Список книг

« Предыдущая | Оглавление | Следующая »

Лунц Л.А.
Деньги и денежные обязательства в гражданском праве

II. ЮРИДИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ О ДЕНЬГАХ

9. Основным элементом юридического учения о деньгах является, как мы видели, разграничение двух понятий: 1) понятия денег, общего для права и экономической науки, и 2) понятия денег в специальном юридическом смысле.

Разграничение это впервые было проведено в небольшой по объему, но богатой содержанием книге G. Hartmann'a "Ueber den rechtlichen Begriff des Geldes und den Inhalt von Geldschulden", Braunschweig, 1868. Работа эта, вышедшая в свет более полувека тому назад, до сих пор, однако, сохраняет свое значение основного источника правильных суждений о юридической природе денег. Hartmann изучает всю совокупность правовых норм, установленных для денег как для особого вида объектов гражданских прав (нормы о защите добросовестного владения денежными знаками; о законных процентах по денежным обязательствам; о понятии денег как основании разграничения договоров купли-продажи и мены; о валюте векселя и др.), и приходит к заключению, что эти нормы имеют своим объектом вещи, которые обладают способностью служить эквивалентом всех других хозяйственных благ и в силу этого фактически в гражданском обороте служат средством накопления и обращения имущественных ценностей; сюда относятся не только знаки, снабженные платежною силою по закону, но и банкноты, а также иностранная валюта, фактически обращающаяся в стране. Наряду с этим "общим" понятием денег Hartmann конструирует "специальное" понятие о деньгах как о предметах, которым по закону присвоена способность служить средством погашения обязательств во всех случаях невозможности исполнения, не освобождающей должника[45]. Это последнее понятие служит основанием для разрешения вопроса о содержании денежных обязательств. При исполнении этих последних принимается во внимание не "курсовая цена денег" (покупательная их способность), не "металлическая цена" (стоимость содержащегося в монете благородного металла), а "номинальная цена" их, т. е. количество денежных единиц, обозначенных на денежных знаках.

"Номинальная цена" денег - этот неудачный термин часто давал повод утверждать, что учение Hartmann'a и его последователей[45] - учение "номиналистов" - допускает закрепление ценности денег на определенном уровне в порядке законодательного акта[45]. Между тем речь здесь идет не об определении покупательной способности денег и даже не о создании правовой фикции об устойчивой их ценности[46], а об определении их платежной силы[47]. При выпуске денег государственная власть определяет обязательность их приема в платежи и обозначает на каждом знаке определенную сумму тех денежных единиц, в которых выражены существующие денежные долги. Таким путем государство не только присваивает деньгам платежную силу, но и определяет степень этой платежной силы. Государственная денежная единица при нормальных условиях становится единицей исчисления отсроченных долгов (standard of deferred payments). Но и это обстоятельство не дает возможности государству в законодательном порядке фиксировать ценность денег, так как при господстве децентрализованного хозяйства содержание денежных обязательств по договорам определяется в любой сумме денежных единиц по усмотрению участников сделок. Таким образом, рассмотренная нами "номиналистическая" теория носит чисто юридический характер: она вовсе не касается вопроса о ценности денег - этой чисто экономической проблемы, по самому существу своему не могущей быть предметом юридического исследования.

10. В этом отношении теория Hartmann'a и его последователей выгодно отличается от других номиналистических учений, из коих особого внимания заслуживают: а) французские юридические учения о деньгах XVIII века, оставившие следы в действующем Французском Гражданском Кодексе, и б) "Государственная теория денег" Г. Кнаппа, оказавшая значительное влияние на германскую, а через нее и на русскую науку о деньгах.

Принцип королевской монетной регалии, т. е. исключительное право короля на чеканку и на выпуск в обращение монет, получил во Франции XVII - XVIII веков особенно широкое толкование.

В XVII веке Le Bret писал: государь имеет право повысить или понизить цену монеты, когда этого требуют обстоятельства. В XVIII веке Монтескье говорил: ":серебро в монете имеет ту цену, которую определяет государь: он устанавливает соотношение между определенным количеством серебра в слитке и тем же количеством серебра в монете; он устанавливает соотношение между разными металлами, из коих чеканится монета; и, наконец, он определяет идеальную цену каждой монеты". Наконец, в ту же эпоху знаменитый Pothier пишет: "Монета составляет собственность частного лица лишь в качестве знака определенной ценности, которую ей присвоил государь, и если государь пожелает, чтобы не эти, а другие монеты служили знаком ценности всех вещей, то частные лица теряют свои права в отношении этих монет"[48].

Эта теория отразила современную ей правовую действительность: фискальные меры правительства по уменьшению веса монеты, уголовные репрессии за расплавку монеты, за отказ принимать ее в платежи и т. п. - все это нашло здесь вполне адекватное юридическое выражение. У нас в России, в эпоху зарождения петербургского абсолютизма, аналогичные условия вызвали такую же теорию: Иван Посошков в 1724 г. (в своей книге "О скудости и о богатстве", см. издание М. Погодина, Москва, 1824 г.) пишет: "Мы не иноземцы, не меди цену исчисляем, но имя царя своего величаем; нам не медь дорога, но дорого его царское именование. Того ради мы не вес в них числим, но счисляем начертание на ней... У нас толь сильно его пресветлого величества слово, ащеб повелел на медной золотниковой цате положить рублевое начертание, тобы она за рубль и в торгах ходить стала во веки веков неизменно". Далее следует предложение правительству использовать доверие поданных "ради пополнения казны и ради всенародныя пользы". Посошкову, по-видимому, осталась неизвестною печальная судьба медных рублей, выпущенных при царе Алексее Михайловиче[49].

Во Франции изложенная теория - в особенности ее практические выводы - получила суровую отповедь в речи Дюпона (одного из основателей школы физиократов) в Национальном Собрании 15 апреля 1790 г. "Есть вещи, - сказал Дюпон, - в отношении которых государство бессильно: к таким вещам относится ценность. Ценность денег никогда не зависит от наименования, но везде лишь от конкуренции и товаров. "6 ливров" - это не обозначение ценности".

11. Если французская теория XVIII века исходит из идеи фиксированной государством ценности денег, то теория Кнаппа и его последователей[50] (в особенности учение Бендиксена) вовсе отрицает за деньгами качество ценности, признавая за ними лишь свойство платежного средства, созданного государственной властью.

"Государственная теория денег, - говорит Кнапп, - есть догматическое выражение ряда историко-правовых фактов, которые в течение XIX века обнаружились в области денежного обращения важнейших культурных государств. В настоящее время платежный механизм всюду регулируется нормами административного права, которые и являются основным материалом для исследования".

Ныне действующий порядок есть результат долгого исторического развития. Некогда платежи производились путем взвешивания металла[51] - единица ценности в ту пору определялась с помощью единицы этого металла. Засим появляются монеты, которые содержат определенное количество металла. Чеканка монет становится государственной прерогативой. Теперь государство предписывает: долг в 1 фунт серебра будет уплачиваться не посредством взвешивания металла, а путем передачи монет - 240 пфенигов. С этого момента каждая монета становится "хартальным" платежным средством (от слова "charta", означающего - документ в противоположность материальным благам). Далее государство уменьшает вес монеты; но несмотря на это, монеты нужно только считать, а не взвешивать. Платежная сила (Geltung) каждого денежного знака ныне определяется правовым порядком и уже не зависит от того материала, из которого сделан денежный знак (поэтому возможны денежные знаки из бумаги). Денежная единица, выражающая платежную силу денег, стала номинальной (от "nomen" - название). Марка, крона, рубль не могут быть определены как известные весовые количества металла: все это исторически определившиеся понятия нашего правопорядка. Определение нынешней германской денежной единицы возможно лишь путем установления обратной связи ее с предшествовавшей денежной единицей (rekurrenter Anschluss): марка есть третья часть существовавшей до нее денежной единицы - талера. При выборе материала, из которого изготовляются денежные знаки, государство ничем не связано; если монеты понижаются в весе, то для внутригосударственного обращения это не представляется существенным: всякий житель данного государства находится в роли получающего и платящего, и кто должен принимать более легкие монеты, тому разрешено и платить такими же монетами.

Но государство заинтересовано в том, чтобы его деньги разменивались на деньги другой страны по определенному устойчивому отношению (по паритету). Стремясь к достижению этого паритета, правительство в порядке закона или административного акта принимает ряд мер: так, в Германии до войны любое количество золота по требованию должника подлежало перечеканке в монеты (свободная чеканка), благодаря чему цена золота, выраженная в денежных единицах, была постоянной. В данном случае получается впечатление, что денежной единицей является определенное весовое количество золота. Но это происходит только потому, что одновременно с установлением отношения денежной единицы (марки) к предшествовавшей (талеру) существует закон о свободной чеканке. Если отменить этот последний закон, то обнаружится, что денежная единица давно уже стала номинальной.

Номинальный характер денег еще обнаруживается в том, что, кроме "наличных" денег (так называет Кнапп монеты, изготовленные из металла, для которого установлена свободная чеканка), существуют "нотальные" деньги, для которых нет или по самому существу их не может быть свободной чеканки (неполноценное серебро, медные и бумажные деньги). Нотальные деньги обращаются наравне с наличными, но для них установлены особые меры "литрического управления" (под литрическим управлением Кнапп подразумевает многообразную деятельность государства, направленную на регулирование платежного аппарата): государство ограничивает их платежную силу определенною незначительною суммой (при этом, однако, само принимает их в платежи без этого ограничения), устанавливает контингент их выпуска, разменивает их по требованию держателей на "наличные" деньги (для чего создается особый разменный фонд в центральном банке), само производит платежи наличными деньгами. Последнее является самым существенным: тот вид денег, которым фактически расплачивается в конечном счете государство без размена на какие-либо другие деньги, Кнапп называет валютарным денежным знаком, характерным для всей денежной системы страны. Германия до войны стремилась удержать "наличные" деньги в "валютарном" состоянии для того, главным образом, чтобы поддержать паритет своих денежных знаков в отношении иностранной валюты. Но это возможно и в другом порядке: так, Австро-Венгерский банк, снабженный запасом иностранных ценностей, всякий раз, как только на бирже обнаруживалось уклонение от избранного им паритета, боролся с этим уклонением путем соответствующей противоположной спекуляции. Таким путем неразменные на золото банкноты сохранили устойчивое положение в отношении иностранной валюты.

Деятельность государства в области денежного обращения сводится, таким образом, по Кнаппу, к тому, что государство: объявляет определенные предметы платежным средством, устанавливает степень их платежной силы, выражая ее в определенных счетных единицах "номинального" (не физического, не ценностного) свойства, производит этими предметами платежи в отношении своих кредиторов и принимает их в погашение долгов от своих дебиторов. В результате предметы эти становятся орудием обращения.

12. Государственная теория денег в Германии имеет многочисленных последователей, но еще большее число противников. Основное возражение этих последних можно формулировать так: те предметы, которые государство объявляет платежным средством и которыми оно фактически расплачивается, могут быть приняты гражданским оборотом в качестве орудия обращения, но это - помимо качества самого предмета - в конечном счете зависит от того фактического влияния, которым пользуется государственная власть в сфере гражданского оборота. Следовательно, вопрос о возможности для государства создавать орудия обращения решается в плоскости фактической, а не правовой. Кнапп начинает свою книгу словами: "деньги - создание правопорядка"; но его государственная теория денег в конечном счете выходит за пределы права: не законом, а действиями административного органа определяется, по Кнаппу, характер денежного обращения страны. Но действия эти (чеканка монет, печатание бумажных денег, выпуск тех и других в обращение) создают законное платежное средство не сами по себе, а лишь постольку, поскольку закон предписывает принимать выпускаемые государством знаки в погашение существующих долгов. С другой стороны, действия эти сами по себе - без содействия гражданского оборота - не создают орудия обращения. Таким образом, учение Кнаппа о валютарных деньгах и учение его о праве как источнике денег противоречат друг другу.

Тем не менее государственная теория денег имеет весьма существенные заслуги: Кнапп дал систематическое описание и юридико-догматическую разработку мероприятий государства в области денежного обращения и создал для классификации этих мероприятий соответственные понятия и терминологию, без которых в настоящее время наука и практика уже не могли бы обойтись.

Далее учение Кнаппа о существе денежной единицы значительно углубило понимание юридической природы денег: в пределах определенной денежной системы денежная единица определяет Geltung - платежную силу, а не Wert (ценность) денежных знаков. В этом своем качестве, а также в качестве единицы исчисления отсроченных платежей она лишена не только фи-зических, но и ценностных свойств, и поддается определению только юридико-исторически, путем установления связи с предшествовавшей денежной единицей. Это, однако, не исключает того, что с денежной единицей в каждый данный момент могут быть связаны известные ценностные представления, так как денежная единица воплощается в денежных знаках, обмениваемых на товары и имеющих, следовательно, покупательную силу.

13. Кнапп, однако, и его последователи, из коих особого внимания заслуживает Бендиксен[52], вовсе отрицают существование проблемы ценности денег: они рассматривают экономическую функцию денег как результат той же платежной силы, которая нормируется законом: деньги противостоят товарам в силу сообщенного им правом платежного свойства, они не получают каких-либо новых свойств в процессе обмена. Денежный знак не обменивается на товар как на нечто с ним однородное: это - по выражению Бендиксена - ордера на получение товаров (Anweisung); как таковые они лишены ценности и лишь отражают ценность хозяйственных благ. Но если деньги - документ на получение товара, то нет оснований их изготовлять из дорогостоящего материала. Никому ведь не придет в голову изготовлять из золота театральные билеты!

Свою теорию Бендиксен считает "экономическим" дополнением к "юридическому" учению Кнаппа: кредитор, принявший от должника денежные знаки, получил платеж с точки зрения частного права, но с экономической точки зрения он получил лишь документ, который управомочивает его на известное участие в народнохозяйственном достоянии. Сущностью денег является "зафиксированность в них права на требование за услуги, уже оказанные их владельцами". - Это представление о деньгах как об Anweisung, по справедливому замечанию Гельффериха, не оправдывается положением денег в хозяйственном строе, основанном на децентрализованном обмене. Деньги могли бы рассматриваться как свидетельство в вышеуказанном смысле лишь в том случае, если бы они давали возможность получения определенных благ в определенных количествах от определенных инстанций. На этом последнем принципе основана идея менового банка Грея, которая, как доказывал еще К. Маркс[53], несовместима с системой децентрализованного хозяйства. В условиях же свободного заключения меновых сделок индивид в форме денег не получает ничего такого, что давало бы ему на какую-либо вещь притязание, имеющее принудительную силу. Если же под "ордерами" разуметь лишь экономическую возможность получения благ в неопределенном количестве и от неопределенных лиц, как это в сущности и имеют в виду Бендиксен и другие сторонники теории Anweisung, то деньги ничем не отличаются от товаров, предназначенных к продаже их владельцем.

14. Обзор номиналистических учений необходимо дополнить изложением теории A. Nussbaum'a[54], представляющую собой, несомненно, самое ценное из современных исследований по вопросам "денежного права"[55]. Нусбаум конструирует понятие денег, общее для права и экономики, но его учение носит юридический характер, так как он рассматривает деньги как один из видов вещей, определяемых родовыми признаками. - В отличие от других заменимых вещей денежные знаки, по мнению Нусбаума, отличаются одною особенностью: при передаче и принятии их принимается во внимание исключительно лишь отношение денежного знака к определенной идеальной единице, вследствие чего материальный и ценностный субстрат денежного знака не является моментом, определяющим понятие денег. Логически идеальная единица, которая характеризуется определенным наименованием, является приматом в отношении денежного знака, но она овеществляется в этом последнем так, что каждый денежный знак выражает определенное числовое отношение к ней. - Учение Nussbaum'a, оставаясь на почве номинализма, не приводит к государственной теории денег и не устраняет проблемы ценности денег как орудия обращения: цена товаров (под влиянием факторов экономического характера, лежащих на стороне денежных знаков или на стороне товаров) может выражаться и в действительности выражается в счетных денежных единицах, сумма которых не является постоянной. Когда же ставится вопрос о содержании обязательств, имеющих своим предметом денежные знаки, выраженные в денежных единицах, то принимается во внимание лишь определенная сумма этих последних. То обстоятельство, что гражданский оборот различает денежные знаки не по их физическим свойствам, а по отношению их к определенной счетной единице, имеет огромное значение для всей техники современных денежных расчетов. Современный оборот не мог бы примириться с деньгами, "обладающими физическими свойствами", т. е. с такими деньгами, которые надо было бы не считать, а взвешивать. Как показал опыт денежного обращения в эпоху войны и революции, монеты, исчезающие из обращения, тотчас же начинают в гражданском обороте определяться физическими свойствами и, таким образом, лишаются того свойства, которое, по Нусбауму, является характерной особенностью денег вообще.

Но можно ли сказать, что отмеченное Нусбаумом свойство составляет особенность одних лишь денег? - Нусбаум сам выдвигает этот вопрос в отношении некоторых видов ценных бумаг: предъявительские акции и облигации также относятся к заменимым вещам, также выражены в денежной единице, но отношение к ней не является непосредственным, так как соответственные документы непосредственно удостоверяют долю участия в предприятии или право требования, и лишь эти права выражены в денежных единицах. - Это различение кажется нам искусственным. Акции (или облигации) определенного вида отличаются друг от друга также, как и денежные знаки, числовым отношением к отвлеченной счетной единице, что придает как названным ценным бумагам, так и деньгам максимальную обращаемость: определенные виды акций и облигаций по степени своей обращаемости приближаются к деньгам, благодаря чему технический порядок обращения тех и других представляется сходным. Это сходство объединяет деньги и названные ценные бумаги в особую категорию родовых вещей, лишенных, с точки зрения оборота, каких-либо физических свойств. Специфические же особенности денег, отличающие их от всех других объектов частного права и, в частности, от названных ценных бумаг, выясняются лишь в результате анализа той функции, которую денежный знак исполняет в гражданском обороте.

15. Как видно из предшествующего изложения номиналистические учения разнятся друг от друга своим отношением к проблеме ценности денег и к вопросу о значении государственного правового регулирования в сфере денежного обращения. Объединяет их сходство в понимании существа денежной единицы и содержания денежных обязательств.

В разрешении этих двух вопросов номинализм сталкивается с противоположною группою учений, которые принято объединять под общим названием теории "металлистов". Как отмечалось выше, для номиналиста денежная единица может быть связана с ценностным представлением, но сама по себе ценностью не обладает: это лишь абстрактная счетная единица, в которой выражены цены всех товаров, в том числе и цена того благородного металла, который лежит в основании денежной системы. Для металлиста, напротив того, золото и серебро есть последний масштаб измерения ценности денежных знаков, денежная же единица является для него определенным количеством золота или серебра, т. е. вещью, обладающей ценностью.

Исходя из этой последней точки зрения, Bekker[56] считает, что содержанием денежного обязательства является определенное количество благородного металла в виде монет, снабженных законной платежной силою. Если сделка заключена в то время, когда денежная система была основана на серебре, то после перехода к золотому обращению (ввиду исчезновения из оборота серебряных монет), строго говоря, наступает невозможность исполнения обязательства. Однако Bekker признает здесь своеобразную конверсию: предметом долга взамен серебряных монет становится ценность этих монет, выраженная в золоте. Теория Bekker'a ввиду ее искусственности и полного несоответствия условиям современных денежных расчетов не имела существенного влияния ни на юридическую теорию, ни, тем более, на практику.

16. Зато весьма широкое распространение получила "курсовая" теория Савиньи[57]. Понятие о деньгах Савиньи связывает с понятием об имуществе как гражданско-правовой власти или господства лица над частями внешнего мира: Pecuniam habens habet omnem rem, guam vult habere. Деньги - орудие измерения ценности, но они сами в себе заключают ту ценность, которую измеряют. Это свойство денег основано на всеобщем признании их ценности. Деньги создаются деятельностью правительства только когда и настолько они признаются таковыми общественным мнением; другими словами: общественное мнение решает вопрос не только о том, что есть деньги, но и о том, в какой степени тот или иной предмет имеет свойство стать деньгами. Благородные металлы благодаря своим природным особенностям становятся материалом для денег. Государство определяет вес и пробу монет в порядке чеканки, но тем самым не изменяется их существа; монета остается слитком металла, снабженным государственным штемпелем: ein staatlich beglaubigter Barren. Бумажные же деньги служат представителями настоящих денег (монет) и составляют настоящий беспроцентный долг государства.

Переходя к вопросу о содержании денежных обязательств, Савиньи указывает на необходимость различать: а) номинальную цену монеты - цену, придаваемую монете по воле государства; б) металлическую ее цену, которая определяется по содержанию в ней чистого серебра или золота; в) курсовую цену - придаваемую какому-либо роду денег всеобщим доверием. За неизменное основание определения курсовой цены Савиньи принимает цену содержащегося в монете благородного металла, смотря по тому, какой металл положен в основу монетной системы - золото или серебро. - Что составляет истинный предмет денежного обязательства? Вопрос этот, по мнению Савиньи, не может быть решен по правилам об обязательствах, имеющих своим предметом родовые вещи, а лишь по принципам толкования воли сторон, которые можно вывести из природы денег. Так как в курсовой цене выражается отношение к деньгам со стороны общественного мнения, то она и должна быть масштабом для определения предмета денежного долга: должник должен вернуть кредитору полученную от него экономическую власть.

Для Савиньи, в отличие от Беккера, металл служит не содержанием долга, а основанием для измерения покупательной силы денег, которая является содержанием обязательства. Для него денежный долг есть Wertschuld[58] - обязательство предоставить определенную ценность, выраженную в неопределенной сумме денежных единиц. Продолжая эту мысль, можно было бы сказать, что законодательство о денежном обращении устанавливает лишь, какие знаки могут быть передаваемы кредитору в погашение долга, количество же этих знаков в каждом отдельном случае определяется их покупательною силой[59]. При таком понимании число денежных единиц, выражающих обязательство, не определяет более содержания последнего, что, как мы видели, противоречит всей существующей системе денежных расчетов. Эта система покоится на номиналистическом принципе. В эпоху резкого изменения ценности денег происходит частичное или полное (как это было у нас, в Германии, Польше) аннулирование денежных долгов. Закон и суды принимают меры к переоценке этих обязательств. Но эта валоризация не основана на курсовой теории денег. Здесь ввиду исключительных условий, вызванных небывалой денежной инфляцией, ставится вопрос не о содержании денежного долга, а о создании (в законодательном или судебном порядке) новых прав требований, которые должны заменить собой прежние обесценившиеся обязательства и содержание которых определяется применительно к индивидуальным условиям данного конкретного случая.

17. Номиналистический принцип денежных расчетов настолько укоренился в современном сознании, что всякого рода проекты стабилизации содержания денежных долгов не только не пытаются его устранить, но, наоборот, прямо исходят из него как из аксиомы. В этом отношении особенно интересен проект американского экономиста Ирвинга Фишера о стабилизации доллара[60]. В 1920 г. И. Фишер предложил перейти к системе расчетов на основании чисел-показателей: золотые монеты при этом должны быть изъяты из обращения и заменены сертификатами, выписанными в определенной сумме долларов и разменными на золото; однако количество золота, соответствующее одному доллару, не составляет постоянную величину, а определяется периодически особым государственным учреждением по индексу товарных цен, так чтобы покупательная сила сертификата в отношении определенного комплекса товаров была неизменною; если товарный индекс показывает повышение цен, то золотое содержание доллара соответственно увеличивается; при падении цен происходит соразмерное уменьшение золотого эквивалента. - Не касаясь вопроса о технической осуществимости и о социальной целесообразности плана И. Фишера[61], отметим, что план этот исходит из того, что денежное обязательство выражено в неизменной сумме долларов и что платежная сила сертификатов определяется по номиналу.

Основные начала нынешней системы денежных расчетов выработались в результате долгого исторического развития. Две силы способствовали их упрочению: правительства, которые в фискальных целях уменьшали вес и качество монеты при сохранении ее законной платежной силы, и торговый класс, который с развитием срочных сделок заинтересован был в ясности и определенности долговых отношений. Последнее обстоятельство с течением времени приобрело первенствующее значение. Правда, номиналистический принцип создал лишь формальную определенность долговых отношений, не затрагивая их ценностного содержания. Меры литрического управления направлены были на достижение максимальной устойчивости покупательной силы денег. Однако полная стабилизация курса денег и абсолютная устойчивость и определенность долговых отношений не были достигнуты и представляются нам вообще неосуществимыми.

Представим себе, что мы полностью осуществили план Ирвинга Фишера: по каждой данной сделке кредитору возвращается та покупательная сила, которую он предоставил должнику. Можно ли сказать, что тем самым устранено влияние на кредитные сделки всякого рода колебаний экономической конъюнктуры?

Отрицательный ответ на этот вопрос дает американский экономист Л. Лефлин (Laughlin) в своем юридико-экономическом исследовании: Principles of money, 1903 г. (второе издание 1921 г.). Лефлин исходит из следующего примера: в 1880 г. "A" передал "B" 1000 долларов, на которые в тот момент можно было купить Х товаров. Срок погашения долга в 1900 г. За 20 лет технический прогресс привел к тому, что на 1000 долларов в 1900 г. можно купить X+n товаров. Должен ли "B" вернуть "A" сумму денег, на которую можно купить X товаров или те же 1000 долларов, на которые теперь (т. е. в 1900 г.) можно купить X+n благ? К первому решению приводит расчет по обязательству в товарных единицах (по плану И. Фишера), ко второму - расчет в золотых долларах по номиналу. Можно ли сказать, что подобные изменения в хозяйственной конъюнктуре должны идти на пользу кредитора или, наоборот, на пользу должника?

Если предположить условия падения ценности золота (что в действительности имело место после мировой войны), то сущность вопроса остается та же.

Очевидно, что одна и та же покупательная сила (т. е. возможность приобрести определенное количество определенных товаров) в меняющихся условиях народнохозяйственной жизни имеет различное экономическое значение. Поэтому план И. Фишера, если бы он был осуществим, не устранил бы той неопределенности экономического содержания, которая составляет свойство каждой кредитной сделки. Формальная определенность в содержании денежных обязательств, которая обеспечивается принципом номинализма, является, таким образом, единственным объективным началом для построения системы денежных платежей. С народно-хозяйственной точки зрения принцип номинализма должен быть связан с совокупностью мероприятий, направленных на стабилизацию курса денежных знаков. Но даже наиболее совершенная денежная политика не в состоянии создать полную определенность в содержании кредитных сделок: момент риска может быть ослаблен, но не может быть устранен.

Примечания:

[45] Так характеризует учение номинализма Mises. «Theorie des Geldes und der Umlaufs­mittel, 1924, Mynchen und Leipzig», см. стр. 242 о классификации денежных теорий.

[46] Нам представляется поэтому, что нельзя говорить о «Rechtliche Konstanz der Geldwertes», как это делает Knies в своем известном сочинении «Geld und Credit».

[47] Различие понятий о «платежной силе» и «ценности» особенно отчетливо выражается в немецкой терминологии: «Geltung» и «Wert». Кнапп и Бендиксен (см. ниже), отрицающие самое существование проблемы ценности денег, говорят о том, что деньги имеют «Geltung», но не имеют «Wert».

[48] См.: Schaff. La dépréciation monétaire. Ses effets en droit privé, Paris, 1926, p. 241; Pothier. Contrat de Prêt № 37. Мы не останавливаемся здесь на учении о деньгах канонического права, а также на комментариях глоссаторов и постглоссаторов, которые оказали большое влияние на французских юристов XVII – XVIII вв., но в настоящее время имеют лишь исторический интерес.

[49] В 1656 г. – при царе Алексее Михайловиче – в Московском государстве были выпущены медные деньги с принудительным курсом серебряных, которые вначале ходили «с серебряными заровно», затем вытеснили их из обращения. Результатом была всеобщая дороговизна, которая вызвала мятеж в 1662 г. (Ключевский. Курс Русской Истории, т. III, лекция LI).

[50] Knapp. Staatliche Theorie des Geldes. München und Leipzig, 1923.

[51] В эпоху XII таблиц в Риме уже существовала монета, которую, однако, при платежах взвешивали, а не считали: eorum nummorum vis et potestas non in numero erat sed in pondere posita. guam ob rem gui dabat olim pecuniam, non numerabat eam sed appendebat – Gai Inst. 1, § 122.

[52] Бендиксен. О ценности денег (назв. выше сборн. «Деньги», стр. 205 и след). Его же: Wesen des Geldes, 3 Aufl. München und Leipzig, 1922. Критику теории чисто номинальных денег см. у А. А. Соколова «Проблемы денежного обращения и валютной политики», изд. НКФ, 1923, стр. 38.

[53] См. «К критике политической экономии»: о теории рабочих денег Грея. Ср.: Scaduto, стр. 11.

[54] См. его книгу «Das Geld in der Theorie und Praxis des Deutschen und Ausländischen Rechts». Tübingen, 1926.

[55] Теорию Нусбаума разделяют – Nipperdey (Juristische Wochenschrift, 1920. S. 120) и Geiler (Zeitschrift f.d. gesamte Staatswissenschaft v. Brodenvitz. Bd. 81, H. 2, S. 320 и сл.). Nipperdey подчеркивает, что благодаря номиналистическому принципу в том смысле, как он трактуется у Нусбаума, создается непрерывность представления об определенной денежной единице в том случае, когда денежные знаки перестают обмениваться на металл и падают в цене. Это свойство их основано не на принудительном курсе бумажных денег, а вытекает из самой природы денег.

[56] «Ueber die Couponprozesse der österreichen Eisenbahngesellschaften, 1881. См. также: Л. С. Эльяссон. Деньги, Банки и Банковые операции. Изд. «Экономическая Жизнь». Москва, 1926, стр. 12, прим. 1.

[57] Савиньи. Обязательственное право. Русский перевод, изд. 1876.

[58] В том же смысле Enneccerus. Lehrbuch des Bürgerl. Rechts, § 231 и Rogols­berger. Pandekten. Leipzig, § 104 – 107: «Das Geld ist die Sache, durch welche reine Wertschulden erfüllt werden». После мировой войны эта точка зрения в связи с обесценением марки приобрела в Германии большое число сторонников.

[59] Das Währungsrecht bestimmt die Qualität, das bürgerliche Recht die Quantität der aufzuwendenden Zahlungsmittel (Henle. Mark gleich Mark. Giessen, 1923. Archiv fur die civil. Praxis, 1924. Bd. 2, H. 1). Эту точку зрения высказывают в Германии в настоящее время все сторонники судебной валоризации денежных обязательств; ср. в особенности James Goldschmidt. Aufwertungskrise. Berl., 1926, стр. 11 и E. Jung. Das privatrechtliche Wesen des Geldes. Marburg, 1926.

[60] Fisher. Stabilising the dollar. New-York, 1920. См. обсуждение этого проекта в докладе Н. Н. Любимова о стабилизации ценности денежной единицы: Сборник «Денежное обращение и кредит». Изд. НКФ. Москва, 1922, стр. 604 и след. Критику проекта Фишера см. у А. А. Соколова «Проблемы денежного обращения и валютной политики». Москва, 1923, стр. 77 – 82.

[61] Идея расчетов по индексу исходит из того, что надлежащим способом расчета между дебитором и кредитором является возврат последнему той абстрактной ценности, которую от него получил кредитор. Многие авторы отмечают отсутствие объективной возможности определить абсолютную покупательную силу денег в тот или иной момент, производительность расчета по методу чисел-показателей и неопределенность при таком методе содержания денежных обязательств.