Список книг

« Предыдущая | Оглавление | Следующая »

Шершеневич Г.Ф.
Наука гражданского права в России

Г.Ф. Шершеневич. Наука гражданского права в России. 1893 г.

На одной из страниц этого сочинения находится следующая фраза: "в противоположность криминалистам, цивилисты чрезмерно воздержаны в своей литературной деятельности и читающая публика знакомится с ними исключительно по диссертациям" (стр. ;241). Это замечание вполне справедливо, Но его нельзя применить к самому автору. Почтенный профессор Казанского университета Г.Ф. Шершеневич издает чуть ли не ежегодно по капитальному труду, относящемуся к области гражданского и торгового права. ("Система торговых действий", 1888, "Курс торгового права", 1888-1889, 2 изд. 1892, "Учение о несостоятельности", 1890, "Авторское право на литературные произведения", 1891.) Появившаяся в настоящее время чрезвычайно любопытная книга, излагающая в сжатом и ясном очерке историю науки гражданского права в России, служит новым доказательством выдающегося трудолюбия и литературной плодовитости автора.

"Рассматривая русскую литературу гражданского права в хронологическом порядке", говорит проф. Шершеневич в самом начале своего сочинения, "мы замечаем последовательное отражение в ней влияния западной науки, постепенную смену направлений, соответствующую движению науки права на западе. В первое время мы находимся в области естественного права, в той форме, как оно разрабатывалось германскою и французскою наукою. Потом на смену ему является историческое направление, долго державшее в своих руках русскую мысль, пока в последнее время не проявились зачатки нового направления, в духе историко-фило-софской школы" (стр. ;3-4). Такова, по словам автора, схема развития русской науки гражданского права. Против нее можно только заметить, что для полноты в нее следовало бы внести указание еще на два направления: практическое (догматическое) и политико-экономическое, имевшее у нас видных представителей в лице Кавелина, Думашевского, Лешкова, Л.З. Слонимского и др.

По такой схеме и расположено сочинение проф. Шершеневича. В первой главе, обнимающей период времени от возникновения первого русского университета (московского в 1755 г.) до двадцатых годов нынешнего века, излагается вкратце содержание и делается оценка сочинений, написанных в духе школы естественного права; во второй ;- автор переходит к историческому направлению, господствовавшему у нас с тридцатых годов до издания судебных уставов 1864 г., в третьей и четвертой рассматривает, главным образом, догматические труды, на которые явился спрос после судебной реформы; наконец, пятая посвящена историко-фи-лософскому направлению. Что же касается политико-экономичес-кого, то ему не отведено особого места, оно излагается в третьей главе.

Сочинение, носящее, подобно труду проф. Шершеневича, историко-критический характер, может быть оцениваемо с двух точек зрения: со стороны содержания, т.е. полноты материала, собранного автором, и со стороны формы, т.е. способа разработки этого материала. В первом отношении труд проф. Шершеневича представляет собой почти полный свод наиболее выдающихся произведений русской цивилистической литературы. Мы говорим почти полный, потому, что в нем имеются некоторые пробелы. Правда, автор не упустил из виду ни одного труда первостепенной важности, однако, некоторые интересные сочинения и многие цивилисты, хотя не создавшие ничего первоклассного и самобытного, но с пользой работавшие на поприще науки, обойдены им молчанием. Так, автор только вскользь упомянул о разработке крестьянского обычного права (стр. 125), и не обмолвился ни единым словом об изучении обычаев инородческих племен России, для которого сделано уже кое-что в настоящее время (см., напр., библиографические указания в сочинении проф. Леонтовича: "Калмыцкое право, 1880" и "Адаты кавказских горцев", 1882). Затем, проф. Шершеневич обошел молчанием весьма ценное сочинение Л.З. Слонимского: "Умственное расстройство и его значение в праве гражданском и уголовном", 1879, а равным образом и труды некоторых других авторов, как, например, А.Л. Боровиковского ("Отчет судьи" и др.), Муллова (журнальные статьи), К.К. Змирлов (тоже), Гордона (тоже), К.К. Арсеньева (тоже), Н.В. Шимановского и др. Наконец, автором совершенно не указана литература по некоторым отделам гражданского права, например, о юридических лицах (соч. Александрова, 1865, Евецкого, 1876, Гервагена, 1888, проф. Суворова, 1892), о кладе и находке (статьи Муллова, Суворова) и пр. Если, быть может, проф. Шершеневич считал все эти труды, не имеющими научного значения, то ему следовало, по крайней мере, оговорить это, приведя их заглавия.

Обращаясь к способу обработки обширного материала, собранного автором, следует выставить на вид простоту и ясность изложения и безусловное беспристрастие в критической оценке рассматриваемых им произведений. Спокойным и ровным тоном излагает он основные идеи каждого труда и указывает на его достоинства и недостатки. Стремясь к наибольшей объективности, автор старается не выражать своих личных взглядов, не обнаруживать своей точки зрения и по возможности пользоваться критическими отзывами других. Это стремление к объективности навлекло на проф. Шершеневича упрек со стороны проф. Гольмстена. "Заметки проф. Шершеневича", говорит указанный автор, "как-то отрывочны и неопределенны: его собственных воззрений никак не уловишь, не узнаешь - сторонник он или противник разбираемого им взгляда, а между тем никакая критика невозможна, если критик не указывает точно и определенно, какое положение он занимает в возгоревшемся споре"[1]. С последним нельзя согласиться. Напротив, самой лучшей критикой является именно та, которая доказывает несостоятельность мнений какого-либо автора с его собственной точки зрения или же с помощью твердо установившихся, вполне бесспорных принципов науки. Поэтому, если проф. Шершеневич не высказывает своих субъективных воззрений, то это служит не недостатком, а наоборот, достоинством его критики. Гораздо правильнее указание проф. Гольмстена на то, что замечания проф. Шершеневича по поводу известного спора о задачах науки гражданского права между гг. Пахманом и Гольмстеном, с одной стороны, и Муромцевым - с другой - "отрывочны и не определенны". Действительно, оценка этого спора у проф. Шершеневича поверхностна и не исчерпывает предмета, оставляя читателя в неизвестности, кто из спорящих был прав.

Таким же беспристрастием и верностью как отзывы о разбираемых сочинениях, отличаются и делаемые проф. Шершеневичем характеристики наших выдающихся цивилистов: Мейера, К.П. Победоносцева, Кавелина, К.И. Малышева, С.А. Муромцева, С.В. Пахмана, А.И. Загоровского, П.П. Цитовича и др. Впрочем, некоторые из них (напр., Оршанский) заслуживали бы более подробного и сочувственного отзыва.

Сочинение проф. Шершеневича оканчивается весьма любопытным заключением. "Сделанный нами обзор состояния науки гражданского права в России со времени перенесения ее на русскую почву до последних дней сам собой говорит о том, каковы могли быть ее результаты для жизни. Не имея традиций, улавливая каждую новую мысль в готовности создать из нее целое направление, наука не могла пустить глубоких корней в нашу практику и определить себе путь, по которому должны идти дальнейшие исследования ученых. Вместе с тем судебная организация прошедших времен не допускала влияния науки на судебную деятельность. Здесь нашли себе приют такие начала, которые не могли найти себе оправдания в науке какого бы то ни было направления: Теория и практика шли у нас каждая своей дорогой, самостоятельно заботились о своем существовании и чуждались друг друга" (стр. 232). Эта ненормальная рознь, по словам автора, составляет у нас постоянное явление и продолжает существовать по настоящее время. При введении судебных уставов 1864 г., обновивших весь наш юридический строй, можно было ожидать, что это печальное явление будет устранено, но действительность не оправдала ожиданий. Проф. Шершеневич объясняет это, во-первых, обычной неустойчивостью русского человека, быстро теряющего энергию, во-вторых, влиянием сената, который придал своим решениям силу закона, и в-третьих, бедностью ученых сил, посвящающих себя разработке русского гражданского права.

Что касается первой причины, именно обломовщины, присущей натуре русского человека, то влияние ее сказалось в той быстроте, с какой в среде наших юристов остыло зародившееся было в шестидесятые годы рвение к науке. Этому охлаждению содействовал в значительной степени образ действий высшей судебной инстанции - сената, который с самого начала своей деятельности стал присваивать своим решениям обязательную силу для всех судов. Вследствие этого судьи и адвокаты перестали заниматься наукой, сделавшейся ненужной для практики, и начали "рабски ловить каждое замечание кассационного департамента". Наконец, немалая доля вины падает и на ученых юристов. "Наука гражданского права располагает чрезвычайно небольшим числом работников. Цивилисты с большим удовольствием останавливают свое внимание на римском праве: Кафедры гражданского и торгового права пустуют или занимаются романистами, которые лишь механически связывают русское законодательство с римской системой" (стр. 241).

В результате отчуждения науки от практики получается чрезвычайно печальная картина, верно и метко обрисованная автором. "Юридические сочинения, особенно монографии, нисколько не интересуют практиков, тогда как различные издания судебных уставов и Х ;т. ч. 1 с кассационными решениями расходятся в десятках тысячах экземпляров: Юридические общества, так горячо принявшиеся сначала за дело, утратили значение": Адвокатура измельчала. "Борьба пред судом ведется не силой логики, не знанием соотношения конструкции института и системы права, не искусством тонкого толкования закона, а исключительно ссылкою на кассационные решения". Суды страдают тем же недугом: их решения плохо мотивируются и прикрываются, главным образом, авторитетом сената. Сюда еще надо прибавить, что число юридических журналов уменьшилось, и оставшиеся терпят крайний недостаток в подписчиках. Словом, в настоящее время наблюдается полное оскудение юридической мысли в области гражданского права.

Как же помочь горю? "Только при условии, что наука гражданского права примется, наконец, за историческую и догматическую разработку русского законодательства, а практика освободится от цепей, наложенных на нее кассационными решениями и обратится к научной помощи, только тогда можно ожидать устранения розни между теоретической и практической юриспруденцией".

С этим ответом проф. Шершеневича нельзя не согласиться, и следует только выразить желание, чтобы подготовляемая в настоящее время реформа кассационного производства пошла по правильному пути и дала первый толчок к улучшению современного порядка вещей.

Таковы содержание и характер сочинения проф. Шершеневича. Само собой понятно, что оно выиграло бы, если бы было свободно от указанных, впрочем, не особенно важных недостатков. Но и в настоящем своем виде оно представляет ценное пособие для всякого, кто хочет ознакомиться с судьбами и современным положением науки гражданского права в России.

Е. Васьковский
печатается по: журнал юридического общества
при императорском с.-петербургском университете.
год двадцать четвертый. 1894. Книга третья. март. с. 241-247.

Примечания:

[1] Гольмстен А.Х. Юридические исследования и статьи, 1894, предисловие, VI-VII.