« Предыдущая | Оглавление | Следующая » Черепахин Б.Б.
Труды по гражданскому праву
§ 3. Преемство в обязательстве на активной и пассивной стороне1. Как уже было сказано, в обязательственном праве может иметь место правопреемство как на активной, так и на пассивной стороне обязательства. Отсутствие определенности обязанного субъекта в абсолютном правоотношении исключает возможность правопреемства на пассивной стороне. Когда же происходит нарушение абсолютного права и в лице нарушителя появляется определенный субъект обязанности, может иметь место преемство этой обязанности, так как само правоотношение, выделившееся из абсолютного правоотношения, является относительным правоотношением.
В качестве примера такого преемства в обязанности, вытекающей из нарушения абсолютного правоотношения (права собственности, авторского права), можно привести переход обязанности возвратить вещь (ответственности по виндикационному иску собственника) вместе с передачей владения спорной вещью. Разумеется, этот переход ответственности не происходит в случаях, когда с переходом вещи к добросовестному покупателю последний приобретает на нее право собственности (ст. 183 ГК РСФСР). Возможен также переход требований, вытекающих из ответственности за нарушение авторского права, к наследникам автора, а при известных условиях - и к его сингулярным правопреемникам по авторским договорам.
Сингулярное правопреемство в обязательстве может касаться отдельного права требования или отдельной гражданско-правовой обязанности. Оно может охватывать определенную группу обязательственных требований, отдельную группу правовых обязанностей. Наконец, оно может касаться определенной совокупности прав и обязанностей вместе взятых, т.е. устанавливать правопреемство в двустороннем обязательстве.
Существенное разнообразие представляет юридический состав правопреемства в обязательстве. В него могут входить сделки, специально направленные на данное правопреемство или имеющие иную основную цель, но вместе с тем приводящие к правопреемству в обязательстве. В основе этого юридического состава может быть административный или юрисдикционный акт и другие виды юридических фактов гражданского права.
2. Правопреемство в обязательственном требовании может произойти в порядке уступки требования (цессии)[522].
На основании ст. 124 ГК РСФСР уступка требования кредитором другому лицу допускается, поскольку она не противоречит закону или договору или поскольку требование не связано с личностью кредитора. Должник должен быть уведомлен об уступке требования и до уведомления вправе исполнить обязательство прежнему кредитору.
Таким образом, по общему правилу кредитор вправе распорядиться своим правом требования путем передачи его другому лицу. Исключается такое распоряжение в тех случаях, когда передача требования противоречит закону или договору, а также, если требование связано с личностью кредитора, в частности требование об уплате возмещения за увечье или иное повреждение здоровья или об уплате алиментов. Непередаваемость права требования в силу закона или по договору касается обычно уступки прав и обязанностей стороны в двустороннем обязательстве. Например, по договорам с Музпрокатом запрещается переуступка арендатором музыкального инструмента (рояля, пианино и т.п.), своих прав другому лицу. Не допускается переуступка прав в плановом договоре (поставки, подряда в капитальном строительстве и т.п.)[523]. В других случаях передача права требования допускается.
Право должника, не уведомленного о состоявшейся цессии, "чинить исполнение прежнему кредитору" представляет значительный теоретический интерес. Его можно сопоставить с правом плательщика по ценной бумаге на предъявителя погасить свой долг исполнением неправомочному предъявителю этой ценной бумаги, которого плательщик добросовестно считал правомочным. В обоих случаях добросовестное исполнение ненадлежащему лицу, принимаемому за кредитора, прекращает обязательство[524]. В этой связи возникает вопрос о существовании особого понятия "дебиторских прав" наряду с "кредиторскими обязанностями"[525]. Действительно, в случае, указанном в ст. 124 ГК РСФСР, должник имеет право произвести исполнение прежнему кредитору и этим освободиться от лежащего на нем обязательства.
На основании ст. 125 ГК РСФСР к приобретателю требования переходят права, обеспечивающие исполнение. Следовательно, вместе с передаваемым требованием переходят поручительство, залоговое право, а равно соглашения о неустойке, задаток. Это объясняется привязкой этих обеспечительных прав к личности должника, которая при цессии остается неизменной.
С другой стороны, по общему правилу цедент не становится в силу совершенной им уступки требования (цессии) поручителем за должника.
На основании ст. 202 ГК РСФСР продавец долгового требования, поскольку иное не установлено договором, отвечает лишь за действительность требования.
Таким образом, даже при возмездной уступке требования (продаже долгового требования) цедент отвечает за действительность требования и не отвечает за его исполнимость. Но такая ответственность может быть особо обусловлена в договоре об уступке долгового требования. В ряде случаев она предусмотрена законом.
На основании ст. 15 Положения о переводном и простом векселе от 7 августа 1937 г.: "Индоссант, поскольку не оговорено обратное, отвечает за акцепт и за платеж...". При этом в силу ст. 47 того же Положения индоссанты наряду с другими обязанными по векселю лицами являются солидарно обязанными перед векселедержателем. Эти положения установлены для индоссамента переводного векселя, но ст. 77 того же Положения распространяет их действие также на простой вексель.
Следовательно, при уступке вексельного требования в порядке индоссамента индоссант отвечает за акцепт переводного векселя и за платеж по переводному и простому векселю и притом отвечает солидарно, наряду с другими лицами, обязанными по тому же векселю.
Норма эта диспозитивна. Индоссант может устранить эту свою ответственность, указав на препоручительный характер передачи векселя или поставив оговорку "без оборота на меня" (ст. 18 Положения).
Такие же правила установлены Положением о чеках, утвержденным постановлением ЦИК и СНК СССР от 6 ноября 1929 г. (СЗ СССР 1929 г. N 73, ст. 696). Правда, должно быть отмечено, что правила об индоссаменте в применении к чекам в настоящее время не имеют применения во внутреннем обороте. Выдача ордерных чеков не производится. Банк оплачивает чеки первому чекодержателю. Поэтому передача чеков практически не имеет применения.
Нельзя согласиться с утверждением И.Б. Новицкого[526], что уступку права следует отличать от индоссамента, так как передающий право по ст. 124 ГК РСФСР отвечает только за действительность передаваемого права требования, а надписатель - и за действительность и за осуществимость передаваемого права. Кроме того, отличием индоссамента является также возможность ухудшения положения должника после передачи (имеется в виду отпадение возражений при переходе векселя к добросовестному приобретателю).
Между тем в ст. 124 ГК РСФСР вовсе не определена ответственность цедента, а ст. 202 ГК РСФСР является диспозитивной нормой. Что же касается особенностей индоссамента, проистекающих из абстрактного характера векселя и чека, то они лишь свидетельствуют о том, что индоссамент является специальным видом уступки требования.
С другой стороны, И.Б. Новицкий прав, считая норму ст. 202 ГК РСФСР распространимой лишь на случаи возмездной передачи требования. При безвозмездной уступке требования по общему правилу нет ответственности также и за действительность даримого требования[527]. Противоположную точку зрения развивает в своей докторской диссертации М.И. Бару[528], в рассуждении которого проявляется тенденция к полному снятию различий в регулировании возмездных и безвозмездных отношений, в построении соответствующих правовых институтов. В частности, он отвергает положение о различном объеме и пределах ответственности по возмездным и безвозмездным договорам. Меньшая строгость требований, предъявляемых к лицу, уступающему имущество, в том числе имущественное требование, или оказывающему услугу безвозмездно, ведущая свое происхождение от римского права, признается автором совершенно неприемлемой для советского гражданского права. Он предлагает в будущем Гражданском кодексе полностью уравнять по содержанию обязанностей и характеру ответственности продавца и дарителя, наймодателя и ссудодателя, возмездного (и притом в виде промысла) хранителя и хранителя безвозмездного (и притом не в виде промысла).
С этим отрицанием специфической роли момента безвозмездности нельзя согласиться. Нельзя предъявлять одинаковые требования и притом возлагать такую же ответственность на лицо, уступающее имущество или оказывающее услугу безвозмездно, как на лицо, получающее за это имущество или услугу встречное удовлетворение.
Даритель уступает одаренному вещь со всеми ее достоинствами и недостатками, в том числе и с недостатками в праве на данную вещь. Поэтому на дарителя не должна быть возложена ответственность за отсуждение вещи у одаренного. У последнего, при отсуждении у него подаренной ему вещи, отпадает лишь тот прирост имущества, который он получил в результате дарения. Имущество, принадлежавшее ему до дарения, остается при этом незатронутым. Наоборот, покупатель, при отсуждении у него купленной им вещи, лишается и прироста имущества и покупной цены, уплаченной за данную вещь. Именно последней и определяется в основном объем убытков, возмещаемых на основании ст. 193 ГК РСФСР. По тем же соображениям на дарителя не должна быть возложена такая же ответственность за качество подаренной вещи, как на продавца. Этим, конечно, не снимается с дарителя ответственность за убытки, которые одаренный потерпел по вине дарителя в своем имуществе в результате получения дара. Вопрос о том, достаточно ли для возложения ответственности на дарителя любой вины с его стороны или же его ответственность наступает только при наличии умысла или грубой неосторожности, является спорным, хотя имеются некоторые основания для снятия с дарителя ответственности за неосторожность.
Приведенные соображения относятся в полной мере к разграничению ответственности при возмездной и безвозмездной уступке требования.
Уступка требования может иметь место в одностороннем обязательственном правоотношении. В этом случае происходит замена одной из сторон в обязательстве. Такая замена возможна, например, в договоре займа. Уступка требования здесь означает замену займодавца.
Наряду с этим возможна уступка требования, касающаяся отдельного требования в длящемся двухстороннем правоотношении. В этом случае не происходит замены субъекта всего правоотношения, но отдельное требование из целой цепи таких требований выделяется и передается стороной в данном обязательстве другому лицу. Так, например, наймодатель может уступить другому лицу требование о внесении отдельного (отдельных) платежа (платежей), наемной платы.
Основным юридическим фактом уступки требования (цессии) является договор между цедентом и приобретателем требования об уступке последнему определенного требования. Этот договор может быть возмездным, и тогда имеет место продажа долгового требования (ст. 202 ГК РСФСР), и безвозмездным, причем в этом случае имеет место дарение долгового требования.
Согласия должника по уступаемому требованию не требуется; но он должен быть уведомлен о состоявшейся уступке требования. Таким образом, это уведомление находится за пределами юридического состава цессии. По отношению к последней оно имеет лишь правоукрепляющее значение, поскольку "до уведомления должник вправе чинить исполнение прежнему кредитору", хотя последний уже не является кредитором, так как он уже уступил свое требование. Способ уведомления должника о состоявшейся цессии законом не установлен. Важно лишь, чтобы он достиг цели, т.е. чтобы должнику стало известно, что его кредитором является не прежний, а новый кредитор. С другой стороны, не имеет значения, от кого должник узнал о состоявшейся цессии. Важно, чтобы ко времени исполнения он о ней уже знал[529].
Ограничение правопреемства по кругу субъектов, могущих быть правопреемниками, предусмотрено относительно передачи требований (претензий и исков) к органам транспорта, вытекающих из договора перевозки грузов.
Статья 219 Устава железных дорог СССР 1954 года и ст. 221 Устава внутреннего водного транспорта СССР 1955 года по общему правилу не допускают передачи другим организациям или лицам права на предъявление претензий и исков за исключением случаев передачи такого права грузоотправителем грузополучателю или грузополучателем грузоотправителю, а также грузополучателем или грузоотправителем вышестоящей (на водном транспорте также нижестоящей) организации.
Повторяя эти положения, п. 9 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 21 февраля 1958 г. "О судебной практике по спорам, вытекающим из перевозки грузов по железнодорожным и водным путям" выдвигает презумпцию: "...Если имеется переуступочная надпись на предъявление претензии, то оформления права на предъявление иска не требуется"[530].
В указанных случаях право требования к органу транспорта, передается именно в интересах организации, которой оно передается. Здесь имеет место подлинное правопреемство в обязательственном праве требования. Такое именно правопреемство возникает при передаче права на предъявление претензии и риска к органу транспорта грузоотправителем грузополучателю или грузополучателем грузоотправителю, например, при приеме прибывшей продукции на ответственное хранение. В этом случае грузополучатель сам лишен возможности представить документ об оплате стоимости груза. Такое же положение имеется и в ряде случаев частичного отказа от акцепта.
Иначе обычно складываются отношения сторон при передаче права на предъявление претензии и иска грузополучателем или грузоотправителем вышестоящей (на водном транспорте также нижестоящей) организации. Осуществление переданного права (предъявление претензии и иска), как правило, производится в интересах передавшей организации и сама передача имеет целью поручение совершения указанных действий в интересах и за счет передавшей организации, хотя и от имени правопреемника.
Сама передача в этих случаях имеет препоручительный характер, а потому и правопреемство является фидуциарным, поскольку имеет место передача более полного права, чем это требуется внутренними отношениями между передавшим право требования грузополучателем или грузоотправителем и его вышестоящей организацией. Последняя, осуществляя чужое право, перед третьими лицами выступает так, как если бы она была его носителем[531].
Таково, например, выступление облпотребсоюза по требованиям нижестоящих организаций (райпотребсоюзов, сельпо) к органам железнодорожного и водного транспорта. При этом такое выступление, как предусмотренное уставом облпотребсоюза, могло бы иметь место и без передаточной надписи, но тогда, разумеется, от имени нижестоящей организации - грузополучателя. Наличие указания на передаточную надпись в ст. 219 УЖД и ст. 221 УВВТ не может служить препятствием, поскольку в этих статьях имеется в виду передача права, в которой нет необходимости при выступлении от имени грузополучателя.
3. Наряду с уступкой требования (цессией) возможно правопреемство в гражданско-правовой обязанности - принятие на себя долга другого лица (перевод долга). При этом имеет место правопреемство на пассивной стороне обязательства: замена одного должника другим[532].
На основании ст. 126 ГК РСФСР перевод должником своего долга на другое лицо допускается лишь с согласия кредитора.
Таким образом, юридический состав перевода долга является значительно более сложным, чем юридический состав уступки требования. В то время как для цессии достаточно договора между цедентом и новым кредитором, для перевода долга необходимы волеизъявления не только старого и нового должника, но также и кредитора, согласие которого входит в юридический состав перевода долга. В то время как должнику, по общему правилу, безразлично, кому исполнить обязательство, в частности, уплатить денежный долг, кредитору, как правило, далеко не безразлично, кто будет исполнять обязательство, с кого в случае неисполнения ему придется требовать исполнения с использованием государственного принуждения. Вот почему не может быть допущена замена должника другим лицом без согласия кредитора.
По аналогичным соображениям в силу ст. 127 ГК РСФСР поручительство и залог, установленные третьим лицом в обеспечение обязательства, прекращаются с переводом долга, если залогодатель или поручитель не изъявили согласия отвечать и за нового должника.
Поручитель и залогодатель, который является в данном случае вещным поручителем, при поручительстве за должника учитывали платежеспособность и кредитоспособность именно первоначального должника. Ради него они обязались отвечать за него и наряду с ним за его долг. Именно учитывая его свойства и качества и его экономическое положение, они пошли на риск. Поэтому замена должника исключает автоматический перенос поручительства и залога на обязательство нового должника без согласия поручителя или залогодателя.
4. Особым видом перевода долга на третье лицо и притом без согласия кредитора является страхование пенсий в следующих случаях.
1) При ликвидации юридического лица (государственного учреждения или предприятия, кооперативной или иной общественной организации), производящего выплаты пенсионных платежей в возмещение ущерба, причиненного жизни или здоровью лица на основании ст. 403-404, 413-414 ГК РСФСР, ликвидком обязывается судом к заключению с Госстрахом договора страхования пенсий в пользу лица (или лиц), которому производятся соответствующие выплаты по решению суда[533].
Капитализированная сумма пенсии передается Госстраху, который принимает на себя обязанность производства периодических платежей в пользу потерпевшего или его семьи пожизненно или до установленного в решении срока. Как указывает В.К. Райхер, здесь "совершается... перемена в лице пенсионного должника: вместо ликвидируемой организации таковым становится Госстрах; при этом в отличие от обыкновенного перевода долга (ст. 126 ГК РСФСР), такая перемена совершается без согласия кредитора, как никоим образом не затрагивающая его интереса"[534].
Высказанные сомнения относительно того, является ли данный вид страхования[535] подлинным страхованием, поскольку в нем отсутствует "страховой случай", для настоящего исследования не имеют существенного значения. Сходство со страхованием здесь имеется хотя бы по признаку наличия риска и условности обязанности страховщика. Прекращение обязанности страховщика поставлено в зависимость от наступления отменительного условия - смерти потерпевшего или иного обстоятельства, приводящего к прекращению обязанности Госстраха. Страхование и в этом случае является условной сделкой только не с отлагательным, а с отменительным условием[536]. Смерть застрахованного является в данном виде страхования "страховым случаем" особого рода.
Отрицание наличия условия в страховом правоотношении является общим мнением советской цивилистической науки, а между тем только уяснение условного характера обязанностей страховщика позволяет правильно понять ряд их особенностей. Именно условность договора страхования пенсий и наличие в нем своеобразного "страхового риска" связывает его с институтом страхования.
2) В соответствии с указанием постановления 36-го Пленума Верховного Суда СССР от 22 февраля 1932 г. "О порядке взыскания с иностранных пароходств возмещения за увечье или смерть, причиненные гражданам СССР"[537], постановление ЦИК и СНК СССР от 23 ноября 1927 г. "О капитализации пенсий и платежей, причитающихся с ликвидируемых предприятий за увечье или смерть" применяется по аналогии также при взыскании с иностранных пароходств возмещения за увечье или смерть, причиненные гражданам СССР.
В данном случае также обеспечивается потерпевшему или членам семьи, находившимся на его иждивении, регулярное и надежное получение периодических платежей при недопущении в то же время капитализированной выплаты этих платежей потерпевшему или его иждивенцам. Особенностью здесь является то, что присуждение сразу направлено на обязание ответчика к заключению с Госстрахом договора страхования пенсий в пользу застрахованного (застрахованных) истца (истцов). Госстрах так же, как и при ликвидации организации плательщика, принимает на себя обязанность ответчика по производству платежей в пользу истцов.
5. Форма уступки требования и перевода долга определена ст. 128 ГК РСФСР. Согласно данной статье уступка требования и перевод долга должны быть совершены, поскольку в законе нет специальных указаний, в форме, установленной для договоров вообще. Уступка требования или перевод долга, вытекающих из договора, совершенного в письменной форме, во всяком случае должны быть облечены в такую же форму.
Таким образом, договоры об уступке требования и переводе долга на сумму свыше 50 руб. должны быть совершены в письменной форме, за исключением случаев, особо предусмотренных законом (ст. 136 ГК РСФСР). Несоблюдение этого правила лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение договора на свидетельские показания, но не лишает их права приводить письменные доказательства (примечание к ст. 136 ГК РСФСР).
Специальные указания ст. 211 ГК РСФСР, устанавливающей, что договор займа на сумму свыше 5 руб. должен быть совершен в письменной форме под страхом последствий, предусмотренных в примечании к ст. 136, соответственно относится и к уступке заемного требования и к переводу долга по договору займа.
Перевод долга на Госстрах путем заключения договора страхования пенсии на основании ст. 379 ГК РСФСР должен быть совершен в письменной форме под страхом его недействительности, как и всякий другой договор страхования.
6. В некоторых случаях, предусмотренных законом, уступка требования происходит при наличии сложного юридического состава, в основе которого лежит другое обязательственное правоотношение. При этом уступка требования является результатом исполнения обязанности одной из сторон другого обязательства или же входит непосредственно в состав этого исполнения.
Среди таких случаев следует прежде всего указать на исполнение обязательства поручителем за главного должника. В силу ст. 246 ГК РСФСР поручитель, исполнивший обязательство вместо должника, становится на место кредитора по главному обязательству. Юридическим фактом такого перехода права требования является исполнение обязательства поручителем. На основании ст. 243 ГК РСФСР этот результат не наступает, если должник тоже исполнил обязательство, не будучи уведомлен поручителем об его намерении уплатить долг за главного должника. Тогда у поручителя возникает требование к кредитору о возврате полученного им повторного исполнения[538].
Сходное положение имеет место в договоре страхования имущества. На основании ст. 81 Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик и ст. 395 ГК РСФСР к страховщику, уплатившему страховую сумму, переходят в пределах этой суммы притязания и права, которые имеет страхователь или выгодоприобретатель к третьим лицам о возмещении им тех убытков, на покрытие которых выдана страховая сумма. При этом, если страхователь или выгодоприобретатель откажется от такого притязания или права по отношению к третьим лицам, то страховщик освобождается от обязанности уплаты соответствующей страховой суммы. Если, следовательно, страхователь или выгодоприобретатель реализовал право распоряжения своим требованием путем отказа от него, он лишается права на получение возмещения от страховщика. Очевидно, такой же результат наступит при осуществлении страхователем или выгодоприобретателем своего права на взыскание возмещения убытков. И в этом случае выгодоприобретатель лишится права на возмещение от страховщика, так как страхование имеет своей целью возмещение ущерба, а не обогащение.
Третий случай такого производного правопреемства связан с исполнением договора комиссии[539].
На основании п. "в" ст. 275-е ГК РСФСР комиссионер обязан:
по окончании поручения по требованию комитента передать последнему все обязательства против третьих лиц, вытекающие из договора комиссии. Ведь в силу ст. 275-в ГК РСФСР по договору комиссионера с третьим лицом приобретает права и становится обязанным комиссионер, а не комитент, хотя бы комитент и был назван в договоре или вступил в непосредственные отношения с третьим лицом по исполнении договора, заключенного комиссионером с этим лицом. Это означает, что обязательственные последствия договоров, заключенных комиссионером во исполнение комиссионного поручения, наступают для комиссионера, а не для комитента. В то же время все вещно-правовые последствия в силу ст. 275-г наступают для комитента, хотя стороной отчуждательно-приобретатель-ной сделки значится не он, а комиссионер.
Вышеприведенная норма - п. "в" ст. 275-е дает право комитенту потребовать от комиссионера перевода на него также и обязательственных последствий исполнения договора комиссии в целом или в определенной части. Это требование обязательно и для комиссионера, и для соответствующего третьего лица.
7. Большой интерес представляет правопреемство в двустороннем обязательстве, т.е. в обязательстве, каждая из сторон которого является одновременно кредитором и должником, поскольку на каждой стороне лежат права и обязанности (ср. ст. 139 ГК РСФСР и примечание к ней). Это означает, что замена любой стороны двустороннего обязательства имеет одновременно черты уступки требования и перевода долга.
Последнее обстоятельство с неизбежностью выдвигает требование согласия другой стороны, основанное на ст. 126 ГК РСФСР, если иное не предусмотрено законом.
Такое требование должно быть предъявлено при передаче нанимателем своих прав и обязанностей другому лицу с выбытием из обязательства (перенаем). При перенайме необходимо согласие наймодателя на вступление в договорное обязательство нанимателя[540].
Это требование не может быть предъявлено в договоре поднайма (ст. 168 ГК РСФСР), в котором нет правопреемства, поскольку наниматель остается ответственным по договору перед наймодателем. Поднаниматель не вступает в обязательственное правоотношение с наймодателем. Стороной в договоре найма остается наниматель.
Таким образом, юридический состав правопреемства при перенайме включает волеизъявления трех лиц: нанимателя прежнего, нанимателя нового и наймодателя, направленные на смену нанимателя в данном договоре найма.
Иначе и при других обстоятельствах происходит изменение наймодателя в договоре найма. Фигура наймодателя связана с правом собственности, правом оперативного управления на вещь, сданную внаем. Именно поэтому изменение наймодателя имеет место при перемене собственника предмета найма.
На основании ст. 54 Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик: "При переходе права собственности на сданное внаем имущество от наймодателя к другому лицу договор найма сохраняет силу для нового собственника. Договор найма сохраняет силу и при переходе имущества от одной государственной организации (наймодателя) к другой". Статья 56 Основ распространяет это положение соответственно на договор найма жилого помещения. Таким образом, в Основах получила дальнейшее уточнение и развитие норма, предусмотренная ст. 169 ГК РСФСР.
Ввиду этого переход права собственности на строение не создает для нового собственника права требовать выселения съемщиков, проживающих на основании договоров найма, заключенных с бывшим собственником[541]. Статья 169 ГК РСФСР сохраняет свою силу и в тех случаях, когда дом куплен государственным учреждением, предприятием или общественной организацией[542].
Как отмечено выше, этот вопрос положительно разрешен ст. 54 Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик в том смысле, что на приобретателя права собственности на жилой дом и другие объекты при любом основании приобретения переходят права и обязанности по заключенному его правопредшественником договору имущественного найма.
Юридическим фактом, приводящим к правопреемству, в обязательстве имущественного найма (на стороне наймодателя) является переход права собственности или права оперативного управления на объект найма от наймодателя к другому лицу. Этот переход может произойти по любому договору отчуждения (купле-продаже, мене, дарению), в порядке наследования по закону или по завещанию, на основании судебного или административного акта (например, при передаче строения от одного госоргана к другому при конфискации), вообще - на основании производного правоприобретения.
Дело в том, что сдача имущества внаем порождает вещное право владения нанимателя, а следовательно, вещное обременение сданной внаем вещи.
Поэтому продавец обязан поставить в известность покупателя не только о лежащих на отчуждаемом имуществе залоговых обременениях, но также о договорах найма, имеющих предметом данное имущество (ст. 200 ГК РСФСР). Таким образом, учитывается привязка этого обременения к сданной внаем вещи, вещный характер права владения нанимателя (ст. 29 Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик, ст. 170 ГК РСФСР). При этом незнание покупателя о том, что покупаемое им имущество сдано внаем, не имеет значения. Действие ст. 169 ГК РСФСР от этого не зависит[543].
Необходимо иметь в виду, что договор найма сохраняет силу на основании ст. 169 ГК РСФСР при переходе права собственности к другому лицу, лишь если договор был заключен именно с собственником, действующим добровольно и без заблуждения (вообще при отсутствии так называемых пороков воли, ст. 32 ГК РСФСР). В противном случае договор найма не может сохранить силу, которой он собственно не имел и до смены собственников нанятого имущества. Таким образом, права нанимателя, приобретенные по договору с неуправомоченным отчуждателем сданной внаем вещи, не имеют и не имели силы[544]. Именно поэтому они не могут возлагать обязанность на нового собственника.
Особо решается вопрос по ст. 169-а ГК РСФСР. На основании данной статьи: "В случае передачи земельного участка, на котором находится строение, в бессрочное пользование учреждениям, предприятиям или организациям обобществленного сектора имеющийся арендный договор о предоставлении права пользования этим строением теряет силу. При этом все обязательства арендатора перед третьими лицами (таким образом, и по договорам жилищного найма. - Б.Ч.), связанные с пользованием данным строением, переходят на бессрочного пользователя земельного участка". Поскольку предоставление участка имело место для целей капитального строительства и приводило к сносу имеющихся на участке строений, на организацию-застройщика возлагается обеспечение выселяемых жильцов сносимых жилых домов соответствующими жилыми помещениями.
Постановлением Совета Министров СССР от 15 декабря 1961 г. "О порядке возмещения гражданам стоимости принадлежащих им строений, сносимых в городах, поселках городского типа и других населенных пунктах в связи с отводом земельных участков для государственных и общественных надобностей" предусмотрено предоставление жилой площади по существующим нормам постоянным пользователям, проживающим не менее года в строениях, подлежащих сносу. Жилая площадь предоставляется выселяемым гражданам в домах местных Советов депутатов трудящихся, а если земельные участки отводятся предприятиям, организациям и учреждениям для строительства жилых домов, жилая площадь предоставляется в домах этих предприятий, организаций и учреждений[545].
Таким образом, переход на бессрочного пользователя-застройщика обязанностей наймодателя по договорам жилищного найма связан с преобразованием этой обязанности в обязанность предоставления выселяемым жилой площади взамен той, которую они занимали.
8. Правопреемство в двухстороннем обязательстве имеет место также при обмене жилой площади, предусмотренном ст. 60 Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик. Статья 28 постановления ЦИК и СНК СССР от 17 октябре 1937 г. "О сохранении жилищного фонда и улучшении жилищного хозяйства в городах" (СЗ СССР 1937 г. N 69, ст. 314) предоставляет съемщикам "жилых помещений право обмена занимаемой ими площади с другими съемщиками, со взаимной передачей прав и обязанностей по договорам аренды, лишь с разрешения жилищного управления местного Совета или соответственно - государственного учреждения, предприятия и общественной организации, владеющих или арендующих дом"[546].
Таким образом, при обмене жилой площади происходит замена сторон в двух договорных обязательствах жилищного найма[547]. Юридический состав такого правопреемства определен ст. 28 закона 17 октября 1937 г. и инструкцией Министерства коммунального хозяйства от 20 июня 1959 г. "Об условиях и порядке обмена жилыми помещениями в домах местных Советов, государственных учреждений, предприятий и общественных организаций"[548].
Для производства обмена жилыми помещениями необходимо наличие: 1) соглашения между съемщиками по двум или трем договорам жилищного найма, включенными в производимый обмен; 2) письменного согласия всех совместно с ними живущих совершеннолетних членов семьи, а также тех из них, которые временно отсутствуют (в течение шести месяцев или более при наличии брони, а также вследствие призыва в ряды Вооруженных Сил СССР); 3) при обмене комнаты проходной или комнаты с проходом в нее через смежную комнату требуется предварительное письменное согласие всех проживающих в этих комнатах лиц (соарендаторов), независимо от того, обмениваются ли обе комнаты вместе или только одна из них; 4) при обмене жилой площади подопечных требуется письменное согласие местного органа опеки; 5) разрешения на обмен в домах местных Советов - от соответствующих жилищных органов или исполкомов после предварительного рассмотрения заявления об обмене общественной комиссией по распределению жилой площади при исполкоме с участием представителей Совета профсоюзов, а в домах государственных учреждений, предприятий или общественных организаций - от руководителей последних, согласованного с соответствующим профсоюзным комитетом; 6) ордеров на обмен, выданных жилищными органами исполкомов местных Советов, при условии проживания хотя бы одной из обменивающихся сторон в доме местного Совета и наличия письменного разрешения у остальных меняющихся сторон от соответствующих организаций и лиц; письменных распоряжений (ордеров государственных учреждений, предприятий или общественных организаций) при условии проживания всех меняющихся сторон в домах государственных учреждений, предприятий и организаций и представления их письменных разрешений на обмен.
Таков сложный юридический состав правопреемства при обмене жилыми помещениями. В него входят как волеизъявления граждан, участвующих в обмене или заинтересованных в его совершении или несовершении, так и административные акты соответствующих жилищных органов или других учреждений, предприятий и общественных организаций, названных выше.
Необходимо подчеркнуть, что обмен жилыми помещениями производится в разрешительном порядке. Отказ в разрешении обмена допускается лишь при наличии оснований, предусмотренных инструкцией, и может быть обжалован в судебном или административном порядке.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РСФСР по делу об обмене жилой площади, возбужденному Гординскими Я.П., Ю.Я. и П.И., Кривошлыком В.В., Козловой Е.П. и Ивановой П.И., признала, что отказ в разрешении обмена жилой площади может иметь место только по основаниям, предусмотренным Инструкцией МКХ РСФСР от 20 июня 1959 г.[549]
В судебном порядке может быть обжалован: а) отказ жилищных управлений в согласии на обмен жилой площади в домах местных Советов; б) отказ руководителей государственных учреждений, предприятий и общественных организаций в согласии на обмен жилой площади, предоставленной в их домах (в том числе арендованных) съемщикам не в связи с трудовым договором с этим учреждением, предприятием и организацией (например, в порядке обмена, переселения и т.д.).
Отказ государственного учреждения, предприятия или общественной организации в обмене жилой площади, занимаемой съемщиком в связи с трудовым договором, может быть обжалован только в административном порядке органу, которому подчинено владеющее домом или арендующее дом учреждение, предприятие или организация[550].
Обмен жилой площади считается вступившим в законную силу с момента получения обменивающимися сторонами обменных ордеров или соответствующих письменных распоряжений (§ 10 Инструкции), которые являются единственным законным основанием для занятия полученных по обмену помещений. Стороны обязаны также сделать на договорах найма обмениваемой площади надписи о передаче всех прав и принятии на себя всех обязанностей, вытекающих из этих договоров (§ 11 Инструкции).
Аннулирование документов, выданных на обмен (обменных ордеров), допускается только в судебном порядке (§ 10 Инструкции). Жилищные управления или соответственно госучреждения, предприятия и общественные организации, а также заинтересованные лица могут требовать по суду признания недействительным обмена, совершенного со спекулятивной или фиктивной целью (§ 12 Инструкции).
Недействительность фиктивного обмена вытекает из общих форм о недействительности сделок (ст. 34 и 35 ГК РСФСР). При этом следует иметь в виду, что фиктивный обмен в некоторых случаях имеет целью прикрыть возмездное отчуждение права на жилую площадь. Судебная практика признает договор обмена недействительным, если судом установлено, что обмен носит фиктивный характер[551].
Таким образом, сделки обмена, носящие спекулятивный или фиктивный характер, являются оспоримыми. Отсутствие согласия на обмен комнатами со стороны бюро обмена имеет значение только в случае оспаривания сделки со стороны той организации, в ведении которой находится обмениваемая площадь, а не по иску лиц, между которыми произведен обмен[552].
Неравноценность обмениваемых квартир или комнат сама по себе не является доказательством незаконности обмена. Договор обмена квартирами или комнатами может быть признан недействительным только в том случае, если стороны, совершившие обмен, преследовали незаконные цели либо обмениваемые квартиры или комнаты имели скрытые недостатки, которые нельзя было обнаружить при осмотре[553].
9. Своеобразной разновидностью правопреемства в обязательстве по договору жилищного найма является выделение части жилой площади члену семьи с открытием ему отдельного лицевого счета. В результате такого выделения жилой площади и открытия отдельного счета происходит раздел жилой площади и разделение единого лицевого счета; осуществляется разделение единого договорного обязательства жилищного найма между двумя или несколькими лицами, становящимися правопреемниками в правах и обязанностях нанимателя жилого помещения.
На основании Инструкции НККХ и НКЮ РСФСР N 37 от 27 января 1934 г. "О постоянных пользователях и временных жильцах"[554] имеющий самостоятельный заработок член семьи постоянного пользователя может выделиться из состава семьи и, по семейному соглашению, стать самостоятельным пользователем жилой площади, если она может быть выделена в виде отдельной комнаты, хотя бы и проходной.
Рассматривая юридический состав правопреемства при разделе жилой площади между членами семьи, следует прежде всего отметить, что так же, как и при обмене жилой площадью, он включает гражданско-правовое соглашение (двух- или многостороннюю сделку) членов семьи (первоначального съемщика и выделяющихся на особые лицевые счета) и административный акт домоуправления - открытие отдельных лицевых счетов.
Оформление раздела жилой площади происходит путем подачи разделяющимися членами семьи заявления в соответствующий жилищный отдел (управление) местного Совета. Последнее, получив заявление о разделе, обязано с 1-го числа следующего месяца взимать квартирную плату отдельно за жилые помещения, занимаемые разделившимися членами семьи, открыв для выделенного пользователя жилой площади (с его семьей) самостоятельный лицевой счет.
Отказ домоуправления в разделении лицевого счета съемщика и раздельном приеме квартирной платы разделившиеся члены семьи могут обжаловать в народный суд, предъявив иск к домоуправлению об установлении для каждого из них соответствующего размера квартирной платы. Таким образом, правильность действий административных органов ставится под судебный контроль.
Возражение владельца дома против раздела жилой площади между съемщиками не может служить основанием для отказа в иске, если по существу возражение является необоснованным.
По этим основаниям Президиум Верховного Суда РСФСР отклонил возражения Пушкинской тонкосуконной фабрики против раздела жилой площади Гусевых[555].
Наряду с этим возможен судебный спор между членом семьи, настаивающим на выделе, и съемщиком жилого помещения, которому первоначально был открыт лицевой счет.
Так, например, по иску М. к Р. о разделе жилой площади, состоящей из двух комнат размером 14 и 12 кв. м, народный суд Октябрьского района г. Москвы удовлетворил иск М., признав за истицей право на жилую площадь в размере 7 кв. м. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда СССР 30 июля 1952 г. оставила в силе решение народного суда, дополнив его указанием, что за М. и ее двумя детьми подлежит закреплению с открытием лицевого счета комната размером 12 кв. м.[556]
10. Особый вид правопреемства в обязательстве имеет место при истечении исковой давности по денежным требованиям государственных, кооперативных (кроме колхозов) и общественных организаций к государственным организациям, на основании Положения о бухгалтерских отчетах и балансах государственных, кооперативных (кроме колхозов) и общественных организаций, утвержденного постановлением Совета Министров СССР 12 сентября 1951 г. (с изменениями, внесенными в соответствии с распоряжением Совета Министров СССР от 21 февраля 1955 г.)[557].
Статья 53 этого Положения обязывает хозорган-дебитор вносить в доход союзного бюджета не позднее 15-го числа месяца, следующего за тем, в котором истекли сроки исковой давности, суммы кредиторской и депонентской задолженности, по которым истекла исковая давность. За просрочку этих взносов взыскивается пеня в размере 0,05% за каждый просроченный день. Суммы дебиторской задолженности, по которым истекла исковая давность, списываются хозорганом-кредитором в убыток с разрешения руководителя предприятия или организации с сообщением об этом в 10-дневный срок вышестоящей организации, в ведении которой это предприятие или организация находится.
По общепринятому мнению[558], ст. 53 Положения снимает сомнения в том, что в предусмотренных ею случаях исковая давность погашает само материальное субъективное гражданское право и одновременно прекращает существование обязательственного правоотношения. С этим нельзя согласиться.
Возложение на дебитора обязанности внести в бюджет задавненную задолженность предполагает сохранение обязанности должника исполнить обязательство, по которому кредитором пропущен срок исковой давности. Если бы правоотношение прекратило свое существование, было бы непонятно, откуда появляется обязанность перед бюджетом.
Следует признать, что обязательственное правоотношение не прекращается, происходит лишь изменение его субъектного состава. В силу прямого указания ст. 53 Положения меняется кредитор по задавненному денежному обязательству: право требовать исполнения - платежа дол-га - переходит к государству (союзному бюджету)[559]. Происходит, таким образом, замена кредитора в обязательстве, т.е. правопреемство на активной его стороне. Если бы обязательство прекратилось, не было бы и обязанности внесения уже несуществующей задолженности в бюджет так же, как в тех случаях, когда удается установить, что этого обязательства не было вовсе (имеется в виду факт предъявления в арбитраж иска с пропуском давностного срока и к тому же необоснованного по существу).
Сторонники признания задавненного обязательства прекратившим существование ссылаются также на изменение характера требования с переходом его к бюджету (государству). Это соображение ничего не доказывает, так как указанное изменение касается лишь порядка взыскания, т.е. процессуальной стороны, и не затрагивает содержания обязанности с ее материально-правовой стороны.
Во всяком случае "преобразованная" обязанность вытекает из обязанности по отношению к бывшему кредитору и существует только в том объеме, в каком она существовала по отношению к данному кредитору. Изменение порядка взыскания указанной задолженности не относится к существу вопроса, не устраняет производного характера соответствующего правомочия союзного бюджета и факта правопреемства в задавненном обязательстве.
Примечания:
|
