Список книг
|
« Предыдущая | Оглавление | Следующая » Черепахин Б.Б.
Труды по гражданскому праву
§ 2. Преемство в авторском и изобретательском праве1. Существенное своеобразие приобретает проблема правопреемства в применении к авторскому и изобретательскому праву. При этом наибольшие затруднения возникают в отношении того правопреемства, которое имеет место на основании различных авторских договоров - издательского, постановочного, сценарного и т.д.[511]
Для рассмотрения приобретения издательством права на издание определенного произведения следует прежде всего выяснить, является ли это приобретение первоначальным или производным правоприобретением. Для правильного ответа на этот вопрос необходимо различать издание произведений, на которые имеется авторское право у автора или его наследников, и произведений, на которые не возникало или уже прекратилось авторское право. Только обнаружение производного характера приобретения издательством права издания произведения даст основание для раскрытия в соответствующих случаях характера правопреемства.
Когда издательство заключает с автором литературного произведения издательский договор на это произведение, оно приобретает право и обязанность воспроизвести и распространять данное произведение.
Как сказано в ст. 16 Основ авторского права СССР: "Авторское право в части или в целом может быть отчуждаемо по издательскому договору, завещанию или иным законным способом". На основании ст. 17 Закона об авторском праве РСФСР отчуждение издательством правомочий, вытекающих из авторского права, допускается не иначе как по издательскому договору. Издательским договором закон признает договор, в силу которого автор уступает на определенный срок исключительное право на издание произведения, облеченного в объективную форму, а издатель обязывается издать и принять все зависящие от него меры к распространению этого произведения.
Производный характер права издательства явствует также из ст. 20 Закона об авторском праве РСФСР, в которой сказано, что "размер вознаграждения, уплачиваемого автору за отчуждение в пользу издательства права на издание и распространение произведения определяется по ставкам, устанавливаемым Советом Министров РСФСР"[512].
К тем же выводам приводят нормы Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик. Статья 98 закрепляет за автором право на опубликование, воспроизведение и распространение своего произведения всеми дозволенными способами, а ст. 101 указывает, что использование произведения автора другими лицами допускается не иначе как на основании договора (издательского, постановочного, киносценарного и иных авторских договоров) с автором или его наследниками, кроме случаев, указанных в законе (ст. 101-104). Следовательно, к издательству, зрелищному предприятию, киностудии и т.д. переходят именно те правомочия, которые уступлены им автором по авторскому договору.
Все это говорит о производном характере приобретения издательством права на издание произведения автора при наличии у последнего или у его наследников авторского права на издаваемое произведение. Соответствующее правомочие возникает у издательства постольку, поскольку оно предоставлено издательству субъектом авторского права и именно потому, что оно им предоставлено.
Вызывает серьезные возражения мнение Б.С. Антимонова и Е.А. Флейшиц[513], что "...издательство вовсе не приобретает от автора его авторское право ни в целом, ни в части, ни бессрочно, ни на время". По мнению Б.С. Антимонова и Е.А. Флейшиц, "нельзя представить себе дело и таким образом, что автор передает издательству по договору хотя бы одно лишь правомочие на издание произведения. К такому выводу нельзя прийти потому, что у самого автора такого правомочия нет". Авторы далее ссылаются на запрещение гражданам СССР, а следовательно, и автору заниматься всякой, в том числе и издательской, предпринимательской деятельностью.
Та же точка зрения высказана Н.А. Райгородским, который считает, что авторское право возникает в лице издательства "в качестве первоначального, что состав правомочий, образующихся у издательства, не тот и не того характера, какой принадлежит автору... издательство получает имущественное право воспроизведения, размножения и распространения произведения, которого не имел автор..."[514].
Эти соображения не соответствуют закону и построены на смешении права заниматься издательской деятельностью вообще и правомочия на издание определенного произведения данного автора. При жизни автора ни от кого, кроме него, издательство не может получить этого правомочия. Издательство не вправе издать произведение без согласия автора, а это и означает, что издательство приобретает правомочие именно от автора, которому принадлежит право на опубликование своего произведения и получение вознаграждения за использование произведения другими лицами (см. ст. 98 Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик и ст. 7 Основ авторского права СССР 1928 г.).
Этот вопрос совершенно правильно решает В.И. Серебровский. Он отмечает, что вывод, согласно которому "...автор никакого права социалистической организации не передает, а только разрешает опубликовать и распространять произведение, делает необъяснимым, почему у издательства или иной организации появляется ряд прав в отношении автора, в частности, право требовать доработки произведения, почему издательство вправе передавать полностью или частично права и обязанности по договору другим государственным и общественным издательствам..."[515]. Следует признать, что теория разрешения не вытекает из действующего законодательства (ст. 98 и 101 Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик и ст. 7 и 16 Основ авторского права СССР, ст. 17, 30 Закона об авторском праве РСФСР).
Наше законодательство знает также и другие случаи осуществления права только через другое лицо. Например, собственник легковой автомашины имеет правомочие пользоваться ею, но если он не имеет водительских прав, он вынужден прибегнуть к услугам лица, обладающего правом вождения автомашины. Водитель, имеющий право вождения, может приобрести право вождения данной автомашины только по письменной доверенности собственника или устному полномочию собственника на вождение его автомашины в присутствии собственника. Таким образом, его право на вождение этой автомашины имеет производный, а не первоначальный характер.
Такой же производный, а не первоначальный характер имеет правомочие издательства на издание произведения автора во исполнение издательского договора.
Вместе с тем следует согласиться с Б.С. Антимоновым и Е.А. Флей-шиц, что в этом случае нет отчуждения авторского права в точном смысле слова, так как "отчуждением называется отказ от определенного права навсегда", между тем авторское право у автора остается, продолжает существовать. Действительно, здесь имеет место не транслятивное, а конститутивное правопреемство, подобное тому, какое имеется при установлении залогодателем собственником залогового права в пользу залогодержателя.
Когда издается произведение, на которое прекратилось авторское право как исключительное право, не требуется заключения издательского договора[516], так как не может иметь места уступка несуществующего права и поэтому какое бы то ни было правопреемство. Но тогда в лице издательства также не возникает никакого исключительного права на издание данного произведения ни в производном, ни в первоначальном порядке. Поэтому конструкция Н.А. Райгородского не подходит и к этим случаям.
В тоже время едва ли можно оспаривать то положение, что на время действия издательского договора автор уступает издательству свое исключительное право на выпуск в свет своего произведения. На основании ст. 15 типового издательского договора[517]: "Автор обязуется в течение срока действия сего договора, считая с момента его заключения, ни сам, ни через другое лицо не выпускать в свет своего издания в целом или в части, хотя бы и под измененным названием, без письменного на то согласия со стороны издательства. В случае нарушения этого условия издательство имеет право расторгнуть договор и взыскать с автора понесенные от такого нарушения убытки, размер коих определяется судом".
С другой стороны, согласно ст. 24 Закона об авторском праве РСФСР: "Переуступка приобретенного издательством права на издание произведения другому лицу допускается только с письменного согласия автора или в случае смерти автора - его правопреемников". Следовательно, на время действия договора исключительное правомочие автора на издание своего произведения ограничивается в интересах издательства. Вместе с тем издательство ограничено в своем праве запрещением переуступки этого права другому лицу без согласия автора. Таким образом, здесь не приходится говорить об отчуждении или полной уступке авторского права даже на срок издательского договора.
Аналогичные соображения могут быть высказаны также и по поводу других авторских договоров: постановочного, киносценарного и др.[518] Детальное их рассмотрение в настоящей работе не является необходимым ввиду того, что различия между ними не касаются тех ведущих положений, которые имеют значение для установления производного характера правомочия на воспроизведение и распространение произведения, приобретаемого зрелищным или кинопроизводственным предприятием, и для обнаружения в этих случаях наличия конститутивного правопреемства.
Полное отчуждение авторского права противоречит ст. 17 Закона об авторском праве РСФСР, поскольку она допускает "отчуждение издательством правомочий, вытекающих из авторского права не иначе как по издательскому договору", и ст. 30 того же закона, согласно которой: "отчуждение авторского права на постановку и публичное исполнение неизданного драматического, музыкально-драматического, музыкального, пантомимного, хореографического или кинематографического произведения, допускается не иначе как по постановочному договору".
Поэтому полное отчуждение авторского права даже без уступки личных неимущественных прав в РСФСР не допускается законом.
Недопустимость полного отчуждения авторского права окончательно установлена ст. 101 Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик, которая допускает отчуждение авторских правомочий только по авторскому договору и признает недействительными условия договора, ухудшающие положение автора по сравнению с положением, установленным в законе или в типовом договоре.
Правильной позиции по вопросу о производном или первоначальном характере правомочий издательства на издание и распространение переданного ему автором произведения придерживается В.И. Корецкий. Сопоставляя "теорию передачи правомочий" с "теорией разрешения", он склоняется к теории передачи. Вместе с тем он считает, что и сторонники теории разрешения, по существу, приходят к тем же самым практическим положениям. Едва ли можно согласиться, впрочем, что по данному спорному вопросу сторонниками этих различных теорий "одно и то же содержание дается в разной формулировке"[519]. Нельзя недооценивать значения правильного теоретического объяснения изучаемых правовых явлений, которое позволяет правильно понять их характер и сделать надлежащие практические выводы и обобщения.
2. В изобретательском праве вопросы сингулярного правопреемства возникают только в отношении патентного права. В отношении изобретения, на которое выдано авторское свидетельство, ни у кого не возникло исключительного права, а потому всякое социалистическое предприятие вправе использовать такое изобретение в соответствии со своими производственными целями. Поэтому ни о какой уступке или разрешении со стороны обладателя авторского свидетельства не может быть и речи.
Наоборот, в тех случаях, когда на изобретение выдается патент, никто не может использовать изобретение без согласия обладателя патента, обладатель патента вправе выдать разрешение (лицензию) на использование его изобретения или полностью переуступить патент; договор или иной документ о передаче патента или о выдаче лицензии должен быть зарегистрирован в Комитете по делам изобретений и открытий при Совете Министров СССР, без чего он считается недействительным[520].
Согласие патентообладателя на использование его изобретения возможно или путем передачи патента (уступки всех имущественных прав, предоставляемых патентом), или же путем выдачи разрешения (лицензии) на использование данного изобретения.
При уступке патента имеет место передача (отчуждение) всей совокупности исключительных имущественных правомочий, предоставляемых патентом. Приобретатель последнего получает эту совокупность правомочий путем производного правоприобретения. Возникновение права приобретателя происходит с одновременным прекращением такового у отчуждателя, т.е. наступает транслятивное правопреемство.
При выдаче лицензии патентообладатель сохраняет все свои правомочия и, опираясь на принадлежащее ему исключительное право, выдает разрешение на использование его изобретения определенной организации или отдельному лицу.
Лицензиат (приобретатель лицензии) получает право на использование данного изобретения в порядке производного правоприобретения. Вместе с тем здесь имеет место не транслятивное, а конститутивное правопреемство, поскольку нет отчуждения права в полном смысле слова. Нет в этих случаях и такого самоограничения субъекта исключительного права, которое вытекает для автора, заключившего издательский, постановочный или киносценарный договор.
Особо следует сказать о принудительном отчуждении патента в пользу государства, а также о выдаче принудительной лицензии (разрешения использовать изобретение) в пользу заинтересованного органа по постановлению Совета Министров СССР, когда изобретение имеет особо существенное значение для государства и не будет достигнуто с обладателем патента соглашения об уступке прав на последний[521].
При этом в качестве юридического факта выступает административный акт Правительства СССР, а не договор, но все же наступает производное правоприобретение так же, как при конфискации. В случаях принудительного отчуждения патента имеет место транслятивное правопреемство, а при выдаче принудительной лицензии - конститутивное правопреемство.
Таким образом, в изобретательском праве в отношении права патентообладателя может иметь место как транслятивное, так и конститутивное правопреемство.
Примечания:
|
