими ипотеками интересы, но они забывались в интересах надежности и оборотоспособности ипотеки. В целях успешного отправления ипотекой своих функций законодатель переделывает и процессуальное право, именно порядок взыскания, направляемого на недвижимые имущества: это взыскание ускоряется, обостряется и сближается со взысканием на движимые имущества. В заключение следует отметить, что в общем и целом движение в области ипотечного права шло навстречу новым жизненным условиям.
Первым официальным оппонентом выступил профессор Л.А. Кассо. Отметив правильные методологические приемы автора, оппонент указал на некоторые отделы книги, где автор не совсем выдержал исторический прием изучения, уступая догматическому изложению. Пробелом в изучении вопроса о происхождении ипотеки недвижимости является полное игнорирование вопроса о залоге движимости. Это обстоятельство явилось препятствием к полному пониманию строения современной ипотеки. Особенно слабой является та часть книги, где автор устанавливает связь современных ипотечных законодательств со средневековым правом. Эту часть исследования можно было совершенно опустить, выделив формальный момент и точно установив понятие и значение записи. Автор почему-то совершенно опустил законы царства Польского и остзейских губерний, а между тем они, особенно для русского читателя, представляют несомненный интерес. Хотя диссертант считает конструкцию залогового права как Realobigation с научной точки зрения неудовлетворительной, однако недостаточно ясно и точно формулировал и подкрепил свою аргументацию залогового права как права вещного. Что касается утверждения, что германское уложение в своих определениях устанавливает вещный характер залогового права, то оно неправильно. В заключение оппонент, указав на пропуск законодательства об ипотечных банках, признал труд диссертанта заслуживающим особого внимания. Его исследование дает возможность читателю изучать самостоятельно вопрос, пользуясь ценными ссылками в примечаниях, и поможет юристам, стесненным недостатком времени, ознакомиться с положением вопроса современной ипотеки.
Второй оппонент, профессор В.М. Хвостов, соглашаясь с возражениями своего предшественника, указал на массу материала, собранного в указанном труде. Недостатки работы вызваны тем, что автор выбрал тему слишком широкую, которую не в состоянии был разработать. Если исследование имеет целью выяснить происхождение ипотеки, то естественно ожидать, что читатель найдет в нем причинную связь событий, приведших к данному институту. Этого-то именно в книге и нет. Примером этого может служить влияние рецепции римского права. Хотя автор имел в виду поставить изучение происхождения современной ипотеки в связь с современным строем народного хозяйства, но это не было им исполнено. Утверждение диссертанта, что римская ипотека была строго вещным правом, не подтверждено литературой предмета.
Диссертант, возражая оппонентам, отстаивал свои выводы. В заключение декан юридического факультета объявил диссертанта магистром гражданского права.
Печатается по: Право. Еженедельная юридическая газета. 1900. N 21. Воскресенье, 21 мая.
Примечания:
|
