Список книг

« Предыдущая | Оглавление | Следующая »

Кривцов А.С.
Абстрактные и материальные обязательства в римском и в современном гражданском праве

§ 8. "Правовая цель" при contractus reales innominati

Мы уже определили выше, что называется правовой целью при обязательствах, и нашли при всех договорных обязательствах ту общую черту, что при каждом из них имеется ожидание эквивалента или сознательное исключение такового. Что касается до последнего случая (дарение), - то мы считаем вполне достаточными сделанные нами замечания.

Немного придется говорить также и о реальных договорах. Дело в том, что при этих договорах - самый реальный момент является вместе с тем и каузальным моментом. При именных реальных договорах то же самое может быть сказано не только относительно обязанностей принимателя, но и относительно тех возможных (эвентуальных) обязанностей, которые возникают для передатчика вещи. Вне рамок настоящего труда лежит войти в ближайшее рассмотрение характера эквивалента за эти эвентуальные обязанности.

Несколько сложнее представляется вопрос при contractus reales innominati. Правда, здесь точно так же имеется эквивалент, а именно, praestatio одной стороны является эквивалентом за praestatio другой стороны. Но здесь возникает вопрос, как поступать в том случае, если одна сторона совершила свою , а другая еще нет? Предоставлять ли, в этом случае исполнившей стороне право вытребовать обратно свою praestatio, или давать ей иск об исполнении praestatio другой стороной? При решении этого вопроса мы неминуемо должны войти в область кондикций, которые никоим образом не могут быть считаемы основанными простым договором между сторонами[129]. Вот почему является наиболее правильным выделить этот вопрос из настоящего исследования, которое имеет своим главным предметом договорные обязательства.

К этому побуждает нас, кроме того, еще одно весьма важное соображение практического характера. Общее рассмотрение вопроса об эквиваленте при договорах и при случаях кондикций не может не повести к неправильным результатам - вследствие того различного характера, с которым эти отношения исторически выступают в римском праве. Такое общее рассмотрение нашего вопроса в том и в другом случае служит, между прочим, главной причиной той путаницы, которая господствует в настоящее время относительно значения каузального момента при обязательствах, - в литературе предмета. При договорах это - взаимное соглашение, которое образует исходный и конечный пункт для разрешения всех тех вопросов, которые могут возникнуть при регулировании правоотношения между сторонами: при кондикциях, напротив, основанием для регулирования этого правоотношения служит обогащение, имевшее место при реальной praestatio[130]. Вопрос, вокруг которого при кондикциях вращается весь разговор, это вопрос о том, насколько такое обогащение должно быть считаемо обоснованным - и насколько нет. При этом могут получить известное значение также те обещания (lex), которые были даны между сторонами, но эти обещания, в сравнении с реальным моментом (обогащение), имеют только акцессорное и второстепенное значение.

Правда, лицу, - совершившему praestatio при безыменном реальном договоре, понемногу, в течение долгого исторического процесса, - стали открывать возможность не только кондицировать свою praestatio обратно, но и начать иск об исполнении соконтрагентом лежащей на нем обязанности. Однако это появляется сперва только спорадически и приобретает только шаг за шагом известное признание[131]. В связи с этим появляется все бóльшее ударение на значение консенсуального момента при этих юридических сделках. Однако лишь одно из разбираемых правоотношений, а именно - permutatio (do ut des), подверглось вполне подчинению правилам, действующим при консенсуальных договорах. Это случилось вследствие близкого родства договора мены с консенсуальным договором купли-продажи. Несмотря на это в общем следует признать, что даже в Юстиниановой компиляции не было порвано с первоначальной точкой зрения римского права на contractus reales innominati, т.е. также и в Юстиниановом праве при безыменных реальных договорах по вопросу о взаимных отношениях между сторонами обращают главное внимание на реальный момент (обогащение), - а не на соглашение между соконтрагентами. Это последнее и для Юстинианова права имеет подчиненное значение в сравнении с реальным моментом.

Все изложенное мною по этому поводу показывает, насколько неосновательно применять к консенсуальным договорам правила, выработанные относительно кондикций при contractus reales inno-minati, - как это делают некоторые писатели, напр., Windscheid[132]. Это является столь же малосообразным, как применять эти правила к случаям нового времени, когда безыменные реальные договоры перестали вовсе существовать и превратились в настоящие двухсторонние обязательства[133].

Примечания:

[129]  Pernice. Labeo III. Стр. 219, 259 и 283 и Bekker. Aktionen I. Стр. 126 сл.

[130] См. об этом Pernice. Zur Lehre von den Innominatkontrakten в Kritische Vierteljahrschrift. Том 10. Стр. 68-123, особенно стр. 92, 100.

[131] По новейшим исследованиям само следует признать интерполированным компиляторами. См. об этом Gradenwitz. Interpolationen. Стр. 134-135.

[132] 1. 19, § 5, D. 21, 1, 1. 2. D. 19, 4.

[133] Выше (стр. 41) было замечено, что формула не встречается при консенсуальных контрактах, см. Hipp. Ueber Rückforderung wegen Hinfalls des Zwecks. Inaugural-Dissertation. Göttingen. 1889. Стр. 24.