Список книг
|
« Предыдущая | Оглавление | Следующая » Шершеневич Г.Ф.
Курс торгового права. Т. III: Вексельное право. Морское право.
§ 143. Передача векселяЛитература. Friedel, Das Indossament an eine Mehrheit von Indossatoren. 1899; Ladenburg, Das Indossament ("Archiv" Буша, т. XLI); Budde, Die rechtliche Natur des Wechsel-Indossaments, 1884; Брав, Препоручительная надпись на векселе ("Ж.М.Ю.", 1899, N 6); Böhme, Das Nachindossament des protestierten Wechsels, 1908; Büsing, Wesen und Wirkungen des Indossaments in der heutigen Gesetzgebung, 1903; Bassel, Die Transport-funktion des Indossaments, 1896; Wulff, Das Vollindossament zu Inkasso-zwecken, 1892; Jonge, Das stille Prokuraindossament, 1888; Hannay, Das Indossament zu Inkassozwecken, 1905.
I. Юридическая природа. Первый приобретатель векселя вправе передать его в собственность другому лицу. Такое же право имеет и каждый последующий приобретатель векселя[185]. Если первый приобретатель передает вексель другому лицу, то он может иметь в виду одну из трех целей: а) перенести на другое лицо принадлежащие ему по векселю права, b) поручить другому лицу осуществление прав по векселю в интересе передающего, с) обеспечить передаваемым векселем какое-либо обязательство, лежащее на нем, первом приобретателе. Первый вид передачи, именуемый в нашем законе передачей в собственность, составляет то, что на Западе называется "индоссаментом" или "жиро"[186].
Какова же юридическая природа индоссамента?
В XVIII столетии французский юрист Потье признал, что индоссамент является договором обмена, в силу которого индоссат, уплатив индоссанту наличные деньги, получает от него право на получение денег в другом месте, позднее. Отсюда, по мнению Потье, полное сходство между первоначальною выдачею векселя и последующим индоссаментом. Но французские юристы не пошли по указанному Потье пути. Отвергая его идею, они склонны видеть в индоссаменте цессию или поручительство.
Наиболее распространенным является взгляд на индоссамент как на цессию[187], причем некоторые из юристов даже не желают отличать цессии от продажи. Некоторое отличие индоссамента от цессии они признают, но считают его не качественным, а количественным. Такая точка зрения не может быть принята, потому что отличие индоссамента от цессии весьма существенно, и смешение их способно только затемнить истинную природу индоссамента.
Это отличие индоссамента от цессии выражается в следующем. 1) При общегражданской передаче прав по обязательству, цессии, лицо, которому право передано, является лишь преемником того, кем право ему передано. Отсюда следует, что объем прав преемника определяется объемом прав предшественника. Дальнейший вывод тот, что против преемника могут быть сделаны все те возражения, которые принадлежали должнику в отношении первоначального кредитора[188]. Напротив, при индоссаменте новый векселедержатель является самостоятельным кредитором, а потому в отношении его недопустимы возражения, которые могли бы иметь место в отношении его предшественника[189]. 2) В силу общегражданской передачи прав по обязательству лицо, которое передает право, отвечает перед тем, кому оно передает право, только за действительность передаваемого права (nomen verum), но не за его осуществимость (nomen bonum). Передавший право по обязательству за исправность платежа не отвечает[190], но если обязательство окажется недействительным, то передавший его не освобождается от ответственности перед лицом, которому он таковое передал[191]. Напротив, на каждом из приобретателей векселя, передавших его другому по надписи, лежит ответственность за осуществимость права по переданному векселю[192]. К эти двум основным отличиям, вытекающим из существа цессии и индоссамента, могут быть присоединены и другие, основывающиеся на действующем законодательстве. Так, передача прав по обязательству должна быть обоснованной, передача прав по векселю может быть абстрактной. Передача прав по векселю производится необходимо надписью на самом векселе, тогда как общегражданская передача прав по обязательствам может быть произведена и особым актом.
Индоссамент не может быть признан и за поручительство, как этого хотели бы французские юристы. Поручительство представляет не самостоятельное отношение, а дополнительное к главному обязательству. В силу этого обязанность поручителя стоит в зависимости от действительности главного обязательства. Между тем при индоссаменте надписатели отвечают перед векселедержателем независимо от вопроса о действительности обязательства главного должника, каковым в простом векселе бесспорно является векселедатель, например если вексель был выдан лицом, не достигшим совершеннолетия. Если признать в переводном векселе главным обязательство плательщика, а ответственность индоссанта поручительством за его исполнение, то получится странный результат, что ответственность поручителя устанавливается ранее ответственности главного должника, и даже больше, - она может существовать независимо от возникновения второй, например когда вексель не принят лицом, указанным в качестве плательщика.
Точка зрения Потье была поддержана и развита германским ученым Тёлем[193]. Индоссамент представляет собою не что иное, как создание нового вексельного обязательства, воплощенного в прежний вексель. Лицо, имеющее необходимость выдать вексель и в то же время обладающее векселем, по содержанию своему соответствующим тем условиям, при которых должна состояться новая выдача, имеет возможность выбора: или, взыскав по принадлежащему ему векселю, выдать одновременно новый, или же, отказавшись от взыскания, произвести выдачу нового векселя в форме старого. Вместо составления нового векселя, векселедержатель заменяет в старом все, не отвечающее уже новым условиям выдачи: главным образом заменяется имя выдающего вексель, а может быть, имя приобретателя, время и место выдачи, основание выдачи. Остаются без изменения вексельная сумма, срок платежа, в переводном векселе - плательщик. Замена вместо новой выдачи представляет юридическую экономию, которая сливает два отношения в одно. Отсюда объясняется полная самостоятельность ответственности каждого из надписателей, не связанная совершенно юридическим положением предшественника. Отсюда и оправдание той солидарной ответственности всех надписателей, какая устанавливается всюду законодательствами.
В последнее время эта точка зрения Тёля нашла себе поддержку и у французских юристов[194], которые таким путем восстановляют традицию Потье. Эта точка зрения воспринимается и итальянскими юристами[195].
II. Свойство передаваемости. "Первый приобретатель векселя вправе передать его в собственность другому лицу. Такое же право имеет и каждый последующий приобретатель"[196]. Таким образом, новый вексельный устав придает векселю свойство передаваемости, которого он не имел по старому законодательству.
Ordonnance de commerce 1673 года смотрел на слова "или приказу его" как на случайность в векселе, отсутствие которой нисколько не изменяло силы акта. Code de commerce отнес оговорку о приказе к числу вексельных реквизитов. Мнения французских юристов разделились. Одни стоят на том, что торговый кодекс не изменил старой точки зрения, а потому оговорку о приказе следует рассматривать как accidentale negotii, включение которого придает векселю свойство передаваемости, чуждое векселю по закону, и пропуск которого лишает вексель передаваемости. По мнению других юристов, оговорка о приказе составляет реквизит, отсутствие которого подрывает в акте вексельную силу: без приказа нет векселя[197]. Очевидно, первые юристы стоят на точке зрения исторического толкования, вторые стремятся согласовать старый закон с новыми запросами жизни. С точки зрения первых юристов, достаточно пропустить accidentale, чтобы сделать вексель непередаваемым; с точки зрения других, вексель, снабженный приказом, уже не может быть лишен свойства передаваемости. Стремясь устранить эту неясность в законодательстве, послужившем в качестве образца, испанский торговый кодекс прямо постановляет, что передаваемость векселя зависит от вставленного приказа и что упущение приказа устраняет передаваемость векселя, не лишая его вексельной силы[198].
Иначе стоит вопрос о передаваемости в германском праве. "Не каждый вексель может быть передан по индоссаменту. Свойство передаваемости и основанная на нем оговорка о приказе не составляют существенной принадлежности векселя, не являются essentiale negotii; и вексель, лишенный передаваемости, остается все же векселем, но только в случае, если иное не установлено в самом векселе, вексель должен быть признаваем за вексель по приказу (Orderwechsel). По германскому вексельному уставу (§ 9) передаваемость есть обыкновенное свойство векселя (naturale negotii)[199]. Однако волею векселедателя, выразившейся в особой оговорке[200], векселю может быть придано свойство непередаваемости (Rectawechsel).
Дальше по этому историческому пути пошло итальянское право. "Вексель рождается со свойством передаваемости, хотя бы и не была вставлена оговорка о приказе, которая стала излишней. Вексель есть акт по существу передаваемый. Кто обязывается по акту, который соответствует имени и форме векселя, не может отнять у него свойства передаваемости. Оговорка "non à l'ordine", вставленная трассантом, действует только в его пользу; если векселедержатель передает вексель по надписи, не повторяя этой оговорки, акт воспринимает свое свойство передаваемости со всеми вексельными последствиями". "В этом наше право (§ 257) отличается от германского права"[201].
Перед нами, таким образом, три точки зрения: 1) вексель непередаваем, если свойство это не придано ему оговоркой о приказе. 2) Вексель передаваем, если это свойство не отнято у него оговоркой, исключающей приказ. 3) Вексель передаваем, и оговорка, исключающая приказ, имеет значение только в отношении сделавшего ее.
Наше старое законодательство стояло на первой точке зрения[202]. К какому взгляду примкнул наш новый вексельный устав? Мы видели уже, что закон разрешает как первому приобретателю, так и последующим передавать вексель по надписи. В то же время закон постановляет, что "передача векселя может быть воспрещена, в особой оговорке, векселедателем или кем-либо из надписателей, и учиняема, вопреки такому воспрещению, передаточная надпись не имеет силы по отношению к тому, кем передача векселя воспрещена"[203]. Смысл статьи совершенно ясен. Свойство передаваемости не может быть отнято у векселя никакою оговоркою, и потому оно составляет essentiale negotii. Оговорка не может лишить силы передаточные надписи, совершенные вопреки ей. Очевидно, наше законодательство стало на точку зрения итальянского права.
III. Юридические последствия передачи. Передача векселя по надписи производит два юридических результата: 1) она лишает надписателя права требования по векселю, возрождая право в лице нового векселедержателя; 2) она создает ответственность надписателя перед новым векселедержателем за осуществимость права требования по векселю.
1. Первое из указанных последствий принято называть Transport-function. Но с идеей перенесения прав соединяется представление о том, что векселедержатель вступает на место надписателя и подчиняется поэтому действию принципа nemo plus juris transferre potest, quam ipse habet. Между тем новый векселедержатель не занимает места надписателя, не вступает в его положение, а приобретает самостоятельные права, как будто у него не было никаких предшественников. Его права вытекают не из прав надписателя, передавшего ему вексель, а из содержания самого приобретаемого им векселя.
Рассматриваемое сейчас юридическое последствие индоссамента наступает в разные моменты.
а. Если индоссамент есть выдача нового векселя, то в силу договорной теории недостаточно совершения надписи на векселе - необходима еще передача векселя. Если вексель выбыл из владения надписателя помимо его воли и векселедатель об этом знал, то в лице последнего право требования по векселю не возникает[204]. Например, заготовленный для расплаты вексель с передаточной надписью насильственно отнимается.
b. В отношении векселедержателя, который владеет векселем, не зная о том, что бумаги пошли в обращение помимо воли надписателя, момент передачи не играет роли. Добросовестному векселедержателю принадлежат все права, вытекающие из векселя, независимо от того, что вексель выбыл из владения последнего помимо его воли[205]. Например, приказчик, имевший в своих руках надписанный вексель купца, продал его, - права векселедержателя неопровержимы. Против него не могут иметь силы возражения, которые вытекают из злоупотребления доверием со стороны приказчика.
2. Второе юридическое последствие заключается в ручательстве надписателя перед векселедержателем за осуществимость прав по векселю (Garantiefunction). Это ручательство вытекает из того, что каждый из надписателей рассматривается как векселедатель. Такая мысль прямо выражена в нашем законе. Ответственность по векселю лежит на всех сделавших на нем надписи, "как если бы каждым из них выдано было самостоятельное на себя обязательство"[206]. Надписатель отвечает перед векселедержателем за неплатеж по векселю, а в переводном векселе и за непринятие.
Этот второй результат не является, однако, столь необходимым, как первый результат: он только обыкновенное, но не существенное последствие индоссамента. Ответственность надписателя, всегда предполагаемая в силу закона, может быть, однако, устранена волею самого надписателя согласно с волею принимающего вексель. Надписатель при передаче векселя вправе поместить в передаточной надписи оговорку "без оборота на меня", чем и освобождается от ответственности за осуществимость прав векселедержателя[207].
Ответственность надписателя может отпасть еще в другом случае. Вексель может быть передан также лицу, уже участвующему в векселе, и им передан далее, за исключением самого векселедателя, которому вексель может быть возвращен лишь для погашения[208]. Так вексель, выданный А и перешедший через руки В, С, D, Е, попадает снова от Е к В. В этом случае вексель не погашается, несмотря на то что новый векселедержатель В, приобретающий право в отношении Е, как надписателя, сам несет перед ним ответственность, и он сохраняет право передать вексель далее по надписи какому-нибудь М или N. Но совпадение в лице В права требования и ответственности слагает законную ответственность с Е[209].
IV. Время передачи. Вексель может быть передан немедленно после его выдачи первому приобретателю, до акцепта и после акцепта. Вопрос возбуждается предельным моментом передачи. Может ли быть передан вексель после срока платежа, или же этот срок является предельной чертой передаваемости?
С теоретической стороны следует высказаться в том смысле, что вексель не может быть передан после срока платежа. В самом деле, если индоссамент есть новая выдача векселя, то как возможно обязаться к платежу в срок, находящийся позади принятия на себя обязательства? Если индоссамент выполняет функцию обеспечения, т.е. гарантирует векселедержателю платеж в срок, то как согласовать такое обещание по отношению к прошлому времени?
Некоторые законодательства стоят именно на этой точке зрения и запрещают индоссамент векселей после срока платежа, предоставляя передачу их особым актом в общем гражданском порядке[210]. Примыкая к тому же взгляду, иные законодательства, не запрещая индоссамента, признают, однако, за ним значение только гражданской цессии[211].
Иначе ставится вопрос в германском праве, которое проводит различие между передаточными надписями, произведенными до срока и после срока. Векселедержатель вправе обращаться с регрессом только к тем надписателям, которые произвели передачу после срока платежа. Однако это вексельное требование к последним надписателям предполагает, что вексель не был протестован. В случае же протеста векселедержатель сохраняет лишь права своего предшественника[212].
Во Франции вопрос не нашел себе разрешения в законодательстве, и потому он возбуждает резкое разногласие. Тогда как одни юристы признают неограниченную возможность индоссамента и после срока платежа[213], другие, напротив, совершенно отрицают допустимость передачи просроченных векселей[214].
Что касается русского законодательства, то оно допускает свободно передачу просроченного векселя, притом без различия между опротестованным и неопротестованным[215]. Передача векселя после срока устраняет только одно вексельное последствие - солидарную ответственность надписателей, если только передача состоялась по учинении протеста или по истечении установленного для протеста времени.
V. Форма передачи. С формальной стороны индоссамент, как выдача нового векселя, должен соответствовать тем внешним условиям, каким должно удовлетворять составление векселя. Передаточная надпись может быть совершена на каком угодно языке, а потому и не совпадать с языком, на котором написан первоначальный текст векселя. Нет необходимости, чтобы передаточная надпись, если она содержит нечто большее, чем одну надпись, была написана собственноручно надписателем: как при составлении векселя, так и при передаче его достаточна собственноручная подпись. При передаче векселя от лица неграмотного или неспособного писать соблюдается тот же порядок нотариального удостоверения, как и при составлении векселя. Если вексель может быть выдан нескольким первым приобретателям, то он также может быть и передан не одному, а нескольким приобретателям, однако без дробления вексельной суммы[216].
Вопрос о реквизитах передаточной надписи должен бы также разрешаться с точки зрения индоссамента как выдачи нового векселя. Лицо, имеющее необходимость выдать вексель, по содержанию своему соответствующий тем условиям, какие выражены в принадлежащем ему самому векселе, вместо выдачи нового векселя заменяет в принадлежащем ему векселе те указания, которые не соответствуют новым обстоятельствам. Несоответствие обнаруживается в лице приобретателя, во времени составления, а может быть, и в месте. Все это подлежало бы замене. Но законодательства, в стремлении упростить условия вексельного оборота, значительно отступают от последовательных требований.
По степени отступления следует различать два вида передаточной надписи, которыми может выразиться индоссамент.
1. Именная надпись наиболее отвечает идее индоссамента. В ней кроме подписи лица, передающего вексель, означается имя нового приобретателя[217], что вполне отвечает запрещению выдавать векселя на предъявителя. Должны ли быть также означены время и место произведенного индоссамента? Необходимость указания времени передачи вызывается вопросом: а) обладал ли надписатель в момент передачи гражданскою и вексельною дееспособностью; b) не совершена ли передача несостоятельным должником накануне конкурса, в ущерб кредиторам. Необходимость означения места передачи возбуждается вопросом, законам какой страны соответствует форма индоссамента (locus regit actum). К сожалению, немногие законодательства придают значение этим реквизитам[218]. Германия, признавшая излишним означение в именной передаточной надписи времени и места передачи, увлекла своим примером другие страны[219]. Наш старый вексельный устав требовал означения: а) имени нового векселедержателя, b) валюты, с) времени и d) места передачи[220]. Новый вексельный устав в погоне за упрощением и в стремлении согласовать свои постановления с положениями иностранных законодательств отказался от требования времени и места; валюта же исчезла сама собою с превращением векселя из обоснованного в абстрактное обязательство.
| Payez á l'ordre de M. Emile Bernard. Valeur en marchandises.
Paris 5 Juillet 1909.
Pierre Lèvy.
Für mich an die Order von Herrn Anatol Katz.
Berlin 12 Juli 1909.
Emil Bernard.
Вм сто меня заплатите банкирской контор Зиммель.
Анатоль Кацъ. |
2. Дальнейшее отступление от теоретических требований формы индоссамента представляет бланковая надпись, которая состоит из одной только подписи надписателя[221]. Отбрасывая означение нового векселедержателя в бланковом индоссаменте, законодатель нарушает выставленный им принцип о недопустимости векселей на предъявителя. С момента совершения бланковой надписи вексель не только не имеет именного векселедержателя, но может обращаться далее уже без всякой новой надписи, как бумага на предъявителя[222]. Такой бланковый индоссамент имеет, конечно, свои выгоды. Бланковая надпись удобна, когда неизвестно еще, с кем придется расплачиваться векселями. Бланковый индоссамент чрезвычайно облегчает учет векселей в банках. Но он не лишен и опасностей, и наш старый вексельный устав не без основания допускал бланковую надпись "на собственный их страх", т.е. участвующих лиц. При бланковом индоссаменте легче злоупотребления, например при потере векселя, при его похищении. При бланковом индоссаменте труднее установить, не состоялась ли передача после срока платежа.
| Антонъ Ивановичъ
Застровъ.
Московскiй купецъ Иванъ Устряловъ. |
Следует иметь в виду, что при передаче векселя, имеющего уже бланковую надпись, без дальнейшей надписи, отношения между лицами передавшим и принявшим должны обсуждаться не по началам вексельного права, а по общему гражданскому праву. Это вытекает из того, что акт передачи не нашел себе выражения в самом векселе и потому должен и может быть доказываем обстоятельствами, лежащими вне векселя. Отсюда следует, что дееспособность передающего требуется только гражданская, а не вексельная, что векселедержатель может осуществить обратное требование помимо лиц, надписи которых имеются на векселе, в отношении только того лица, от которого им получен вексель, но не в отношении всех других, участвовавших в передаче векселя.
Во избежание смешения с акцептом или с поручительством бланковая надпись может быть сделана только на обороте векселя[223].
Обладатель векселя с бланковою надписью может пустить его в дальнейшее обращение следующими способами: 1) он может передать его без всякой надписи; 2) он может передать его, поставив на нем свою подпись; 3) он может обратить бланковую надпись в именную, обозначив перед нею следующего приобретателя векселя[224].
VI. Место передаточной надписи. Индоссамент, представляющий собою новое составление векселя, частью с новым содержанием, частью с прежним, - должен быть произведен непременно на самом векселе. Передача векселя, совершенная особым актом, вне векселя, не может быть признана индоссаментом, не может повлечь за собою вексельных последствий. Также мало значения может иметь словесная передача.
Если индоссамент должен быть совершен на векселе, то на каком именно месте? Исторически установившийся обычай делать передаточные надписи на обороте векселя, на его спине (in dorso, in dosso), не вытекает сам собой из передачи. Важно, чтобы надпись была на векселе, но будет ли она произведена на оборотной или лицевой стороне - от этого дело по существу не изменяется. Во Франции или Германии не возбуждается сомнения в том, что надпись, совершенная на лицевой стороне, имеет с юридической точки зрения такую же силу, как и надпись, помещенная на обороте[225]. Такой же взгляд готова была принять и наша судебная практика, основанная на старом вексельном уставе[226].
Новое законодательство поставило вопрос ясно. "Передаточные надписи пишутся на оборотной стороне векселя" и "несоблюдение этих правил влечет за собою недействительность передачи векселя"[227]. Для бланковой надписи это правило безусловно. Для именной надписи допускается исключение, при условии, если она первая, - такая надпись может быть сделана и на лицевой стороне.
Но передаточная надпись может найти себе место не только на векселе, но и на особом акте, при условии несомненной связи между векселем и этим актом. Дело в том, что при усиленном обращении векселя и многочисленности сделанных на нем надписей оборотная сторона окажется вся исписанной. В этом случае наш закон разрешает присоединить к векселю добавочный лист, который обыкновенно называется алёнжею[228]. Механическое соединение добавочного листа с векселем может быть произведено склейкой, сшиванием, скалыванием. Но закон настаивает на внутренней связи по содержанию: первая из надписей добавочного листа должна начинаться в конце оборотной стороны векселя[229]. Этим достигается уверенность, что данная алёнжа относится к данному векселю.
Передаточная надпись может быть произведена еще на копии векселя. Одни законодательства считают вполне допустимым делать надписи на копиях[230]. Другие законодательства[231], напротив, отвергают этот способ индоссирования, находя его опасным ввиду неизвестности для каждой группы надписателей соотношения по времени между различными надписями. Наше законодательство не находит препятствий к совершению надписей на копиях переводных векселей[232].
Не лишен значения вопрос о том, где должны быть сделаны поправки к надписям. Такие поправки допускаются с оговоркою их за надлежащею подписью. Надпись о передаче, зачеркнутая в полном ее составе, почитается уничтоженною[233]. Напротив, если в передаточной надписи будет зачеркнута оговорка "без оборота на меня", то она почитается уничтоженною в том лишь случае, когда об уничтожении ее отмечено за (перед) подписью лица, сделавшего безоборотную надпись[234].
VII. Препоручительная передача. В том время как индоссамент имеет своею целью перенести на другое лицо права, связанные с векселем, препоручительная передача состоит в возложении на другое лицо обязанности по осуществлению права, субъектом которого продолжает оставаться препоручитель[235]. Препоручительная передача представляет собою не что иное, как выраженное в векселе полномочие действовать в интересе и за счет другого.
Из этого понятия о препоручительной передаче вытекает само собою и содержание той надписи на векселе, в которой она должна воплотиться. В ней должны быть указаны: 1) полномочие, 2) имя уполномоченного и 3) подпись препоручителя. Полномочие выражается различными словами, лишь бы они не оставляли сомнения в цели надписи: "препоручаю", "доверяю", "верю получить"[236]. Препоручительная передача должна всегда указывать на имя уполномоченного, бланковая надпись по нашему законодательству недостаточна для препоручительной передачи[237]. Место для вексельного препоручения может быть только одно - на самом векселе. Но будет ли она сделана на оборотной или на лицевой стороне - это безразлично, потому что закон не дал указания, чтобы препоручительная надпись делалась непременно на обороте, и не угрожает недействительностью[238]. Вексель может быть передаваем по препоручительной передаче не только до срока платежа, но и после срока[239].
Лицо уполномоченное не имеет самостоятельных прав по векселю, но вместе с тем оно и не несет обязанностей по векселю, так как истинным векселедержателем остается препоручитель. Поэтому нет основания требовать от уполномоченного вексельной дееспособности.
Данное полномочие предоставляет уполномоченному лицу право на все вообще действия, необходимые для охранения прав препоручителя[240]. Он может сам предъявить вексель к платежу или ко взысканию, а в связи с тем предъявлять его к акцепту, протестовать в случае отказа. Но уполномоченное лицо может также передать свое полномочие другому лицу посредством новой препоручительной надписи. Такое право передоверия всегда предполагается, если в препоручительной надписи не оговорено о воспрещении дальнейшей передачи. Спорным является вопрос, может ли уполномоченное лицо осуществить данное ему поручение путем индоссамента, или, применяясь к терминологии нашего закона, передать в собственность другому лицу? Французские юристы дают утвердительный ответ, и мнение ученых поддерживается французскою судебною практикой[241]. Но большинство законодательств относится отрицательно к такой возможности[242]. Такой же вывод следует сделать из текста нашего вексельного устава, который, указывая на возможность передачи по новой препоручительной надписи[243], тем самым исключает возможность передачи по индоссаменту.
Так как лицо уполномоченное действует от имени препоручителя, то, очевидно, 1) оно должно признать силу всех возражений, которые вытекают из непосредственных отношений ответственного по векселю лица к препоручителю, и, 2) с другой стороны, отвергнуть все возражения, которые бы относились к нему лично, а не к препоручителю.
На внутренней стороне, в отношении между препоручителем и уполномоченным лицом, замечаются некоторые особенности по сравнению с общегражданским полномочием. В то время как общегражданское полномочие прекращается со смертью доверителя или же с признанием его безумным, сумасшедшим, несостоятельным, пропавшим без вести, лишенным прав состояния[244], вексельное полномочие не прекращается ни смертью препоручителя, ни ограничением его правоспособности[245].
Из того положения, что при препоручительной передаче векселедержателем остается препоручитель, что права по векселю не переходят к уполномоченному, вытекают следующие важные выводы: 1) в случае несостоятельности препоручителя должник не вправе платить уполномоченному, так как и само полномочие последнего прекращается. 2) В случае несостоятельности уполномоченного лица, например банкирской конторы, вексель может быть вытребован из его имущества препоручителем, а уже взысканные деньги не поступают в конкурсную кассу.
Примечания:
|
