Список книг

« Предыдущая | Оглавление | Следующая »

Черепахин Б.Б.
Труды по гражданскому праву

2. Юридические составы наследственного правопреемства

Для перехода к наследникам всей совокупности прав и обязанностей наследодателя или иначе - для перехода к ним наследства необходимо последовательное накопление предусмотренного законом определенного состава юридических фактов - юридического состава наследственного правопреемства.

Эти юридические факты могут быть разделены на три группы:

1) Юридические факты, являющиеся предпосылками возникновения права наследования, которые закрепляются в своей совокупности на момент открытия наследства. Именно к этому моменту они должны быть в наличии, чтобы можно было бы сказать, кто является наследником умершего гражданина, кто будет призван к наследованию после смерти наследодателя, если сам переживет его.

В свою очередь эта первая группа юридических фактов распадается на две самостоятельные подгруппы: юридические факты наследования по закону и юридические факты наследования по завещанию.

Первая подгруппа юридических фактов предусмотрена ст. 118 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик и ст. 418 ГК РСФСР. В этой статье указаны те юридические факты - события и действия, наличие которых делает определенных лиц наследниками по закону. К ним в первую очередь относятся факты рождения детей от наследодателя, а внуков и правнуков - от детей наследодателя, причем для наследования после смерти отца необходимо рождение их матерью в зарегистрированном браке с наследодателем - отцом ребенка.

Для наследования родителей требуется факт рождения от них наследодателя[611]. Для наследования братьев и сестер требуется наличие их общего происхождения от наследодателя, а для этого - двух фактов рождения от общих родителей (или общего родителя).

Для наследования усыновленных требуется наличие надлежаще оформленного акта усыновления наследователем данного наследника.

Для наследования супруга требуется его нахождение в зарегистрированном браке с наследодателем.

Для наследования иждивенцев требуется их нахождение на иждивении умершего не менее года до его смерти, а также их нетрудоспособность ко времени открытия наследства.

Кроме того, наследование наследников второй очереди (трудоспособных родителей) обусловлено отсутствием наследников первой очереди или непринятием ими наследства. Наследование наследников третьей очереди (братьев и сестер наследодателя) обусловлено отсутствием наследников двух первых очередей или непринятием ими наследства.

Особо следует отметить, что по общему правилу наследниками могут быть только лица, находящиеся в живых к моменту смерти наследодателя. Исключение из этого правила установлено только для наследников, зачатых при жизни наследодателя и родившихся после его смерти (примечание к ст. 418 ГК РСФСР).

Вторая подгруппа юридических фактов предусмотрена ст. 119 Основ гражданского законодательства и ст. 422 ГК РСФСР. Она включает один положительный юридический факт - завещание, которое является односторонней сделкой наследодателя, определяющей круг его наследников и порядок распределения между ними наследства.

В качестве наследников могут быть назначены одно или несколько лиц, находящихся в живых ко времени составления завещания, как входящих, так и не входящих в круг наследников по закону, а также государство или отдельные государственные, кооперативные и общественные организации. При этом не имеет значения очередность призвания их к наследованию, а равно призвание их к наследованию по праву представления.

Однако независимо от содержания завещания несовершеннолетние или нетрудоспособные дети наследодателя (в том числе усыновленные), а также нетрудоспособный супруг, родители (усыновители) и иждивенцы умершего наследуют не менее двух третей доли, которая причиталась бы каждому из них при наследовании по закону (обязательная доля)[612].

На основании ст. 422 ГК РСФСР лишь при отсутствии лиц, указанных в ст. 418 ГК РСФСР, имущество может быть завещано любому другому лицу, хотя бы и не входящему в число наследников по закону.

Под отсутствием наследников и в этом случае, как для призвания к наследованию наследников второй и соответственно третьей очереди, понимается их отсутствие в точном смысле, а также непринятие ими наследства или отказ от наследства всех имеющихся в наличии наследников по закону, включая и дееспособных нетрудоспособных наследников, имеющих право на обязательную долю[613].

Такое утверждение, на первый взгляд, противоречит п. 15 постановления Пленума Верховного Суда СССР N 2 от 10 апреля 1957 г. "О судебной практике по делам о наследовании"[614], в котором сказано, что "отсутствие лиц, входящих в круг наследников по закону, устанавливается не ко времени удостоверения завещания, а на момент открытия наследства...". Это противоречие только кажущееся. Оно снимается правильным толкованием приведенного указания.

Завещание, составленное в пользу "постороннего" лица, действительно не только тогда, когда на день открытия наследства нет законных наследников, но также и тогда, когда имеющиеся наследники по закону не приняли наследство или отказались от него и таким образом самоустранились с обратным действием этого акта (как и акта принятия наследства). Доказательством является то положение ст. 418 ГК РСФСР, что наследники второй очереди призываются к наследованию в случае отсутствия наследников первой очереди или непринятия ими наследства.

Поэтому следует признать совершенно необоснованным утверждение, что наличие наследников по закону ко времени открытия наследства устраняет наследование "посторонних" наследников по завещанию даже в тех случаях, когда все наследники по закону не приняли наследство или отказались от него в соответствии с требованиями ст. 429 и 430 ГК РСФСР.

Ограничение свободы завещательных распоряжений имеет целью защиту интересов наследников по закону, а отнюдь не увеличение случаев выморочности и связанного с ней перехода выморочных имуществ в собственность государства. В связи с этим нужно приветствовать позицию, занятую в данном вопросе Генеральным Прокурором СССР и Президиумом Верховного Суда УССР по делу о наследстве гр-ки Красной.

Нотариус отказал гр-ну Д. в выдаче свидетельства о праве наследования на завещанную ему гр-кой Красной часть дома. Д. обжаловал действия нотариуса в судебную коллегию по гражданским делам Закарпатского областного суда. Последним его жалоба была отклонена. Судебная коллегия Верховного Суда УССР оставила определение в силе.

По протесту Генерального Прокурора СССР Президиум Верховного Суда УССР отменил судебное определение по делу Д., считая действия нотариальной конторы неправильными, и обязал нотариуса выдать Д. свидетельство о праве наследования на 1/3 часть дома умершей Красной, признав, что "как отказ наследника от наследственного имущества, так и непринятие им наследства в установленный законом срок равносильны отсутствию наследников по закону". Президиум Верховного Суда УССР указал на неправильное толкование нотариусом и судебными органами, рассматривавшими дело по жалобе Д., ст. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. "О наследниках по закону и по завещанию" и пункта 15 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 10 апреля 1957 г.[615]

Рассмотренные вопросы частично снимаются ст. 117 и 119 Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик, частично получают иное решение.

На основании ст. 119 Основ: "Каждый гражданин может оставить по завещанию все имущество или часть его (не исключая предметов обычной домашней обстановки и обихода) одному или нескольким лицам как входящим, так и не входящим в круг наследников по закону, а также государству или отдельным государственным, кооперативным и общественным организациям.

Несовершеннолетние или нетрудоспособные дети наследодателя (в том числе усыновленные), а также нетрудоспособные супруг, родители (усыновители) и иждивенцы умершего наследуют, независимо от содержания завещания, не менее двух третей доли, которая причиталась бы каждому из них при наследовании по закону (обязательная доля). При определении размера обязательной доли учитывается и стоимость наследственного имущества, состоящего из предметов обычной домашней обстановки и обихода...".

Таким образом, наследодатель при определении круга наследников по завещанию не связан кругом наследников по закону, за исключением тех из них, в пользу которых установлена обязательная доля. Последняя гарантируется независимо от содержания завещания.

С другой стороны, в силу ст. 117 Основ непринятие наследства наследниками приравнивается к их отсутствию. Поэтому непринятие наследства дееспособным наследником, имеющим право на обязательную долю, равносильно отсутствию этого наследника, а его доля может перейти к наследникам по завещанию.

Таковы пределы завещательной свободы, значительно расширенные в Основах гражданского законодательства.

Завещание должно быть составлено в письменном виде, подписано лично завещателем и нотариально удостоверено (ст. 425 ГК РСФСР). Оно принадлежит к числу таких сделок, которые не могут быть совершены через представителей, но при невозможности для завещателя вследствие неграмотности или физических недостатков лично подписать завещание его подпись может быть заменена подписью рукоприкладчика. Последний подписывает завещание по личной просьбе завещателя, присутствующего при подписании завещания (ст. 28 и примеч. к ст. 425 ГК РСФСР). Следует иметь в виду, что судьба наследства может быть одновременно определена и в порядке наследования по закону и по завещанию. Такое положение имеет место в тех случаях, когда завещатель по тем или иным соображениям составил завещание только на определенную часть своего имущества. Тогда остальное его имущество перейдет к наследникам по закону. Такое же положение имеет место при несоблюдении завещателем правил об обязательной доле. Наследники, имеющие право на таковую, будут наследовать как наследники по закону и получат причитающиеся им доли. Остальное имущество перейдет к наследникам по завещанию[616].

2) Юридический факт - открытие наследства, которое приурочивается к моменту смерти наследодателя или объявления его в судебном порядке умершим вследствие безвестного отсутствия или безвестной пропажи (ст. 10 Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик, ст. 12 ГК РСФСР).

Открытием наследства завершается первый юридический состав наследственного преемства, приводящий к возникновению права наследников на принятие наследства.

Временем открытия наследства считается день смерти наследодателя или признание безвестно отсутствующего наследодателя умершим (ст. 12 ГК РСФСР)[617]. Таким образом, закон и судебная практика не придают значения моменту смерти наследодателя. Лица, умершие в пределах одних суток, признаются умершими одновременно. Значит, если кто-либо из потенциальных наследников по закону или по завещанию умер, хотя и позднее наследодателя, но в те же календарные сутки, он не считается пережившим наследодателя и у него не возникает права на принятие наследства. Сказанное не исключает того положения, что наследник, умерший хотя бы через несколько минут после наследодателя, но уже в следующие календарные сутки (после 24 часов), не должен считаться умершим одновременно. У него возникло право на принятие наследства, и, если он - присутствующий наследник, он должен считаться принявшим наследство.

Несмотря на категорическое указание закона, что временем открытия наследства считается день смерти наследодателя, в практике и в литературе по данному вопросу имеются существенные колебания. По мнению Б.С. Антимонова и К.А. Граве: "в тех случаях, когда имеет значение и час смерти гражданина, допустимо установление такого уточнения даты смерти в судебном порядке"[618].

Местом открытия наследства считается последнее постоянное местожительство наследодателя. При неизвестности его последнего местожительства - место нахождения наследственного имущества или основной его части[619].

Таким образом, наличие первых двух групп юридических фактов уже образует юридический состав, влекущий возникновение права на принятие наследства.

Это право, будучи особым имущественным правом, в свою очередь способно перейти по наследству к наследникам данного наследника, если он умрет в период времени, предоставленный для принятия наследства. В этом случае имеет место наследование в порядке наследственной трансмиссии, предусмотренной п. 14 того же постановления Пленума Верховного Суда СССР N 2 от 10 апреля 1957 г.

Если смерть наследника имеет место после открытия наследства, но до истечения срока на его принятие, к наследникам этого наследника в составе наследства переходит также право на принятие наследства, открывшегося в пользу их наследодателя, которое они могут осуществить в пределах остающегося срока для принятия наследства. Разумеется, данное право может перейти по наследству, если оно не осуществлено первым наследником.

При этом имеется два открывшихся наследства: после основного (первого) наследодателя и после наследника, который умер, не успев принять наследства.

В состав второго наследства входит все имущество (совокупность имущественных прав и обязанностей) первого наследника, включая и право на принятие наследства (право на причитающуюся ему долю в этом наследстве). Таким образом, наследник, наследующий в порядке наследственной трансмиссии, становится универсальным правопреемником первого и второго наследодателя. Происходит два наследственных правопреемства, поскольку первый наследник не приобрел наследства и его право наследования перешло по наследству к его наследнику.

Поэтому, как правильно указывает В.И. Серебровский: "Наследники, призываемые к наследованию в порядке перехода по наследству права наследования, несут ответственность не только перед кредиторами наследодателя, но и перед кредиторами умершего наследника"[620].

3) Завершающим юридическим фактором юридического состава возникновения права наследника на наследство является акт принятия наследства.

Принятие наследства является односторонней сделкой, которая содержит волеизъявление наследника, направленное на приобретение наследства.

Этим актом завершается накопление юридического состава наследственного правопреемства, приводящего к возникновению для наследника права на наследство как единую совокупность прав и обязанностей, включающую право собственности на вещи, принадлежавшие наследодателю, другие абсолютные имущественные права и обязательственные требования, а также имущественные обязанности наследодателя, в том числе его денежные долги, могущие перейти в порядке наследования.

Принятие наследства является актом исключительного значения, так как именно в момент принятия наследства наступает наследственное правопреемство с обратной силой ко времени открытия наследства.

Односторонняя сделка принятия наследства может быть выражена в форме заявления органу, охраняющему наследство (нотариальной конторе), или иных положительных действий, свидетельствующих о намерении приобрести право на наследство, в частности путем предъявления иска[621]. Возможно также принятие наследства путем бездействия, умолчания.

Действующие гражданские кодексы союзных республик, в том числе ГК РСФСР, проводят в этом отношении различие между "присутствующими" и "отсутствующими" наследниками. При этом "присутствующими в месте открытия наследства считаются наследники, постоянно проживающие в месте открытия наследства к моменту смерти наследодателя"[622]. Отсутствующими признаются прочие наследники, в том числе и "наследники, проживающие в месте нахождения наследственного имущества, если оно не совпадает с местом открытия наследства..."[623].

На основании ст. 429 ГК РСФСР присутствующий наследник считается принявшим наследство, если он в течение трех месяцев со дня открытия наследства не заявил надлежащему нотариальному органу об отказе от наследства.

Вместе с тем как от присутствующего, так и от отсутствующего наследника требуется акт принятия наследства. Различие в их положении заключается лишь в том, что присутствующий наследник считается принявшим наследство без какого-либо заявления с его стороны. При этом возникает вопрос о том, имеет ли в данном случае место юридическая презумпция опровержимая или не опровержимая. Обе точки зрения представлены в советской цивилистической науке.

За опровержимость презумпции принятия наследства присутствующим наследником высказываются, в частности, И.С. Перетерский, В.И. Серебровский, Б.С. Антимонов и К.А. Граве[624].

Эту презумпцию считают неопровержимой преимущественно наши процессуалисты, в том числе Я.Б. Левенталь, А.Ф. Клейнман[625].

Вовсе отрицает наличие презумпции в ст. 429 ГК РСФСР и таким образом приближается к признанию неопровержимой презумпции К.С. Юдельсон[626].

Принятие той или иной точки зрения требует внимательного изучения теоретической и практической стороны этого вопроса. Разумеется, сложность его возникает при полном отсутствии со стороны присутствующего наследника не только заявления о принятии наследства, но также и всяких других действий, свидетельствующих о наличии воли, направленной на принятие наследства. Наличие таких действий является доказательством принятия наследства, а потому не требуется никакой презумпции.

При отсутствии доказательств принятия наследства присутствующим наследником вступает в силу презумпция принятия, если нет с его стороны заявления "подлежащему нотариальному органу об отказе от наследства". Между тем возможны и такие случаи, когда присутствующий наследник выражает свое нежелание принять наследство иными путями, например, подачей заявления не подлежащему органу государства или общественной организации, или, зная об опечатании имущества и совершении иных мер охраны наследства, а равно об изъятии наследственного имущества другими гражданами или организациями, не заявляет своих прав на это имущество.

Наряду с этим возможно доказывание наследником даже и "присутствующим" того обстоятельства, что вследствие незнания об открытии наследства в его пользу он был лишен возможности заявить об отказе от наследства в пределах трех месяцев. В пределах этого срока гражданин мог находиться далеко от места своего постоянного жительства и не получить сообщения о смерти наследодателя, или быть тяжело больным и т.д.

Таким образом, выявление нежелания присутствующего наследника принять наследство возможно после истечения срока, предусмотренного ст. 429 ГК РСФСР.

Во всех этих случаях следует признать опровергнутой презумпцию принятия наследства и признание такого наследника принявшим наследство. Навязывание наследства лицу, не желающему его приобретать, лишено каких-либо разумных оснований и не может считаться обоснованным предписаниями закона (ст. 429 ГК РСФСР). Приобретение наследства - вполне добровольный акт, а потому презумпция принятия может быть опровергнута любым поведением (действием или бездействием) лица, призванного к наследованию, свидетельствующим о его нежелании принять наследство. Разумеется, поведение призванного к наследованию должно быть доступным восприятию третьих лиц, поскольку сделки - принятие наследства и отказ от наследства - являются сделками, нуждающимися в восприятии.

Широко допускается опровержение презумпции, предусмотренной в ст. 429 ГК РСФСР, судебной практикой. Вместе с тем можно согласиться с Б.С. Антимоновым и К.А. Граве, что опровержение презумпции принятия наследства присутствующим наследником может быть допущено только со стороны самого наследника, но никак не со стороны других лиц, независимо от их заинтересованности в таком опровержении[627]. Эта презумпция установлена в интересах самого присутствующего наследника, в связи с чем и ее опровержение (или оспаривание, как предпочитают называть Б.С. Антимонов и К.А. Граве) может быть предоставлено только ему самому.

В то же время установление сроков на принятие наследства необходимо для скорейшего снятия той временной "бесхозяйности" наследственного имущества, которая создает нежелательную неопределенность его положения, могущую неблагоприятно отразиться на охраняемых правом интересах других наследников и государства, а также кредиторов наследодателя. Стимулируя скорейшее принятие наследства или отказ от него, закон одновременно ограничивает во времени государственные меры охраны наследства.

Если в течение упомянутых сроков наследство не будет принято наследниками ввиду их отсутствия или нежелания приобрести, оно перейдет государству как выморочное.

Учитывая изложенные обстоятельства, а также безусловную добровольность принятия наследства, следует допустить обнаружение нежелания принять наследство любыми способами, но в пределах трехмесячного срока, установленного ст. 429 ГК РСФСР. Только в исключительных случаях возможно допустить опровержение презумпции принятия наследства за пределами этого срока, при наличии особых уважительных причин его пропуска присутствующим наследником.

Принятие наследства должно произойти в пределах сроков, предусмотренных ст. 429 и 430 ГК РСФСР. При этом установленный ст. 430 ГК РСФСР шестимесячный срок на принятие наследства не считается пропущенным, если заявление о принятии наследства сдано на почту до истечения установленного срока, но поступило в нотариальную контору после шести месяцев со дня открытия наследства, так как предусмотренное ст. 59 ГК РСФСР правило обязательно и для нотариальной конторы[628]. В исключительных случаях, при наличии уважительных причин пропуска срока, может быть допущено принятие и с пропуском установленных сроков.

Судебная практика до 1942 года рассматривала предусмотренный ст. 430 ГК РСФСР шестимесячный срок как срок преклюзивный, погашающий само право на принятие наследства, признавала его не подлежащим приостановлению или продлению.

Эта точка зрения была пересмотрена в 1942 году. Пленум Верховного Суда СССР 15 сентября 1942 г. принял постановление "О приостановлении в связи с обстоятельством военного времени течения сроков, указанных для принятия наследства в статьях 430 и 433 ГК РСФСР и соответствующих статьях ГК других союзных республик"[629].

Верховный Суд СССР признал возможным в условиях военного времени приостановление шестимесячного срока на принятие наследства применительно (разрядка моя. - Б.Ч.) к ст. 48 ГК РСФСР и соответствующим статьям ГК других союзных республик. Обстоятельства военного времени с учетом конкретной обстановки, в которой находились наследники, приравнивались к непреодолимой силе, вследствие которой наследник был лишен возможности заявить о принятии им открывшегося в его пользу наследства (п. 1 ст. 48 ГК по аналогии).

В постановлении от 20 июня 1947 г. N 9 /Ч/У "О применении Указа Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. "О наследниках по закону и по завещанию" и других вопросах наследования"[630] Пленум Верховного Суда СССР вопрос о признании уважительными причин для приостановления течения срока, установленного для принятия наследства, в случаях, предусмотренных постановлением от 15 сентября 1942 г., предлагал решать в зависимости от конкретных обстоятельств дела.

Таким образом, Верховный Суд СССР продолжает и после окончания войны допускать применение по аналогии ст. 48 ГК РСФСР к шестимесячному сроку на принятие наследства.

В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 5 сентября 1952 г. N 7 "О судебной практике по применению ст. 430 и 433 ГК РСФСР"[631] отмечается факт широкой практики продления шестимесячного срока на принятие наследства судами "без всяких оснований" и разъясняется, что ": пропуск шестимесячного cpoкa на принятие наследства наследником, отсутствовавшим в месте нахождения наследства, влечет для последнего утрату права на наследство" (разрядка моя. - Б.Ч.).

Тем не менее и в постановлении предусматривается право суда в исключительных случаях, когда пропуск шестимесячного срока произошел по причинам длительной командировки, продолжительной болезни и т.п., вследствие которых наследник был лишен возможности принять наследство в установленный срок, на основании ст. 49 ГК РСФСР по заявлению заинтересованного наследника продлить этот сpoк и присудить причитающуюся истцу долю в наследственном имуществе с наследников, к которым перешло имущество согласно ст. 433 ГК РСФСР.

Если не будет установлено, что прочие наследники-ответчики, принимая наследство, действовали недобросовестно, с целью присвоить долю соответствующего наследника, они отвечают в пределах того наследственного имущества, которое сохранилось у них на день предъявления к ним иска.

В отношении наследственного имущества, оказавшегося выморочным и перешедшим в собственность государства, "заявления отсутствовавших наследников о продлении им шестимесячного срока на принятие наследства удовлетворению в судебном порядке не подлежат".

Таким образом, постановление от 5 сентября 1952 г., ничего не говоря о допустимости или недопустимости приостановления шестимесячного срока на принятие наследства, допускает в исключительных случаях его продление в порядке ст. 49 ГК РСФСР. Очевидно, и применение этой статьи возможно только по аналогии, так как срок, установленный ст. 429 и 433 ГК РСФСР, нельзя отнести к срокам исковой давности[632]. В самом постановлении содержится его характеристика как срока преклюзивного, т.е. прекращающего существование самого субъективного права (п. 1).

В п. 20 постановления N 2 от 10 апреля 1957 г.[633] "О судебной практике по делам о наследовании" Пленум Верховного Суда СССР воспроизвел с некоторыми редакционными поправками п. 2 постановления от 5 сентября 1952 г. В отличие от этого последнего в постановлении от 10 апреля 1957 г. говорится о продлении шестимесячного срока в соответствии со ст. 49 ГК...", а не "на основании ст. 49 ГК", чем правильно подчеркнуто применение этой статьи по аналогии к сроку, не являющемуся сроком исковой давности, но имеющему близкое сходство с давностными сроками.

Существенным нововведением постановления от 10 апреля 1957 г. является распространение п. 21 права суда продлить шестимесячный срок на принятие наследства также на те случаи, когда наследственное имущество как выморочное в силу ст. 433 ГК РСФСР перешло в установленном порядке в собственность государства. Пленум указывает, что "...в случае продления отсутствующему наследнику срока на принятие наследства, истцу может быть присуждено лишь то наследственное имущество, которое сохранилось у органов государства в натуре".

Необходимо отметить, что в перечне постановлений, с изданием постановления от 10 апреля 1957 г. утративших силу (п. 22), значится и постановление от 5 сентября 1952 г. N 7, но не значится постановление Пленума Верховного Суда СССР от 15 сентября 1942 г. Из этого можно сделать вывод о сохранении допустимости приостановления течения шестимесячного срока по аналогии ст. 48 ГК РСФСР для тех редких случаев, когда объективные препятствия к подаче заявления о принятии наследства носят характер непреодолимой силы.

Принятие наследства имеет обратную силу со дня открытия наследства. Таким образом, устраняется задним числом временная "бесхозяйность" наследственного имущества, снимается его временная "бессубъектность", которая ставит перед наукой гражданского права ряд сложных теоретических проблем.

Относительно правового положения наследства в период времени от момента открытия наследства до его принятия наследниками (так называемого "лежачего" наследства) были выдвинуты три теории.

Некоторые ученые считали, что лежачее наследство является продолжением личности наследодателя. Другие усматривали здесь предварение личности будущего наследника. Наконец, третьи приравнивали такое наследство к юридическому лицу. Из этих теорий заслуживает предпочтения теория предварения будущего наследника, поскольку именно в его пользу поступит наследственное имущество, на него ляжет обязанность уплатить долги наследодателя. Не приходится говорить о каком-то продлении личности наследодателя, правосубъектность которого прекратилась полностью. Нет здесь, бесспорно, и обособленного субъекта права - юридического лица.

Вместе с тем некоторые черты признания правосубъектности наследства, еще не принятого наследниками и не перешедшего как выморочное в собственность государства, содержит формулировка ст. 29 ГПК РСФСР, которая говорит, в частности, о подсудности исков, предъявляемых "к имуществу, оставшемуся после смерти собственника, по месту нахождения всего имущества или основной его части". Таким образом, имущество умершего рассматривается в качестве некоторого подобия ответчика по искам.

Это положение следует понимать в смысле технического приема, позволяющего предъявление исков кредиторами до принятия наследства наследниками или до поступления его как выморочного в собственность государства. Разумеется, имущество не может быть как таковое носителем прав и обязанностей, но само наследственное имущество является совокупностью прав и обязанностей, продолжающих свое существование в ожидании ликвидации с обратной силой неопределенности их положения. Иски "к имуществу", оставшемуся после смерти собственника, являются исками к правопреемникам наследодателя - его наследникам, включая в их число и наследников по закону особого рода - государство, к которому наследственное имущество может перейти как выморочное.

Ввиду сказанного нельзя согласиться с С.Н. Абрамовым в том, что такой иск должен быть заявлен не к имуществу умершего, а только к его правопреемникам[634]. Закон дозволяет предъявление таких исков также и до уточнения правопреемников. С другой стороны, автор прав, что в конечном счете ответчиками по этим искам являются именно наследники - правопреемники наследодателя[635]. До вступления в дело последних производство по делу должно быть приостановлено применительно к ст. 113 и 115 ГПК РСФСР.

Правильное понимание юридического положения наследственного имущества необходимо для уяснения проблемы правопреемства и, в частности, перехода на наследников ответственности по долгам наследодателя.

В этом смысле чрезмерным упрощением этого положения является точка зрения В.И. Серебровского[636], который считает, что наследственное имущество является совокупностью "известных реальных ценностей (предметов домашней обстановки, сбережений, жилого дома и т.д.)", еще никому не принадлежащих. Следует признать, что в состав наследства входят не только права собственности на вещи, но также и обязательственные требования (например, к сберкассе о выдаче вклада, к нанимателям, снимающим такое помещение в доме наследодателя, и т.д.), а также обязанности, вытекающие из обязательств наследодателя. В.И. Серебровский не объясняет, каким образом эти обязательственные отношения продолжают существовать. В действительности же это возможно потому, что наследство представляет собой не совокупность вещей, но именно совокупность прав и обязанностей.

Только обратная сила принятия наследства наследниками или выморочного имущества государством ликвидирует неопределенность правового положения "лежачего" наследства. В целях обеспечения перехода прав и обязанностей к правопреемникам эти права и обязанности в своей совокупности существуют при временном отсутствии определенного субъекта, ради будущих субъектов - наследников или государства. В этом правопреемстве заинтересованы не только сами правопреемники, но также кредиторы наследодателя.

Таким образом, неопределенность правового положения наследства до его принятия наследниками или поступления как выморочного в собственность государства - явление временное, ограниченное определенным (шестимесячным) сроком. В пределах этого срока имущественные права и обязанности временно не имеют определенных субъектов, но они не являются в точном смысле слова бессубъектными.

Примечания:

[611] Ст. 118 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик относит родителей (усыновителей) умершего к наследникам первой очереди независимо от факта нетрудоспособности. По ст. 418 ГК РСФСР для наследования родителя в первой очереди наследников требуется еще наличие факта его нетрудоспособности.

[612] Ст. 119 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик.

[613] См. Вопросы наследования, справочник по законодательству и судебной практике, Госюриздат, 1959 г., стр. 52; В.И. Серебровский. Очерки советского наследственного права, изд-во Академии наук СССР, 1958, стр. 108–109; Б.С. Антимонов и К.А. Граве. Советское наследственное право, Госюриздат, 1955, стр. 156–157.

[614] "Бюллетень Верховного Суда СССР" 1957 г. N 2, стр. 25 и сл.

[615] См. "Социалистическая законность" 1960 г. N 4, стр. 87.

[616] См. ч. II ст. 422 ГК РСФСР и п. 16 постановления N 2 Пленума Верховного Суда СССР от 10 апреля 1957 г. ("Бюллетень Верховного Суда СССР" 1957 г. N 2, стр. 26).

[617] См. также п. 6 постановления СНК РСФСР от 28 декабря 1943 г. "Правила перехода к государству наследственных имущества" (СП РСФСР 1944 г. N 3, ст. 21; 1946 г. N 4, ст. 16); п. 1 постановления N 2 Пленума Верховного Суда СССР от 10 апреля 1957 г. "О судебной практике по делам о наследовании" ("Бюллетень Верховного Суда СССР" 1957 г. N 2, стр. 24–27).

[618] См. Б.C. Антимонов, К.А. Граве. Советское наследственное право, Госюриздат, 1955, стр. 94; Б.С. Антимонов, С. Герзон, Б. Шлифер. Наследование и нотариат, Юриздат, 1946, стр. 45.

[619] См. ст. 121 Основ гражданского законодательства Союза СCP и союзных республик.

[620] В.И. Серебровский. Очерки советского наследственного права, изд-во Академии наук СССР, 1953, стр. 197–198.

[621] См. постановление Президиума Верховного Суда РСФСР N 155-П-3-7 по иску Дунаева к Парамоновой и др. ("Сборник постановлений Президиума и определений Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РСФСР 1957–1958 гг.", Госюриздат, 1960, стр. 95 и сл.).

[622] См. п. 6 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 10 апреля 1957 г. N 2.

[623] Там же, п. 7.

[624] См. И.С. Перетерский. Гражданский кодекс РСФСР, Комментарий, вып. VI, Наследственное право, М. – Пг., 1924, стр. 21; В.И. Серебровский. Очерки Советского наследственного права, изд-во Академии наук СССР, 1953, стр. 155; Б.С. Антимонов и К.А. Граве. Советское наследственное право, Госюриздат, 1955, стр. 201.

[625] См. Я.Б. Левенталь. К вопросу о презумпциях в советском гражданском процессе ("Советское государство и право" 1949 г. N 6, стр. 62); А.Ф. Клейнман. Основные вопросы теории доказательств в советском гражданском процессе, изд-во Академии наук СССР, 1950, стр. 47.

[626] См. К.С. Юдельсон. Проблема доказывания в советском гражданском процессе, Госюриздат, 1951, стр. 267.

[627] См. Б.С. Антимонов и К.А. Граве. Советское наследственное право, Госюриздат, 1955, стр. 202–205 и приведенную у них судебную практику.

[628] См. "Советская юстиция" 1961 г. N 16, стр. 31.

[629] "Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного Суда СССР за 1942 г.", Юриздат, 1947, стр. 28.

[630] ГК РСФСР, Госюриздат, 1950, стр. 257.

[631] "Судебная практика Верховного Суда СССР" 1953 г. N 1, стр. 1.

[632] Не признают эти сроки сроками исковой давности: М.М. Агарков (см. "Гражданское право, учебник для юридических вузов", ч. I, Юриздат, 1938, стр. 159 и сл.) и др.; Б.С. Антимонов и К.А. Граве. Советское наследственное право, Госюриздат, 1955, стр. 213; А.И. Барышев. Приобретение наследства в СССР, Госюриздат, 1960, стр. 32 и 39; В.И. Серебровский (см. Очерки Советского наследственного права, изд-во Академии наук СССР, 1953, стр. 171), поставив вопрос, уклонился от ответа на него.

[633] См. "Бюллетень Верховного Суда СССР" 1957 г. N 2, стр. 26 и сл.

[634] См. С.Н. Абрамов. Гражданский процесс, учебник для юридических вузов, Юриздат, 1948, стр. 138.

[635] К.С. Юдельсон (Советский гражданский процесс, Госюриздат, 1956, стр. 191) обходит молчанием вопрос об ответчике по этим искам. Совсем не упоминает о них А.Ф. Клейнман (Советский гражданский процесс, изд-во МГУ, 1954, стр. 144).

[636] В.И. Серебровский. Очерки Советского наследственного права, изд-во Академии наук СССР, 1953, стр. 167.