Список книг

« Предыдущая | Оглавление | Следующая »

Венедиктов А.В.
Избранные труды по гражданскому праву. Т. 1

§ 1. Методы определения размера убытков

Наибольшие практические трудности в арбитражной практике вызывает проблема определения самого размера реальных убытков, вызванных неисполнением договора[675]. Если для более простых случаев арбитраж уже выработал ряд более или менее установившихся принципов и методов определения реальных убытков, то для более сложных случаев ни хозяйственная, ни арбитражная практика не наметила еще в сущности сколько-нибудь твердого пути.

Отправным пунктом для определения размера убытков является противопоставление "реально понесенных" убытков, основанных на "отчетных бухгалтерских данных", убыткам, основанным "на плановых расчетах" (ст. 26 приказа НКТП от 21/ХII 1933 г., N 1070; ср. ст. 26 приказа НКЛеса от 27/ХII 1933 г., N 912)[676].

Признание за пострадавшим от неисполнения договора хозорганом права на возмещение лишь реальных убытков, исчисленных на основе отчетных бухгалтерских данных, исключает для истца возможность ограничиться простой ссылкой на то, что недопоставка ему 20% основного сырья влечет за собой невыполнение тех же 20% его производственного плана, или вместо документально обоснованного подсчета реально понесенных потерь представить расчет так наз. нормативных убытков, исчисленных не с учетом фактически имевшего место простоя, а с учетом "нормативного" простоя, который должен был бы по принятым на заводе нормам произойти из-за недоснабжения. Вот несколько попыток подобного исчисления убытков, встретивших заслуженный отпор со стороны арбитража. Севкавпромдрев пытался исчислить убытки двух своих заводов от недопоставки древесины в 57,5 тыс.руб. путем простого умножения стоимости одного кубометра продукции (за вычетом стоимости сырья) на число недовыпущенных вследствие водоснабжения кубометров. Северо-Кавказский арбитраж, подвергнув анализу действительные потери истца, определил их в 17 тыс. руб.[677] Ленинградский банно-прачечный трест, не получив топлива от своего поставщика, пытался исчислить свои убытки, исходя из следующего расчета: ежедневная пропускная способность бань - 500 человек, стоимость входного билета - 1 руб., ежедневная нормальная выручка - 500 руб., убытки от 20-дневного простоя - 10 тыс. руб. Проанализировав бухгалтерскую документацию затрат треста за время простоя, Ленинградский Госарбитраж установил действительный размер убытков от недопоставки топлива в значительно меньшей сумме, причем выяснилось, что в течение части того же периода бани вообще не могли работать из-за неисправности котельного оборудования[678]. ОРС Ижорского завода требовал от Бадаевских торфоразработок, самовольно снявших и вывезших рельсы и вагонетки с узкоколейной ветки, принадлежащей совхозу "Ижорец", и тем в значительной мере разрушивших ветку, 152 640 руб. в возмещение убытков от срыва заготовок, вызванных, по мнению истца, разрушением ветки и исчисленных им, исходя из своих плановых предположений. Арбитраж Ленинградского уполномоченного НКТП, обязав ответчика вернуть рельсы и вагонетки и уложить рельсы на пути, отказал в возмещении убытков от срыва заготовок, поскольку ОРС Ижорского завода вместо принятия всех мер к выполнению своего плана заготовок встал на путь подытоживания возможных убытков[679]. Равным образом и Госарбитраж УССР отклонил попытки Индустроя и Укрстройлегпрома исчислить их убытки от задержки строительства по вине заказчиков на лишний год путем механического начисления установленного процента административно-хозяйственных расходов (7%) на общую стоимость строительства и присудил им лишь реальные убытки от задержки строительства[680].

Итак, требуя от своего неисправного контрагента возмещения убытков, предприятие должно доказать наличие реальных, т.е. действительно понесенных, убытков, а не только возможных или "нормативных" убытков, которые предприятие могло или должно было понести от невыполнения договора. Поскольку же договор в условиях советского хозяйства представляет собой конкретизацию плана и способ обеспечения его выполнения, реальные убытки от невыполнения договора прежде всего выражаются в убытках от невыполнения плана. Отсюда - необходимый вывод: там, где невыполнение договора неисправным поставщиком не повлекло за собой невыполнения плана заказчиком, арбитраж, как правило, не усматривает наличия реальных убытков - идет ли дело о недопоставке или о поставке недоброкачественного сырья, с одной стороны, и о выполнении количественных и качественных или же только качественных показателей плана заказчика - с другой.

":"

Итак, наличие доказанных истцом реальных убытков является первой предпосылкой их присуждения истцу. Само собой разумеется, что ни о каком присуждении убытков не может быть речи в тех случаях, когда при проверке представленных истцом доказательств обнаруживается, что он не только не понес никаких реальных потерь от невыполнения договора, но имел даже за отчетный период - вместо искусственно исчисленных им убытков - прибыль[681] или что излишние затраты, которые, по утверждению истца, ему пришлось понести в связи с недопоставкой, в действительности им произведены не были[682].

Вопрос о самом наличии реальных убытков представляет, однако, наименьшие трудности как для пострадавшего от невыполнения договора предприятия, так и для арбитража. Значительно труднее установить, в какой мере действительно понесенные истцом убытки были вызваны недопоставкой или поставкой недоброкачественного либо некондиционного сырья данным поставщиком, и определить сам размер убытков. Мы говорим о той и другой трудности одновременно, так как на практике трудности установления связи убытков с тем или иным нарушением договора и определения размера убытков, вызванных этим нарушением, в большинстве случаев совпадают. Чем яснее связь убытков с нарушением договора, тем проще обычно определить и размер подлежащих возмещению убытков. Чем сложнее переплетение разнообразных причин, вызвавших наряду с нарушением договора данным поставщиком убытки для заказчика, тем труднее, как правило, определить размер этих убытков, в особенности ту их часть, которая должна быть возмещена данным поставщиком. Подчеркнем еще раз, что совпадение этих трудностей не является необходимым и что вполне возможны как случаи бесспорной связи убытков с нарушением договора при крайней трудности определения самого размера убытков, так и случаи легко определимого размера убытков при крайней трудности установления их связи с нарушением договора. Но на практике те и другие трудности все же чаще выступают одновременно.

":"

:Длительный простой одного из заготовительных цехов влечет за собой недогрузку и простои в обрабатывающих цехах, сокращение выпуска готовых изделий, выплату договорных санкций своим заказчикам и т.д. Как определить размер убытков в этом и других аналогичных случаях, когда невыполнение договора поставщиком влечет за собой целый комплекс потерь, одни из которых вызываются прямо и непосредственно недоснабжением или недоброкачественным снабжением и относительно легко поддаются отграничению и учету, другие же представляют собой более отдаленный результат того же недоснабжения или недоброкачественности снабжения и вместе с тем не допускают столь же определенной их фиксации, как потери первого рода? Так, например, недоснабжение может вызвать простои в период недопоставки и сверхурочные работы после получения просроченной партии сырья, использование требующих дополнительной обработки материалов взамен недоставленных, расход остродефицитного сырья вместо недостающих сортов менее дефицитного, но недополученного материала[683], искажение нормального хода технологического процесса[684], понижение производительности оборудования[685], переход на другой ассортимент и связанные с этим затраты по приспособлению оборудования, омертвение незавершенного производства, сокращение выпуска, уплату пеней, неустоек, штрафов и убытков своим заказчикам и т.д.[686] Равным образом получение недоброкачественных и некондиционных сырья и материалов может повлечь за собой излишние затраты на устранение дефектов[687] или дополнительные работы, связанные с использованием некондиционного сырья, нарушение нормального хода технологического процесса (в частности, излишнее загрязнение оборудования[688] и простои), снижение качества выпускаемой продукции[689] и связанную с этим уплату заказчикам уценок и штрафов. Должен ли неисправный поставщик возместить своему контрагенту все вызванные указанными перебоями в производстве убытки? Было бы ошибочно идти в этом вопросе по пути известного некоторым буржуазно-правовым системам разграничения прямых и косвенных убытков, как убытков, вызванных непосредственно нарушением договора или недозволенным действием (прямые убытки), и убытков, возникших вследствие привхождения других обстоятельств (косвенные убытки). Art. 1151 C. civ. обязывает неисправного контрагента к возмещению лишь прямых убытков, в связи с чем французские юристы проводят приведенное различие между прямыми и косвенными убытками[690]. Прусское земское уложение 1794 г. и швейцарский закон об обязательствах 1881 г. (§ 116) также допускали возмещение лишь прямых убытков, но делали исключение из этого общего правила для случаев умысла или грубой небрежности причинившего вред; ту же позицию занимали и старые пандектисты[691]. Напротив, современное германское и швейцарское право, в соответствии с позднейшей теорией как римского, так и пандектного права[692], предусматривает возмещение и прямых, и косвенных убытков как при недозволенных действиях, так и при нарушении договора[693]. Это расширение ответственности за нарушение договора продиктовано интересами капиталистического оборота, требующего обеспечения за каждым предпринимателем причитающейся ему доли прибавочной стоимости. Полнее и проще всего это обеспечивается признанием за кредитором права на разницу между условленной по договору и биржевой или рыночной ценой[694]. Данный же метод возмещения убытков лишает в сущности проблему прямых и косвенных убытков практического значения для торгово-промышленного оборота буржуазных стран.

":"

:В наших условиях арбитраж, исходя из конкретной обстановки, в одном случае может присудить все реально понесенные пострадавшим контрагентом убытки, не задаваясь вопросом, являются ли они прямыми или косвенными, в другом же - отказать в присуждении и тех убытков, которые вызваны исключительно и непосредственно невыполнением договора.

Этот конкретный подход к каждому отдельному случаю тем более необходим, что в ряде случаев потери заказчика - наряду с нарушением договора данным поставщиком - обусловливаются неполучением других материалов[695] или их недоброкачественностью[696], неподачей электроэнергии, дефектами вновь полученного оборудования или, наконец, собственными организационно-производственными неполадками предприятия-заказчика и непринятием им всех мер к предупреждению и сокращению возможных убытков.

Отличие указанных случаев от приведенных ранее заключается в том, что здесь убытки вызываются совместным действием ряда причин, за каждой из которых стоит конкретный "носитель зла": поставщик основного сырья или вспомогательных материалов, электростанция, поставщик оборудования или сам заказчик, - и что в подавляющем большинстве случаев арбитраж не располагает сколько-нибудь определенными данными для определения того, в какой мере ответственность за обусловленные действием всех этих причин убытки должна быть возложена на каждое из виновных в их возникновении предприятий. Лишь в относительно редких случаях арбитраж располагает твердыми данными для распределения убытков между предприятиями, виновными в их возникновении. Вот один из немногих примеров из числа опубликованных в печати. Главное управление Северного морского пути (ГУСМП), зафрахтовав у Архангельского торгового порта ледокол "Ленин" для Карской экспедиции, обязалось вернуть его в полной исправности либо оплатить ремонт в случае возможных повреждений. Когда ледокол потерпел ряд повреждений, исправление которых обошлось в 155 тыс.руб., Госарбитраж СССР на основании актов о повреждениях и заключения экспертизы установил, что 64 тыс.руб. из названной суммы падают на повреждения, вытекающие из неудовлетворительного технико-эксплуатационного состояния судна до сдачи его ГУСМП'у и нераспорядительности администрации судна, и должны быть отнесены на счет самого порта[697]. Обычно, однако, арбитраж не имеет столь твердых данных для распределения понесенных заказчиком убытков. Анализируя конкретную обстановку каждого отдельного случая и применяя "метод приближенных оценок"[698], он в одних случаях распределяет эти убытки между предприятиями, "виновными" в их возникновении, включая самого заказчика, в других же перелагает всю сумму убытков на последнего, если он не вел борьбы за надлежащее качество поставляемого ему сырья[699] или не сумел правильно организовать своего производственного процесса и тем избежать потерь от невыполнения договора[700], либо, наконец, своей собственной неисправностью лишил поставщика возможности выполнить договор в установленный срок[701].

Само собой разумеется, "что метод приближенных оценок" не должен превращаться в "метод произвольных оценок", в определение суммы убытков без тщательного анализа отчетно-бухгалтерских данных и других документальных доказательств понесенного ущерба. Дело идет не об отказе от анализа и учета этих данных, а лишь о фактической невозможности добиться на их основе арифметически точного подсчета в тех - к сожалению, нередких в практике - случаях, когда перекрещивающееся действие дефектов в работе поставщика или даже ряда поставщиков и самого заказчика исключает возможность определить точный размер ответственности каждого из них. Если арбитраж, учитывая наличие трудностей в выполнении заказа, неисправность ряда поставщиков или наличие дефектов в работе самого заказчика, распределяет понесенные последним убытки "поровну" между обеими сторонами или определяет в иных - столь же "круглых" - цифрах ответственность каждой из привлеченных к делу организаций, он действует именно методом "приближенных" оценок. Ибо в тех случаях, когда арбитраж лишен возможности получить от пострадавшего предприятия и экспертизы точный расчет понесенных убытков и, в особенности, бухгалтерски точно распределить их между отдельными поставщиками и самим заказчиком, ему не остается ничего другого, как приближенно определить размер ответственности каждого из них - но не произвольно, а учитывая всю совокупность конкретных условий каждого отдельного случая. Подчеркнем еще раз: определение доли ответственности каждого из предприятий по "методу приближенных оценок" является лишь крайним выходом, которым арбитраж должен пользоваться только в случае действительной невозможности более точного подсчета понесенных заказчиком потерь и действительной невозможности их распределения на основе точных бухгалтерских подсчетов.

":"

Примечания:

[675] На трудности исчисления реальных убытков единодушно указывают авторы почти всех статей, посвященных вопросу об убытках – ср. М.П. Ельевич и А.М. Шахназаров, Организация промышленного снабжения, хозрасчет и договорные отношения (Сб. ИССП ЛОКА: "Организационные вопросы хозрасчета", под ред. В.М. Догадова, М.И. Ельевича и В.С. Ундревича, 1933, стр. 28–29); С. Иделиович, Претензии об убытках (БГА, 1933, N 21, стр. 13); Я.А. Донде, Убытки реальные и убытки "с потолка" (БГА, 1934, N 7, стр. 13); А. Левенсон, Условный метод исчисления убытков (БГА, 1934, N 14, стр. 18); А. Шамкович, Нужна единообразная методология убытков (БГА, 1934, N 16, стр. 16); его же. Подготовка тяжелой промышленности Азовско-Черноморского края (БГА, 1934, N 22, стр. 8); А. Фрешкоп, Проблема убытков в практике снабсбытов (БГА, 1934, N 16, стр. 17); Н. Двякинов, Ошибочные методы исчисления убытков (БГА, 1934, N 21, стр. 13–14); Гдакьян и Садовников, Еще об определении размера убытков (БГА, 1934, N 22, стр. 17–18).

[676] Приказ НКЛП от 26/XII 1933 г., N 1252, говорит о "реальных убытках" (ст. 16), закон от 19/XII 1933 г. (ст. 19) и вслед за ним приказы и постановления некоторых наркоматов и кооперативных центров – просто об "убытках" (ст. 4 разд. IV приказа НКСовхозов от 21/XII 1933 г., N 873; ст. 33 пост. Центросоюза от 25/XI 1933 г., N 1586). Это различие в отдельных формулировках лишено какого-либо практического значения, так как и государственный, и ведомственные арбитражи проводят принцип возмещения реальных убытков в отношении всех предприятий обобществленного сектора – независимо от того, в систему какого наркомата или кооперативного центра они входят. Равным образом лишено какого-либо значения и крайнее разнообразие формулировок в договорах на 1934 г. (ср. § 13 договора Союзнефтеторга: "реальные убытки"; § 32 договора Стальсбыта: "прямые убытки"; § 21 договора Углесбыта: "прямые производственные убытки"; § 24 договора Металлома: "убытки"). Столь же разнообразны были формулировки ведомственных инструкций и договоров и в прежние договорные кампании. Приказ ВСНХ СССР и НКТорга СССР от 15/IV 1931 г., N 200/287, говорил об "убытках, понесенных вследствие неисполнения условий договора" (ст. 2), приказ ВСНХ СССР от 13/17 XII 1931 г., N 850, – о "покрытии реальных убытков, понесенных сторонами вследствие неисполнения в срок обязательства" (ст. 16). Ведомственные директивы, изданные для третьей договорной кампании, пользовались в общем теми же формулировками, которые нашли себе место и в их директивах для договорной кампании 1934 г. (ср. прим. 1 к ст. 18 приказа НКТП от 7/I 1933 г., N 26; ст. 28 пост. НКЛеса от 5/I 1933 г., N 1; ст. 14 приказа НКЛП СССР от 7/I 1933 г., N 6).

[677] БГА, 1933, N 21, стр. 30.

[678] Решение приведено в цит. статье Я.А. Донде в БГА, 1934, N 7, стр. 14–15.

[679] Решение по делу N 8098/1934 г.

[680] Ю. Курдин, Учась на ошибках, преодолеем их (БГА, 1934, N 6, стр. 8).

[681] Решение Госарбитража СССР по делу Профиздата с Мосбумснабсбытом (БГА, 1934, N 8, стр. 22). Ср. решение Госарбитража СССР по делу Костромского судостроительного завода, требовавшего от Золототехснаба 246 тыс. руб. в возмещение убытков, понесенных заводом из-за отказа Золототехснаба от заказанных им 15 катеров; при рассмотрении дела выяснилось, что 5 катеров были проданы истцом другим организациям с надбавкой в 11 тыс. руб. против договорной цены и что по остальным катерам реальные убытки истца составили всего 14 тыс. руб. (БГА, 1934, N 18, стр. 23).

[682] Союзхлопкосырье требовало от Текстильимпорта уплаты 164 тыс. руб. перерасходованных, по утверждению истца, на производстве гигроскопической ваты из более дорогого хлопка взамен недоставленного Текстильимпортом. При рассмотрении дела в арбитраже выяснилось, что ссылка истца на замену одного сорта хлопка другим была лишена какого бы то ни было основания (решение Госарбитража СССР по делу N Г-198–БГА, 1934, N 17, стр. 21).

[683] Ср. решение Госарбитража СССР по делу Союзтабака с Малинской бумажной фабрикой (БГА, 1933, N 9–10, стр. 12).

[684] Например, затягивание плавки в мартеновском цехе из-за отсутствия железной руды (Записка Ижорского завода о себестоимости обыкновенной углеродистой стали за период 1924/25 по 1933 г. по сравнению с 1913 г.).

[685] Например, из-за длительной недопоставки огнеупорного кирпича, исключающей возможность своевременного производства капитального ремонта мартеновских печей (цит. записка Ижорского завода).

[686] Обзор практики Госарбитража СССР за 1933 г. (БГА, 1934, N 8, стр. 17). О необходимости введения регрессных исков в более определенные рамки см.: "Из практики Госарбитража при Ленинградском облисполкоме" (БГА, 1933, N 5, стр. 11–12) и Н. Эсипов, Против извращений регресса (БГА, 1933, N 6, стр. 6–8).

[687] Например, оплату труда временных рабочих по досушке излишне влажного сырья, недостачу сырья при сортировке и просушке и т.д. (ср. решение НКСнаба СССР по делу Центромахортреста с Союзтабаксырьем – БГА, 1933, N 22, стр. 29, или 1934 г., N 6, стр. 25).

[688] Решение арбитража НКТП от 8/VII 1932 г., обязавшего Союзнефтеторг возместить заводу им. Влад. Ильича убытки от простоев и расходы по очистке труб, вызванные доставкой недоброкачественного топлива (БГА, N 9–10, стр. 28).

[689] Ср. решение Госарбитража СССР по делу Клинской фабрики искусственного волокна с Сясьским целлюлозным комбинатом и Свердловским целлюлозным заводом, приведенное у С. Г-ан, Вместо объективного анализа – защита бракоделов (БГА, 1934, N 8, стр. 22).

[690] Planiol, Traité élémentaire de droit civil, 9-e éd., t. II, 1923, n° 249; Baudry-Lacantinerie, Précis de droit civil, 13-e éd., t. II, 1925, n° 180; Colin et Capitant, Cours élémentaire de droit civil, 4-e éd, t. II, 1924, p. 21–22; Lyon-Caen et Renault, Traité de droit commercial, 5-e éd., t. III, 1923, n° 30. Автор одного из последних по времени курсов гражданского права – Josserand – считает непоследовательным присуждение прямых и косвенных убытков при причинении вреда недозволенными действиями и только прямых – при нарушении договора (Cours de droit civil positif français, t. II, 1930, n° 630).

[691] Motive zu dem Entwurfe eines BGB, II Bd., 1888, S. 18; Schneider-Fick, Das Schweizerische Obligationenrecht, 2 Aufl., 1883, S. 123.

[692] Girard, Manuel élémentaire de droit romain, 5 éd., 1911, p. 647; Dernburg, Pandekten, 7 Aufl., II Bd., 1903, S. 126–127; Windscheid-Kipp, Lehrbuch des Pandektenrecht, 9 Aufl., II Bd., 1906, S. 60–61.

[693] Enneccerus-Kipp-Wolff, I Bd., 2 Abt., S. 80–32; Werner im Staudingers Kommentar zum BGB, 9 Aufl., II Bd., 1 Lief., 1927, S. 116; Achilles, S. 107; Oser-Schönenberger, V Bd., 4 Lief., 1928, S. 300, 313; Thur, Allgemeiner Teil des Schweizerischen Obligationenrechts, I Halbband., 1924, S. 73–74.

[694] См. стр. 403–404 наст. сборника.

[695] Кулебакский завод требовал от Металлома уплаты 133 тыс.руб. в покрытие убытков, понесенных им из-за несвоевременной сдачи Металломом лома. При рассмотрении дела в арбитраже НКТП выяснилось, однако, что при недопоставке лома в 24% завод выполнил программу по передельному чугуну лишь на 52% и что не отсутствие железного лома лимитировало выплавку чугуна. Вместе с тем завод допустил перерасход лома при выплавке стальной болванки из-за недополучения передельного чугуна, вследствие чего арбитраж отказался отнести на счет Металлома и простой мартеновского цеха, выполнившего программу на 60%, а также простой прокатных цехов, как вызванный исключительно простоем мартеновского цеха ("За индустриализацию", 1932, N 197).

[696] Ср. решение Госарбитража СССР по делу фабрики "Пятилетка" со Свердловским целлюлозным заводом, по которому было установлено, что на понижение сортности выпускаемого фабрикой искусственного волокна оказало влияние не только качество целлюлозы, но и качество других химикалий (БГА, 1933, N 14, стр. 27).

[697] БГА, 1934, N 10, стр. 25. Ср. также решение Западно-сибирского госарбитража по делу ленинградской фабрики "Канат" с западносибирской конторой "Заготльна" от 5/ХI 1933 г., которым арбитраж, в соответствии с заключением эксперта, из общего убытка фабрики от недопоставки льна в 243 433 руб. отнес на долю конторы "Заготльна" 20 972 руб. (дело N 6103/1932 г.).

[698] Ср. Л.И. Картужанский, стр. 34, и решение Госарбитража СССР по делу Госстандарт­жилстроя с трестом "РУЖ", не выполнившим в качестве заказчика ряда своих обязательств перед подрядчиком, который в свою очередь бесхозяйственно вел дело; арбитраж присудил истцу вместо требуемых им 118 000 руб. "округленно" 20 000 руб. (БГА, 1933, N 16, стр. 24).

[699] Ср. … решение Госарбитража СССР по делам N Р–274/6 и В–302, отказавшего фабрике "Пятилетка" в возмещении убытков за поставку ей некондиционной целлюлозы Свердловским заводом на том основании, что фабрика не актировала качества поступавшей к ней целлюлозы и не представила никаких рекламаций за целый год (БГА, 1933, N 14, стр. 27). См. также решение Госарбитража СССР по делу кожзавода N 1, который, не получая дров от украинского отдела Лесоснабсбыта, ограничился подведением итогов исполнения договора по бухгалтерским данным (БГА, 1933, N 9, стр. 20).

[700] Завод "Промтехника" недопоставил в июне 1983 г. фабрике "Скороход" подошвенную вырубку, но перепоставил подошвенную пластину, из которой фабрика сама произвела вырубку подошвы, затратив на эту операцию лишних 33 600 руб. против цен на подошвенную вырубку, недопоставленную "Промтехникой". Считая, что при надлежаще поставленном процессе производства стоимость вырубки подошв из подошвенных пластин не должна была у фабрики превышать продажную цену готовой выработки завода "Промтехника", Ленинградский госарбитраж отказал фабрике в возмещении понесенного ею ущерба, так как "он является результатом неумелой организации процесса вырубки" (БГА, 1933, N 22, стр. 22). Ср. цит. решение арбитража НКТП по делу Кулебакского завода с Металломом ("За индустриализацию", 1932, N 197) и решение Госарбитража РСФСР по делу управления Орловского трамвая с заводом "Динамо" (БГА, 1933, N 4, стр. 25).

[701] "Хлебострой" предъявил к заводу им. Кирова требование об уплате 37 747 руб. за непоставку в срок 4 грейферов. При рассмотрении дела Ленинградским госарбитражем выяснилось, что "Хлебострой" сам не доставил поставщику условленных 3 тонн чугуна и с просрочкой доставил остальные материалы (Отчет за III квартал 1934 г., стр. 17).