Список книг

« Предыдущая | Оглавление | Следующая »

Шершеневич Г.Ф.
Учебник русского гражданского права. Т. 1

§ 14. Вещи как объекты права

Литература: Мейер, Русское гражданское право, т. I, стр. 101-113; Победоносцев, Курс гражданского права, т. I, стр. 1-112; Анненков, Система русского гражданского права, т. I, стр. 283-419; Васьковский, Учебник гражданского права, т. I, стр. 76-96; Бранд, О родовых имуществах (Жур. гр. и уг. пр., 1888, N 6 и 7); Башмаков, Институт родовых имуществ пред судом русской юриспруденции (Ж. М. Ю., 1897, N 7 и 8); Змирлов, Отмена или преобразование наших законов о родовых имуществах (Ж. М. Ю., 1898, N 4); Он же, Значение родовых имуществ для будущего гражданского уложения (Жур. гр. и уг. пр., 1889, N 3); Ильяшенко, Институт родовых имуществ с точки зрения будущего гражданского уложения (Ж. М. Ю., 1900, N 2, 3 и 4); Савельев, О принадлежностях недвижимых имений (Юрид. вестн., 1877, кн. 11-12); Dufour, Les biens patrimoniaux en Russie, 1913.

I. Понятие об имуществе. Объектом права называется все то, что может служить средством осуществления интереса. Такими средствами могут быть: а) вещи, т.е. ограниченные части материального мира, b) действия других лиц, состоящие в передаче вещи, в личных услугах, в приложении своей рабочей силы. Вещи и чужие действия составляют экономические блага, и запас таких благ, находящихся в обладании известного лица, называется имуществом с экономической точки зрения.

Юридическое понятие об имуществе не совпадает с указанным экономическим. С юридической точки зрения под имуществом понимается совокупность подлежащих денежной оценке юридических отношений, в которых находится известное лицо, - чисто личные отношения сюда не входят. Следовательно, содержание имущества с юридической точки зрения выражается, с одной стороны, а) в совокупности вещей, принадлежащих лицу на праве собственности и в силу иных вещных прав, и b) в совокупности прав на чужие действия - это именно и есть то деление имуществ, которое известно нашему закону под именем наличного и долгового (ст. 416 и 418)[28], а с другой стороны - в а) совокупности вещей, принадлежащих другим лицам, но временно находящихся в его обладании, и b) [в] совокупности обязательств, лежащих на нем. Сумма отношений первого рода составляет актив имущества, сумма отношений второго рода - пассив имущества.

В то время как одни юристы (Виндшейд, Регельсбергер) считают долговые отношения составною частью имущества в качестве его пассива, другие понимают имущество как совокупность подлежащих денежной оценке прав (Дернбург, Эннекцерус, Тур, Кипп). Если немецкие ученые побуждаются к тому главным образом германским уложением, то взгляд этот нельзя принять как теоретически верный. Совершенно непонятно, как возможно понимать двухстороннее обязательство принадлежащим к имуществу только одною его стороною. Нельзя считать юридическим объяснением, что долги, не составляя части имущества, лежат на имуществе, как связанная с ним повинность (Эннекцерус).

Наше законодательство не выдерживает строгой терминологии и употребляет слово "имущество" вместо "вещь", а вместо "имущества" говорит о "собственности" или об "имении". Но в некоторых случаях оно держится правильного понятия об имуществе. В этом смысле понимается в нашем законодательстве имущество, когда несовершеннолетнему предоставляется управление его имуществом (ст. 220), когда конкурсному управлению передается в заведование имущество несостоятельного должника (т. XI, ч. 2; уст. суд. торг., ст. 460), когда наследство определяется как совокупность прав и обязательств, оставшихся после умершего без завещания (ст. 1104).

Из представления об имуществе, сейчас сделанного, можно получить следующие выводы: а) каждое лицо обладает имуществом, хотя бы то был нищий, обладающий одним куском хлеба, хотя бы то был человек, долги которого далеко превышают стоимость его роскошной обстановки, и в) каждое лицо обладает только одним имуществом, хотя бы в составе его и находились части, экономически и даже отчасти юридически обособленные, как, например, торговое предприятие.

II. Совокупность вещей. Указанное понятие об имуществе как совокупности имущественных отношений не должно быть смешиваемо с совокупностью вещей, физически не связанных, но объединенных общим собирательным именем и выступающих в юридических отношениях как целое, например стадо, библиотека, магазин, театральный гардероб. Хотя в действительности существуют как вещи только отдельные животные, книги, товары, костюмы, но объектом сделок является самая совокупность их, поэтому судьба отдельных предметов не имеет влияния на юридические отношения. Так, например, при залоге магазина обеспечением является целое, и в случае взыскания оно будет обращено на магазин в том составе, какой он имеет в этот момент. Если бы объектом залога была не совокупность, а отдельные вещи, ее составляющие, то из магазина не могли бы быть проданы отдельные товары, как находящиеся под залогом, напротив, залогу не подлежали бы товары, вновь поступившие в магазин после установления залога. Такое изменение состава совокупности возможно до тех пор, пока не утрачивается самое понятие о целом, например, пока не распродаются все товары без покупки новых, когда расхищаются наиболее ценные книги в библиотеке. Необходимо, чтобы замена одних предметов другими соответствовала экономической задаче целого. Совокупность вещей в указанном значении выступает в обороте как некоторое единство, обособляемое точкою зрения оборота, например, при страховании лавки, так называемого товара в обороте. Однако практическое значение совокупности вещей как особого вида объектов ослабляется у нас порядком, принятым при исполнении решений, по которому при обращении взысканий должен быть назван и описан "каждый предмет" (уст. гражд. суд., ст. 980, п. 2), даже когда взысканию подвергаются магазин (ст. 985) или библиотека (ст. 983).

III. Вещи движимые и недвижимые. Вещи, составляющие объект юридических отношений, представляют наибольшее разнообразие сравнительно с другим объектами, и потому необходимо остановиться на рассмотрении отдельных видов вещей. Некоторые деления, сохранившиеся в нашем законодательстве, потеряли свое практическое значение, а потому не подлежат рассмотрению. Таково, например, деление поземельных участков на населенные и ненаселенные. В прежнее время населенными назывались земли, населенные крепостными людьми. С освобождением крепостных (1861) и с прекращением временно-обязанных отношений (1881) всюду, кроме некоторых частей Кавказа [закон 20 декабря 1912 г. ликвидировал "временнообязанные" отношения и в Закавказье (Cобр. узак. 1912 г., отд. I, 2302)]. Это деление должно бы исчезнуть из нашего законодательства, однако, оно продолжает оставаться, смущая нередко практику (по поводу ст. 1350); деление это не лишено практического значения и ныне в отношении к правилам, связанным с фактом заселенности имения, напр., в вопросе о выкупе (ст. 1350). [Закон 3 июня 1912 г. установил еще одно деление недвижимых имуществ, лишенное серьезного основания, - на городские и земельные, соответствующие прежним "землям, в уезде находящимся" (Собр. узак. 1912 г., N 107).]

Наибольшую важность представляет деление вещей на движимые и недвижимые. Это различие образовалось исторически, вследствие преобладающего в средние века значения земли, отчего и сделки по недвижимостям всегда отличались от сделок по движимостям. Но основание для различия не только историческое. Земля вследствие ее ограниченности необходимо подвергается в частном обладании таким ограничениям, которые чужды движимым вещам. Землевладение представляет большое политическое и финансовое значение; с землею тесно связаны вопросы о кредите. Поэтому и в современном праве всюду недвижимости выделяются из ряда других объектов. Особенно резко это отличие в Англии, где real property (право на недвижимость) противополагается personal property (право на движимость).

Закон наш, хотя и устанавливает различие движимых и недвижимых вещей (ст. 383), но отличительного признака не дает. Теоретически движимые и недвижимые вещи различаются по тому признаку, способны ли они или нет к перемещению без повреждения сущности и без резкого уменьшения ценности. Под именем недвижимости понимается прежде всего часть земной поверхности и все то, что с нею связано настолько прочно, что связь не может быть порвана без нарушения вида и назначения вещи. Следовательно, сюда относятся строения, если только их фундамент укреплен в землю, городские или деревенские здания, дома каменные и деревянные, фабрики, заводы (ст. 384), тогда как палатки, переносные лавки, навесы, балаганы и т.п. строения, лишь поставленные на земле, должны считаться движимыми вещами, хотя закон и заявляет, будто "всякое строение" без исключения признается недвижимостью. [Категорическая редакция ст. 384 не исключает возможности признания некоторых "строений" движимыми вещами, так как нашему закону не чуждо понятие признаваемых движимостью временных построек: ":судопромышленники могут устраивать на бечевнике временные балаганы, а также избы, называемые зимовками: сии временные строения:" (ст. 358 уст. пут. сооб., т. XII, ср. закон о праве застройки 23 июня 1912 г., Собр. узак., отд. I, 1147). Редакторы проекта гражданского уложения определенно усматривают в действующем праве понятие строения как движимости и на нем основывают ст. 35, трактующую о них (объясн. I, ст. 161).] Самое назначение строений, которое ему дает собственник, - быть в постоянной связи с находящейся под ним землею, не иметь влияния на признание за ним движимого или недвижимого свойства; так, например, нельзя признать за недвижимость скамейку или беседку, заготовленные для сада. Строения, хотя бы они и были прочно укреплены на земле, переходят в разряд движимых вещей, когда сделка направлена на приобретение материала, из которого они состоят, без участка земли, под ними находящегося, продажа на слом, на снос.

Само собою разумеется, что вопрос о прочности и связи строения с землею не может быть решен принципиально с полною точностью. Решение его зависит от обстановки каждого случая в отдельности. Сомнение может представить, например, крестьянская изба, которая нередко ставится за деревнею, а потом переносится по частям в назначенное место, без укрепления фундамента (известно, что крестьяне, не имеющие достаточно средств, чтобы построить новую избу, покупают старую и перевозят ее на новое место), или, например, некоторые купальни, прочно установленные в озере на столбах, а не на бочках, и не снимаемые на зиму. В XVII веке, по Олеарию, в Москве был особый рынок, где продавались деревянные дома, совсем готовые: их разбирали, перевозили в назначенное место и складывали опять. Несомненно, строительная техника, позволяющая свободно перемещать многоэтажные дома, способна еще более затруднить и без того не особенно твердое отличие движимости от недвижимости. Затруднение у нас возрастает также вследствие того, что закон к разряду недвижимостей отнес и железные дороги (ст. 384). [Проект гражданского уложения (ред. 1905 г.) недвижимыми имуществами признает земли, а также строения или сооружения, неподвижно к земле прикрепленные, временные же подвижные или переносные постройки и сооружения относит к имуществу движимому (ст. 32 и 35).]

Как строения, возвышающиеся над поверхностью земли, признаются недвижимостью, точно так и постройки под землею, например колодцы, шахты, должны считаться недвижимостью. Далее, недвижимое свойство приобретают по связи с землею все произведения, на поверхности обретающиеся и скрытые в недрах земли (ст. 387). Признание недвижимыми деревьев, плодов, вообще всяких растений, минералов, металлов и других ископаемых, пока они находятся в прочной связи с почвою, обусловливается самою природою этих вещей. Находясь в этом соединении, они не выступают как самостоятельные вещи, а только как части земли, а потому подчиняются положению целого. Но если имеется в виду выделение их из-за этой связи с землею и создание их них самостоятельных вещей, то свойство недвижимости теряется: так, например, если покупается лесной участок - это будет сделка о недвижимости, но если покупается лес на сруб, то эта сделка будет иметь своим предметом движимые вещи. Однако лес, проданный на сруб, становится движимостью не в момент совершения сделки, когда он находился еще на корню, был прочно связан с землею, но только с момента вырубки его (90, 109) [ср. реш. 10, 75, в котором Сенат пересмотрел свою практику]. Точно так же сделкою о движимости дóлжно признать сделку о поставке песка и камня для мостовой. Недвижимостью не должны считаться строения, воздвигнутые на чужой земле в силу какого-либо договорного отношения. Поэтому залог или продажа фабрики, построенной на арендованной земле, не требует крепостной формы (01, 6). Поэтому же кредитор лица, которому принадлежит каменный магазин, возведенный на чужой земле в силу договора найма, вправе обратить свое взыскание на это строение как на движимость и требовать продажи его с публичного торга на снос (08, 68). Так решает этот вопрос германское уложение (§ 95), и наша практика после долгих колебаний примкнула к тому же мнению (10, 48). Тем не менее вопрос остается спорным и согласие не достигнуто ни в теории, ни в практике, закон же дает основания к отнесению строений на чужой земле и к движимостям, и к недвижимостям. [Вопрос еще более осложнился с изданием закона 23 июня 1912 г. о праве застройки (Собр. узак. 1912 г., отд. 1, 1147), который трактует право застройщика как недвижимое имущество, открывая для здания, возведенного по праву застройки, особый крепостной лист и приравнивая тем самым строение на чужой земле к имуществу недвижимому. Проект гражданского уложения (ст. 35) признает строения недвижимостью, если они принадлежат отдельным владельцам в силу вотчинного права на имение.]

Установленное понятие о недвижимости само собою, по противоположению, выясняет понятие о движимых вещах как о предметах внешнего мира, способных к перемещению или сами по себе, например животные, или при содействии посторонней силы, например мебель. Закон (и проект гражд. улож.) старается перечислить их, хотя, понятно, ввиду бесконечного разнообразия такая попытка недостижима и притом бесполезна. К разряду движимых вещей относятся морские и речные суда всякого рода, книги, рукописи, картины и вообще все предметы, относящиеся к наукам и искусствам, домовые уборы, экипажи, земледельческие орудия, всякого рода инструменты и материалы, лошади, скот, хлеб, сжатый и молоченый, всякие припасы, выработанные на заводах, наличные руды, металлы и минералы и все то, что из земли извлечено (ст. 401).

К движимости закон присоединяет наличные капиталы, заемные письма, векселя, закладные и обязательства всякого рода (ст. 402). Собственно, обязательства, имеющие своим объектом чужие действия, а не вещи, по природе своей не подлежат вовсе делению на движимые и недвижимые. Недопустимо ставить вопрос, будет ли договор аренды или доверенности движимостью или недвижимостью. Смысл закона тот, что в некоторых случаях (главным образом при наследовании) права на чужие действия подчиняются тем же правилам, которые установлены для движимостей; закон приравнивает их по юридическим последствиям к правам на движимые вещи. Все права на чужие действия независимо от того, имеют ли они какое-либо отношение к недвижимости, будут движимостью, например права по акциям на каменноугольные копи или права по аренде. Приноравливаясь к выражению закона, наша практика отнесла к движимости исполнительные листы в качестве актов, удостоверяющих существование обязательственного отношения (80, 278). Следуя в том же направлении, необходимо признать движимый характер за всеми исключительными правами, как, например, авторское право. [Проект гражданского уложения признает имуществами движимыми все вещи, не принадлежащие к составу недвижимого имения или отделенные от земли и строений, а также и требования по обязательствам, хотя бы обеспеченные залогом недвижимого имения, акции или паи в товариществах, авторское право, право на изобретения, на товарные знаки и на фирму и временные строения (ст. 37 и 35).]

Самый термин "недвижимое имущество" явился в нашем законодательстве довольно поздно и заменил собою прежние разнообразные выражения. Указ Петра I о единонаследии 1714 г. установил этот термин, сгладивший различие между вотчинами и поместьями.

Практическое значение различия между движимыми и недвижимыми вещами обнаруживается во многом. Укрепление прав на недвижимости совершается в крепостном порядке, от которого свободны движимые вещи. Доля наследственная определяется различно в отношении движимых и недвижимых вещей, оставшихся в наследстве. Иски по недвижимостям подсудны только окружным судам [Законом 15 июня 1912 г. о преобразовании местного суда (Cобр. узак. 1912 г., отд. 1, 1003) иски о недвижимости ценою не свыше 1000 р. отнесены к подсудности мирового судьи] и притом без права выбора суда. При полной свободе мены движимыми вещами мена недвижимостями не допускается. Форма сделок различается, смотря по тому, будет ли объектом недвижимость или движимость, например при найме.

VI. Недвижимости родовые и благоприобретенные. Индивидуальному обладанию вещами предшествует исторически обладание родовое, особенно в отношении земли. Все приобретаемое членом рода принадлежит самому роду. Поэтому никто, даже главный распорядитель, которым является старший в роде, не может отчуждать общее достояние без согласия всех членов родового союза. По мере того как родовой быт заменяется семейным, семья приобретает большую свободу распоряжения ее отдельным имением, но все еще долго авторитет рода тяготеет над семьею. Некоторые недвижимости, как луга, леса, продолжают оставаться в общем пользовании, другие, особенно пахотная земля, индивидуализируются, но влияние родовых связей сказывается в том, что отчуждение даже этих недвижимостей невозможно без согласия родичей. Согласие рода со временем также устраняется, но переходит в право родичей выкупать имение, отчужденное одним из членов рода, если только это имущество не собственным трудом нажитое, а доставшееся из рода. Особый вид имуществ родовых составляет общее явление, известен всем народам. Деление недвижимостей на родовые и благоприобретенные известно истории Франции, где различались propres и acquêts, и Германии, где Erbgut противополагалось wohlgewonnenes Gut. В XIX веке исчезли последние следы этого различия.

В России, где институт родовых имений сохранился доныне как своеобразное, но далеко не самобытное явление, корни его держатся в глубокой старине. Это остаток родового быта. Но остатки родового обладания должны были исчезнуть в московский период русской истории, за изменением социальных условий, если бы не создались новые политические условия, которые заставили московское правительство поддержать вымирающее учреждение для того, чтобы сохранить землю в руках служилого класса, обеспеченность которого являлась условием правильного отбывания государственной повинности. Это утверждение индивидуального поземельного обладания на родовой основе складывается с начала XVI и до конца XVII века. Судебник 1550 г. (ст. 85), освобождая от родового выкупа земли, приобретенные покупкою, утверждает право выкупа наследственных вотчин в течение 40 лет со стороны боковых родственников. В 1627 г. это положение распространено было и на выслуженные вотчины. Новоуказная статья 19 июня 1679 г. воспретила совершенно завещание и сильно ограничила дарение родовых вотчин. Это стеснение свободы распоряжения родовыми вотчинами шло параллельно с утверждением свободы распоряжения купленными вотчинами, что обнаруживается как в Судебнике 1550 г., так и в Уложении 1649 г. Соответственно своей идее институт родовых имений в московский период получил сословный характер, - это был институт служилого сословия. Петр I, установив единонаследие, придал всем недвижимостям характер родовых. С отменою этого закона следовало ожидать исчезновения самого понятия о родовом имении. Действительно, в 1737 г. сорокалетний срок выкупа сводится к трехлетнему, в 1744 г. право выкупа признается за дальними родственниками при условии, если они представят письменное согласие на то со стороны ближайших родственников. Но законодательство Екатерины II поддержало ослабевшую в общественном сознании идею, установило различие родовых и благоприобретенных имений по признакам, не вполне совпадающим с историческим основанием его. В жалованной дворянской грамоте 1785 г. говорится: "Благородному свободная власть и воля оставляется, быв первым приобретателем какого имения, благоприобретаемое им имение дарить или завещать, или в приданое, или на прожиток отдать, или передать, или продать, кому заблагорассудит; наследственным же имением да не распоряжает инако, как законами предписано" (ст. 22). То же повторяется в городовом положении 1785 г. (ст. 88). Побуждением к укреплению в законодательстве понятия о родовом имении послужило не желание поддержать родовые связи, а стремление сохранить в знатных фамилиях имения как главную опору их общественной силы. Особенно важным представляется то, что институт родовых имений из сословно-дворянского, каким он был в московский период, в этот момент, т.е. в XVIII веке, принял всесословный характер. Соответственно расширилась сфера его применения.

По действующему законодательству родовое свойство может принадлежать только [но всех категорий] недвижимостям: все движимые вещи и денежные капиталы считаются благоприобретенными и о родовом происхождении их не может быть и спора на суде (ст. 398). [Однако Сенат распространяет институт родовых имуществ, правда только в отношении завещательных распоряжений, и на движимые вещи, принадлежности родовых недвижимых имуществ (84, 75).] Деньги, вырученные от продажи родового имения, не приобретают свойства родового капитала.

На родовой или благоприобретенный характер недвижимости не имеет никакого влияния личное состояние субъекта прав. Родовое свойство придается недвижимостям независимо от того, кто собственник: дворянин ли, купец, мещанин или крестьянин, если только он имеет частную собственность [но не юридическое лицо (07, 61)]. В настоящее время с переходом крестьян (по закону 14 июня 1910 г.) к личной собственности институт родовых имений получил широкое приложение в крестьянской среде.

Вопрос о родовом свойстве может возникать только относительно права собственности на недвижимость [но не права застройки (см. выше)], что вытекает из общего смысла постановлений закона и источников, на которых они основаны (96, 28). Поэтому фабрика, построенная на арендованной земле и перешедшая по законному наследованию, будет благоприобретенною у преемника. Закладная, перешедшая по законному наследованию, также лишена родового свойства.

Наш закон, давая в ст. 399 перечисление случаев, когда недвижимость становится родовой, а в ст. 397 - перечисление случаев, когда недвижимость признается благоприобретенной, возбуждает вопрос: в каком соотношении находятся оба перечисления? Можно считать, что родовое свойство есть нечто исключительное, а потому перечисление в ст. 397 следует рассматривать как примерное. Тогда необходимо признать, что недвижимость, не отвечающая признакам, указанным в ст. 399, будет благоприобретенною, хотя бы она и не подходила под признаки, данные в ст. 397. Возможна и другая точка зрения, принимаемая Сенатом (88, 74), по которой обе статьи имеют самостоятельное значение, и в своем казуистическом перечислении допускают каждая распространительное толкование. Тогда случай, не подходящий прямо ни под ст. 397, ни под ст. 399, должен обсуждаться применительно к каждой статье по наибольшей близости [общему смыслу законов (97, 68; 92, 80)].

Недвижимости становятся родовыми в следующих случаях: а) когда они приобретены по законному наследованию, в) когда они приобретены хотя и по духовному завещанию, но таким родственным лицом, которое имело бы по закону право наследования (в момент открытия наследства), с) когда они приобретены по купчим крепостям от родственников, к которым дошли по наследству из того же рода (ст. 399). Во всяком случае, следует иметь в виду, что родовой характер не составляет постоянного свойства известного имения: у одного собственника и при известных условиях оно будет родовым, а у другого при изменившихся условиях оно будет благоприобретенным. Мало того, то же самое имение в руках его собственника может быть отчасти родовым, отчасти благоприобретенным, вследствие чего юридическое положение еще более осложняется. Во всяком случае, признак родовой кроется в истории перехода данной недвижимости. Рассмотрим подробнее предложенные законом признаки.

1. Наследование по закону составляет главное основание, в силу которого недвижимость приобретает родовой характер. Безразлично, будет ли это наследование в нисходящей линии или в боковой. Родовое свойство приобретает вся недвижимость, хотя бы по размеру она превышала долю, которая причитается данному лицу по законному наследованию. Например, брат или сестра делят поровну доставшееся им после смерти отца имение: родовое будет у сестры все полученное ею, а не 1/7 только часть имения. Точно так же при отречении одного из наследников увеличенные от того части остальных будут полностью родовыми. Так как законное наследование по идее основывается на кровном родстве, а муж и жена к одному роду не принадлежат, то недвижимость, полученная одним из супругов по смерти другого, в виде указанной части не признается родовой (ст. 397, п. 6). В силу того же основания имение, доставшееся по законному наследованию усыновленному от усыновителя, не будет у него родовым (97, 72) [если усыновленный по отношению к усыновителю чужеродец; если же усыновленный внебрачный сын усыновителя или боковой родственник его, то вопрос может быть решен иначе].

2. Наследование по завещанию придает родовой характер недвижимости только в том случае, когда совпадает с наследованием по закону, когда и без завещания имение перешло бы к лицу, назначенному по завещанию наследником. Недостаточно принадлежать к числу лиц, имеющих надежды на наследство, а необходимо, чтобы лицо, назначенное наследником по завещанию, принадлежало к числу наследников, призванных к наследованию в момент открытия наследства после данного собственника. Если благоприобретенное имущество завещано наследникам не в тех долях, какие следовали бы им по праву законного наследования, то унаследованная недвижимость становится родовою лишь в пределах законных долей (79, 3; 07, 90). Например, отец завещал сыну и дочери свое имение поровну: у сына вся его часть будет родовою, у дочери - только одна седьмая ее часть.

Как ни близко дарение к завещанию, однако нельзя распространять с точки зрения нашего закона последствия наследования по завещанию на дарственную сделку. Поэтому благоприобретенная недвижимость, дошедшая по дарственной записи, хотя бы и к лицу, которое имело право законного наследования, не будет родовою (97, 68) [о дарении родовой, ст. 967]. Сомнение возбуждается относительно имений, доставшихся по выделу или приданому. Если выделяется родовое имение, вопрос, конечно, не вызывает спора. Напротив, когда выделяется благоприобретенная недвижимость, то возможно разногласие. Если принять в соображение, что выдел производится при жизни отчуждателя, что последний вправе назначить для этой цели какую угодно долю из благоприобретенного, то следует за имением, доставшимся по отдельной записи, отвергнуть характер родового (77, 168). Если же иметь в виду, что выдел составляет предваренное наследование, что выдел может иметь место только между родственными лицами, необходимо признать за имением, доставшимся по выделу, все равно, было ли оно у выделявшего лица родовым или благоприобретенным, характер родового (88, 74). Точно так же должен быть решен вопрос относительно недвижимостей, доставшихся по рядной записи в виде приданого, если только имение передано родственнице, которая имела право законного наследования после лица, снабдившего ее приданым. К этому выводу приводит то соображение, что приданое при означенных условиях является лишь формою выдела. [Так решил вопрос и Сенат в решении 10, 16.]

3. Третий признак, присоединяемый законом к двум первым, основным, - это покупка у родственника имения, доставшегося последнему из того же рода. Таким образом, для приобретения родового свойства по п. 3 ст. 399 требуется: а) чтобы состоялась купля-продажа, b) чтобы продавец и покупщик принадлежали к одному роду, с) чтобы проданная недвижимость дошла к продавцу из того же рода по наследованию, хотя бы оно и не было у него родовым (например, продавец получил имение по завещанию от дяди, которого законным наследником он не был), но зато только по наследованию, а не по купчей, хотя бы оно стало у него родовым (например, продавец сам купил имение от брата, которому оно досталось от матери). За отсутствием первого условия не сделается родовым имение, принадлежавшее ранее одному родственнику и перешедшее потом к другому не по купчей, например, если брат купит с публичных торгов имение брата, проданное за долги последнего (92, 80). За отсутствием второго условия не сделается родовым у покупщика имение, если сделка состоялась между усыновителем и усыновленным, хотя бы проданное имение было родовым у продавца-усыновителя. За отсутствием третьего условия не сделается родовым имение, купленное отцом у сына, которому оно досталось от матери (ст. 397, п. 3).

В противоположность родовой недвижимости, в основании которой лежит представление о приобретении по наследованию из рода, благоприобретенная недвижимость характеризуется независимостью приобретения от родовой преемственности. В виде общего принципа закон наш благоприобретенным имением признает то, которое нажито собственным трудом и промыслом (ст. 397, п. 7). Однако вопреки этому положительному моменту и в согласии с отрицательным моментом (не из рода) по закону к благоприобретенному причисляется имение, доставшееся по дарственной, пожалованное. Приобретение по давностному владению как способ первоначальный должно бы сделать приобретенное имение благоприобретенным независимо от того, кто был его прежним собственником. Таким образом, если сын провладеет имением отца в течение давностного срока и потребует при жизни отца укрепления своего права собственности, то такое имение примет у него характер благоприобретенного. Если же он, после того как стал наследником по закону, провладеет в течение десяти лет, то укрепленное за ним на этом основании имение не обладает свойством благоприобретенного (06, 38). Представим себе, что лицо передает в виде вклада в торговый дом свою родовую недвижимость, например фабрику, а затем по раздельному акту эта фабрика переходит к законному наследнику товарища, - она у него будет благоприобретенной, потому что приобретение произошло не от товарища, сделавшего вклад, а от торгового дома, т.е. юридического лица (07, 61).

Практическое значение различия недвижимостей родовых и благоприобретенных состоит в том, что первые ограничивают свободу распоряжения собственника, тогда как вторые находятся на полном его усмотрении. Ограничения эти заключаются в запрещении а) дарить и b) завещать родовые имения кому-либо помимо тех лиц, которые должны наследовать по закону (ст. 967, 1068), что не исключает возможности продавать или закладывать их. В случае продажи родового имения родственники прежнего собственника пользуются в течение 3 лет правом выкупа (ст. 1363). По закону 1862 г. родовое имение может быть предоставлено одним супругом в пожизненное пользование другого (ст. 5331), чем производится отсрочка в осуществлении прав со стороны наследников по закону.

С точки зрения политики права институт родовых недвижимостей следует признать анахронизмом, подлежащим исключению в будущем уложении. Ввиду неточности выставляемых законом признаков создается немало судебно-практических затруднений. Еще важнее те житейские осложнения, какие порождает этот институт. Прекрасно устроенное имение или фабрика должны быть разделены или же проданы для удовлетворения всех наследников. Наследодатель не может вручить предприятие наиболее способному вести его, удовлетворив прочих деньгами. Если некоторые из детей приобрели имущественную обеспеченность, например замужеством, то у родителей возникает естественное желание распределить имущество, остающееся после них, применительно к нуждам детей, но родовое свойство имения не дает к тому возможности. Главное возражение против родовых недвижимостей - это их бесцельность, потому что цель обеспечения ближайших родственников может быть достигнута только обязательною наследственною долею, а не родовым свойством недвижимости. Сохранение во что бы то ни стало недвижимостей в пределах рода (не семьи) с современной точки зрения не имеет решительно никакого значения. Сторонников этого института в настоящее время очень мало. Они преимущественно упираются на то, что институт этот мало понят с исторической стороны, а потому его порицать не следует, "страшно осуждать и разрушать то, что еще не вполне понятно" (Победоносцев). Но если институт оказывается несоответствующим требованиям жизни, то вопрос о времени и условиях его происхождения совершенно безразличен. Сюда же следует причислить голос части дворянства, воображающей, что институт родовых имений способен удержать первенствующее сословие от исторически и экономически неизбежного распыления. [Проект гражданского уложения от института родовых имуществ отказался.]

V. Заповедные и майоратные имения. Интересам дворянского сословия служит институт заповедных и майоратных имений, который имеет своею целью поддержать материальную обеспеченность дворянских фамилий и предотвратить тем падение их значения.

1. Заповедные имения могут быть учреждаемы только потомственными дворянами (ст. 478). Заповедный характер может быть присвоен только недвижимости (ст. 469), однако, закон дает возможность придать заповедное свойство и движимостям, но только в связи с недвижимостью, а именно: драгоценностям, произведениям искусства, собранию редкостей, книг, вспомогательному капиталу, внесенному в Государственный Банк (ст. 474, 477 и 485). Недвижимость, обращаемая в заповедную, должна соответствовать размерам, указанным в законе, а именно не менее 5000 и не более 100 000 десятин удобной земли или определенной в законе доходности, а именно не менее 6000 и не более 200 000 руб. в год (средний доход по десятилетней сложности, ст. 470). Этот минимальный размер показывает, что заповедные имения рассчитаны на знатные фамилии и имеют своею целью не обеспечить лишь безбедное существование, но дать возможность вести жизнь, соответствующую по своей роскоши знатности фамилии. Учреждение заповедного имения нуждается в Высочайшем указе (ст. 467 и 483).

Заповедное имение по своим юридическим последствиям резко отличается от родового. Относительно заповедного имения запрещены не только сделки безмездного характера, но всякие сделки, направленные на его отчуждение (ст. 485). [Высочайше утвержденным 21 октября 1906 г. положением Совета Министров разрешено владельцам заповедных, временно заповедных, майоратных, ленных и подуховных имений отчуждать крестьянам участки из состава принадлежащих им имений (Сбор. постановлений, издан. в порядке ст. 87 зак. осн. Госуд. канц., ст. 148 и след.).] Заповедные имения не только неотчуждаемы по сделкам, но и не подлежат судебным взысканиям, которые могут быть обращены только на доходы и то лишь при жизни должника (ст. 492). [Правило это несколько ограничено новейшими законами (ср. ст. 4921-5 по прод. 1906 г.] Заповедные имения не подлежат действию давности владения (ст. 564). В противоположность родовым заповедные имения переходят к наследникам не в законных долях, а в полном составе, без раздробления (ст. 1198).

2. Иная цель лежит на основании временно заповедных имений, допущенных законом 25 мая 1899 г. (ст. 4931-49346). Учреждая этот институт, законодатель, по-видимому, ставил себе задачу обеспечить среднему дворянству, склонному к отчуждению своих имений, достаточное материальное существование. Дело идет не об обеспечении блеска, а о предотвращении разорения. Впрочем, это мертворожденный закон, потому что жизнь почти не знает случаев его применения.

3. В западных губерниях Всемилостивейше жалуются имения майоратные (ст. 494-512). По существу это те же заповедные имения, с тою только разницею, что эти имения, как показывает и название, всегда переходят к старшему сыну, тогда как в заповедных имениях наследник может быть определен учредительным актом и иначе. [Проект гражданского уложения, приравнивая институт заповедных имений к фидеикоммисарной субституции, допускаемой нашим законодательством лишь в виде исключения из общего правила, положительно воспрещающего такую субституцию, тем не менее сохраняет установления и заповедного наследственного и временно заповедного имения, по существу не изменяя действующих постановлений, а лишь приводя их в порядок и улучшая терминологию (ст. 421 и след.). Что же касается имений майоратных, то их проект считается не особым видом собственности, а лишь казенными имениями, переданными на праве майоратов в управление пожалованных ими лиц, а потому исключает правила о них из гражданского уложения, указывая им место в уставе о казенных имениях, в т. VIII Св. Зак.]

[V1. Надельные земли. Институт надельных земель был создан в интересах крестьянства с целью обеспечить имущественный minimum крестьянской семьи. Надельные земли - это те земельные участки, которые были предоставлены крестьянам по положению о выкупе (т. IX Cв. Зак., кн. II) в собственность или постоянное пользование крестьян для обеспечения быта и выполнения обязанностей (02, 27). Надельные земли не могут быть отчуждаемы за пределы определенного крестьянского общества и не подлежат, по разъяснению Сената, завещательным распоряжениям, исключая вышедших уже из владения того двора, которому были наделены (11, 53). Новейшие законы хотя и не отметили действия указанных ограничений, но, во всяком случае, начали процесс слияния надельных земель с землями общегражданскими, хотя проект гражданского уложения сохраняет на них прежнюю точку зрения.]

VI. Вещи раздельные и нераздельные. Закон устанавливает в отношении недвижимостей различие вещей раздельных и нераздельных. Однако это различие применимо с таким же успехом и к движимым вещам. [Проект гражданского уложения применяет различие и к движимым вещам (ст. 46).] Да и сам закон не выдерживает своей точки зрения, когда говорит о нераздельности аренды. Собственно все вещи как части внешнего мира делимы, потому что делимость есть свойство материи. Делению подлежит как бочка вина, так и мраморная статуя. Но рядом с физической точкой зрения становится экономическая, которая определяет делимость вещи со стороны назначения вещи в оборот. Если вещь, хотя бы и способная к физическому разделению, перестанет по разделении выполнять свое назначение, она должна быть признана экономически нераздельной. В некоторых случаях деление равносильно уничтожению той цели, для которой создана вещь, как, например, разделение рояля или статуи. Если иногда сама природа, физическая и экономическая, противится делению вещи, то, с другой стороны, в это дело может вмешаться закон и объявить нераздельность там, где делению нет препятствий ни с физической, ни с экономической стороны. Соответственно тому неделимость может быть естественная и законная.

1. Естественная неделимость обнаруживается тогда, когда части, на которые вещь могла бы быть разделена, утрачивают сущность и значение целого. Вещь делима лишь тогда и настолько, когда и насколько части ее являются тем же, чем было целое, только в уменьшенном виде (ст. 393). В каждой отдельной части сохраняются качества и экономическое назначение целого. Так, бочка вина делима, потому что вино, разлитое в бутылки, - это та же вещь, как и вино, бывшее в бочке; стадо овец делимо, потому что несколько маленьких стад вместо одного большого не изменяют существа вещей. Напротив, картина, пароход, животное не могут быть разделены, потому что отдельные части не будут уже тем, чем было целое.

2. Законная неделимость устанавливается по соображениям законодателя независимо от естественной делимости. Закон признает нередко неделимость там, где по природе своей вещи допускают деление. По нашему законодательству (ст. 394 и 395, ст. 1396, п. 1; т. XI, ч. 2, уст. пром., ст. 82) к нераздельным вещам принадлежат: а) фабрика, завод, лавка (здесь законная неделимость в большинстве случаев совпадает с естественною). Нераздельность присвоена также посессионным (горным) заводам (т. VII, горн. уст., ст. 224 и 227). Закон (ст. 394, прим.) причисляет сюда же дворы (ср. ст. 1324), но тотчас уничтожает силу своего постановления, дозволяя городским обывателям разделять обширные места и дворы на части для продажи порознь без всякого их в том стеснения относительно меры частей (т. XII, уст. строит., ст. 179). [Сенат в решении 12, 8, рассмотрев указанное противоречие в законе, пришел к выводу, что городские дворы относятся к имуществам разделяемым.] Далее, к неделимым относятся: b) аренды (под именем аренды понимаются в данном случае [арендные права на казенные имения, которые прежде жаловались частным лицам, и заменившие их денежные выдачи, т.е.] выдаваемое служащим лицам периодическое пособие деньгами), с) золотые прииски, состоящие на казенной земле, когда они сдаются в разработку частным лицам, d) имения майоратные и заповедные, е) участки земли не более 8 десятин, отведенные бывшим государственным крестьянам в 1803 г. [ст. 38 кн. V пол. сельск. сост. допускает раздробление этих участков], f) участки, отведенные в 1848 г., малоимущим дворянам, g) железные дороги со всеми их принадлежностями. В последнем случае представляется неясным, какой именно участок железных дорог неделим: тот только, на котором первоначально была проведена линия, или и все другие, позднее присоединенные тем же собственником? Нераздельность обусловливается ли непрерывностью линии или принадлежностью одному субъекту?

Спорным представляется вопрос о делимости дома. Закон наш не причисляет дома к нераздельным вещам. Существует воззрение, распространенное в практике, в силу которого дом признается неделимым по существу. Однако едва ли с этим взглядом можно согласиться безусловно. Действительно, многие дома являются по природе неделимыми, потому что при разделе их отдельные части, лишенные необходимых принадлежностей - кухни, погреба, сараев, дровяников, нередко двора, не будут отвечать той цели, для которой существует дом. Но это обстоятельство может и не встретиться - обширный дом может иметь многочисленные службы и пристройки, так что при разделе каждая часть была бы снабжена всем необходимым. Увеличение необходимых принадлежностей может быть предпринято намеренно ввиду предполагаемого раздела. Что мешает разделу дома капитальною внутреннею стеною, когда в больших городах многие дома отделяются друг от друга именно такою стеною? Если к одному дому можно позднее пристроить другой дом, то почему нельзя построенный одновременно разделить стеною? Трудно говорить о естественной неделимости дома, когда некоторые западные законодательства опровергают это предположение, допуская деление домов вдоль и поперек стеною и по этажам (напр., франц. код., § 664). На дом нельзя распространять законную неделимость фабрик и заводов, потому что экономическое назначение этих зданий, соответствие и взаимная зависимость отдельных частей создают неделимость по существу. Итак, следует признать, что по существу дом должен предполагаться вещью раздельною, но что предположение это может быть опровергнуто доказательством невозможности деления данного дома с сохранением за частями экономического значения целого. [Намек на делимость дома заключается в решении Сената 12, 8.]

Чрезвычайное понижение ценности суммы частей по сравнению с ценностью целого способно также привести к неделимости, хотя бы части с экономической точки зрения не переставали отвечать той же цели, как и целое. Это применимо, например, к бриллианту.

Практическое значение рассматриваемого деления заключается в том, что вещи, не раздельные по существу или по закону, во всех юридических отношениях могут быть присвоены одному только субъекту, если не устанавливается общая собственность. Так, например, при продаже железных дорог вследствие несостоятельности они не могут быть приобретены по частям несколькими лицами, а только одним (ст. 1396). При наследовании, например, парохода, если наследники не пожелают остаться в отношении общей собственности, пароход предоставляется одному из них, тогда как другие удовлетворяются соответствующей ценностью, или же пароход продается, и вырученная сумма распределяется между всеми наследниками. Однако наш закон не выдерживает своего взгляда на значение нераздельности: предлагая, с одной стороны, наблюдать, чтобы фабрики, заводы и мануфактуры при переходе их от одного собственника к другому не раздроблялись (уст. пром., ст. 82), закон, с другой стороны, предоставляет собственнику продать принадлежащие ему фабрики, заводы и мануфактуры "все в совокупности или по частям" (ст. 84). Против этого упрека закону возражает Ельяшевич, находя, что он основан на неверной передаче текста ст. 84 уст. пром. (см. Законы гражд., II, стр. 99).

VII. Главные вещи и принадлежности. Понятия эти соотносительны. Под главною вещью понимается такая, которая имеет значение в обороте сама по себе, независимо от других вещей, тогда как принадлежностью является вещь, которая только восполняет экономическое значение главной. Теоретически следует отличать принадлежности от составных частей вещи: если одна вещь не может выполнить свое экономическое значение без другой, то последняя будет составной частью первой, например труба на пароходе; в противном случае мы будем иметь налицо принадлежность, например лодка на пароходе. Практически, однако, различие это крайне затруднительно. Куда должны мы отнести, например, зимние рамы, пожарные при доме лестницы и т.п.?

Наш закон не проводит разграничения между составными частями вещи, с одной стороны, главною и принадлежностною вещами - с другой. Так, принадлежности домов, по словам закона, суть части оных, составляющие внутреннюю и наружную отделку, мраморные, красного дерева и другого рода полы, медные или чугунные камины (ст. 389). Принадлежностями имений закон признает реки, озера, пруды, болота, мельницы, церкви (ст. 387). Принадлежностями фабрик и заводов служат земли и леса (ст. 387). Точка зрения нашего закона с исторической стороны вполне ясна. Главною вещью является помещичье имение с землею, предназначенною для пашни, - все остальное только принадлежность. Для фабрики или завода производится перестановка, потому что земля или лес, к ним приписанные, могут увеличить полезность промышленного заведения, но остаются посторонними главному делу. Конечно, это представление старого помещичьего времени мало соответствует современному хозяйственному строю [и сенатская практика издавна различает в порядке восполнения закона составные части и принадлежностные вещи, что вполне определенно выяснено в решении 12, 41 и 71. Неуклонность сенатской практики в связи с неясностью закона дала даже возможность редакторам проекта гражданского уложения утверждать, что закон наш различает составные части и принадлежностные вещи и что ст. 34 и след. проекта, проводящие между ними границу, лишь воспроизводят действующее право (кн. 1, стр. 159)].

Практическое значение указанного различия сводится к тому общему правилу, в силу которого положение принадлежности в юридических отношениях определяется положением главной вещи. Сделка (покупка, залог, завещание, наем), имеющая своим объектом главную вещь, охватывает и ее принадлежности. Тем ограничениям, которые установлены для распоряжения родовым имением, подчиняются также все возведенные на этой земле всякого рода здания и постройки (ст. 399, п. 4) и весь хозяйственный инвентарь (84, 75). По праву полной собственности на землю собственник ее имеет право на все ее принадлежности (ст. 424). Недобросовестный владелец имением обязан заплатить собственнику за проданные или вывезенные им из имения принадлежащие к имению предметы (ст. 613). В опись, составляемую судебным приставом при обращаемом на имение взыскании, вносится вся движимость, которая не может быть отделена от описываемого имения или по своему назначению, или на основании законов гражданских. Обратного правила не существует: судьба принадлежности не влияет на главную вещь. Принадлежности могут составить предмет отдельной сделки, если только собственник не стеснен в распоряжении главною вещью (как, например, родовым имением), и в этом случае главная вещь не следует за принадлежностями, а обособляется. Так, например, при продаже имения весь его инвентарь (если противное не условлено в договоре) следует к покупщику, но ничто не мешает собственнику благоприобретенного имения распродать в отдельности весь хозяйственный инвентарь, оставив за собою совершенно разоренные землю и усадьбу.

Связь, устанавливающая отношение главной вещи и принадлежности, может иметь различное основание. Эта связь может быть органическая, механическая, экономическая и юридическая.

1. Органическая связь устанавливается тогда, когда принадлежность, составляя произведение естественных сил главной вещи, продолжает пребывать в связи с нею (ст. 387). Сюда относятся так называемые естественные богатства земли - минералы, металлы; вся растительность земли - деревья, хлеб несобранный, трава нескошенная, ягоды, грибы в лесу, рыба в озере. Никому не может принадлежать право пользоваться естественными принадлежностями чужой земли без разрешения собственника; при отчуждении земли, леса, озера право на естественные принадлежности переходит к новому собственнику, если особым соглашением оно не сохранено за последним.

2. Механическая связь устанавливается вследствие искусственного присоединения различных вещей к главной, так что разъединение невозможно без повреждения. Например, громоотвод при доме, мачты на пароходе, лепные фигуры на здании. Так, дом состоит из кирпичей, бревен, рам, дверей, лестниц, полов и т.п., которые в своем соединении образуют одно целое. Выделение этих вещей из главной невозможно без повреждения ее. Поэтому право на главную вещь поглощает собою право на принадлежности и составные ее части. Например, при залоге дома собственник не имеет права снять с петель двери и продать их особо как движимость. Наиболее важным в практическом отношении примером механической связи является постройка здания на земле, потому что нельзя отделить строение от земли без разрушения первого. Строение, составляя принадлежность земли (ст. 386), предполагается собственностью того, на чьей земле поставлено.

Впрочем, русскому законодательству небезызвестно право собственности на здания, отдельное от права собственности на находящуюся под ними землю. Так, на земле, составляющей нижегородский казенный ярмарочный гостиный двор, могут быть построены торгующими лавки, на которые им принадлежит право собственности. Приобретатель лавки, внесший выкупную за лавку сумму сполна, получает на лавку данную и пользуется лавкою как собственник ее, сохраняя за собой право лавку продать, заложить или на время уступить. Земля же, которая находится под лавками, составляя собственность казны, предоставляется только в постоянное пользование приобретателя лавки на все то время, пока занимается лавкою (т. XI, ч. 2, уст. торг., ст. 665, прил., ст. 62). [Закон о праве застройки 23 июня 1912 г. положительно признал право собственности на строение, отдельное от права собственности на землю (см. ниже, § 271).]

3. Экономическая связь чаще всего соединяет вещи в отношение главной и принадлежности. Только благодаря своим принадлежностям приобретает нередко вещь свое хозяйственное значение. Главная вещь чисто приобретается не ради ее самой, а из-за совокупности вещей, которыми она обставлена. Этим объясняется различие между ценностью устроенного имения, снабженного хозяйственным инвентарем, и разоренного, представляющего одну землю, для эксплуатации которой необходимо обставить ее всевозможными принадлежностями. Принадлежностями имения служат следующие движимые вещи: весь хозяйственный инвентарь, т.е. рогатый и домашний скот, необходимый для обработки полей и для добывания молочных продуктов, запасы семян, по крайней мере на ближайший посев, продовольствие для скота, сельскохозяйственные орудия, машины (84, 75). Принадлежности городских домов составляют: двор, сад, конюшни, сараи, другие надворные строения. Поэтому когда нанимается весь дом, то в пользование домом входит и пользование садом, если противное не установлено соглашением, наоборот, когда нанимается квартира в доме, то пользование садом не предоставляется нанимателю, если противное не условлено или не вытекает из заведенного в доме порядка, потому что сад есть принадлежность целого, а не части. Экономическая точка зрения имеет часто решающее значение: скот будет принадлежностью имения, если он содержится в нем для работ сельских или удобрения полей, но не будет принадлежностью, если ведется скотоводство, для которого земля дает только прокорм. Такое экономическое значение не может не иметь влияния на юридические отношения. В нашем законодательстве содержится постановление, в силу которого движимость, признаваемая принадлежностью недвижимости, не подвергается аресту и продаже с публичного торга. Только за неимением другого имущества земледельческие орудия, машины, инструменты и всякого рода снаряды, составляющие хозяйство имения, подлежат продаже с публичного торга отдельно от недвижимого имения и то лишь в случае, когда они могут быть отделены от него без расстройства имения (уст. гр. суд., ст. 973, п. 9, ст. 974 и 975). Приисковое имущество, находящееся как на самом золотом прииске, так и в складах его, подлежит аресту и продаже отдельно от самого прииска в таком только случае, когда оно может быть отделено от него без расстройства золотопромышленного дела или когда самый прииск не может быть продан (по прод. 1906 г., уст. гражд. суд., ст. 9751). При отсутствии противоположного соглашения право, приобретенное по сделке на главную вещь, распространяется и на все вещи, находящиеся с нею в экономической связи.

4. Юридическая связь устанавливается законом в тех случаях, когда за отсутствием действительной связи законодатель по каким-либо соображениям желает связать судьбу одних вещей с другими. Так, например, к принадлежностям заповедных имений относятся: вспомогательный капитал, фамильные бумаги, драгоценности или произведения искусств, собрания редкостей, книг и тому подобные, именно в акте учреждения таковых имений означенные (ст. 391). Принадлежностями корабля признаются все корабельные документы (уст. торг., ст. 151). Нередко, впрочем, законодатель берет на себя задачу указания принадлежностей и тогда, когда опасается сомнений на практике, и иногда дает перечисление там, где принадлежностный характер ясен сам по себе; эти случаи не подходят под понятие юридической связи. [Проект гражданского уложения устанавливает правила о главных вещах и принадлежностях, совпадающие в существенном с положениями, изложенными выше.]

VI. Потребляемые и непотребляемые. Для движимых вещей имеет значение различие между потребляемыми и непотребляемыми. В сущности все вещи потребляемы в том смысле, что вследствие употребления они утрачивают способность служить той экономической цели, для которой были созданы. Однако одни вещи выполняют свое установленное в обороте назначение не иначе как при условии их немедленного уничтожения, тогда как другие вещи выполняют свое назначение без этого условия, хотя с течением времени и утрачивают свою ценность от употребления. На этом основано различие вещей потребляемых и непотребляемых. Под вещами потребляемыми понимаются вещи, потребление которых невозможно без немедленного уничтожения их (съестные припасы, керосин, каменный уголь). Напротив, вещами непотребляемыми будут такие вещи, потребление которых невозможно с продолжительным сохранением их экономического назначения (стулья, шуба, книги). Очевидно, что рассматриваемое различие зависит чаще всего от естественных свойств предметов, но нередко и от того значения, какое придается им в обороте. По свойствам природным полотняный воротничок - вещь непотребляемая, а бумажный воротничок - потребляемая вещь. По назначению почтовая марка представляется вещью потребляемою, потому что использование ее как средства передвижения письма невозможно без наклеивания, с которым соединен выход марки из рук ее обладателя. С той же точки зрения деньги, сделанные из металла, который менее всего поддается действию времени, должны быть причислены к вещам потребляемым, потому что обладатель их не может воспользоваться их экономическим назначением иначе, как потребив их путем отчуждения. Если законом воспрещается продажа игранных карт, то каждая колода карт должна считаться с точки зрения оборота вещью потребляемою, так как после вскрытия ее она выходит из оборота. Поэтому поданные в клубе карты продаются игрокам, а не остаются в нем, как это совершенно ошибочно предполагается (Собр. указ. и расп. правит., 1887, N 8, ст. 93).

Юридическое значение этого различия обнаруживается в том, что тогда как предметом одних сделок (купли-продажи) могут быть и те и другие вещи, предметом других сделок (найма, ссуды) могут быть только вещи непотребляемые. Это объясняется тем, что сделки второго рода имеют в виду возвращение вещей, взятых для известного употребления, между тем как возвращение потребляемых вещей после их употребления невозможно. Очевидно, что потребляемость и непотребляемость зависят от значения вещей в обороте, а не от воли контрагентов. [Действующий закон о делении вещей на потребляемые и непотребляемые не упоминает, но продолжение 1906 г. (ст. 15091) ввело понятие движимого имущества, "предназначенного для пользования, а не для уничтожения", которое может быть истолковано в смысле первой категории. Впрочем, Победоносцев (т. 1, 37) полагал, что упоминаемое нашим законом деление вещей на тленные и нетленные (см. ниже) совпадает с делением их на потребляемые и непотребляемые, но этому мнению противоречит ст. 405, которая к тленным имуществам относит и потребляемые (съестные припасы), и непотребляемые (жемчуг). Проект гражданского уложения указанное деление знает (ст. 49).]

VII. Заменимые и незаменимые. Движимые вещи подлежат делению на заменимые и незаменимые. Незаменимые вещи - это те, которые выступают в обороте с индивидуальными признаками как предметы, отличные от целой массы однородных, например скаковая лошадь "Ворон", пароход "Суворов". Заменимые вещи определяются только общими родовыми признаками, без индивидуальных указаний, например овцы, овес, хлеб, деньги. Ввиду того что вещи последней категории определяются только родовыми признаками, они выступают в обороте по счету, по весу: столько-то аршин сукна, столько-то пудов муки. Недвижимости с точки зрения нашего закона выступают всегда в качестве вещей незаменимых.

Практическое значение указанного деления такое же, как и предшествующего: так, поставка имеет дело с заменимыми вещами, тогда как покупка может иметь объектом также вещи незаменимые. Возможно, что по закону или по соглашению заменимым вещам будет придано свойство незаменимости, например книга для выставки, старые монеты для коллекции. Устанавливая, что при поклаже денег должны быть в точности обозначены номера кредитных билетов, род монеты и год чеканки (ст. 2111), закон вещам заменимым, деньгам, придает свойство незаменимости. Сравнивая два последних деления, следует заметить, что потребляемая вещь будет всегда заменимою, но не всякая заменимая вещь будет вместе с тем и потребляемою, например бутылки, мешки. [И об этом делении действующий закон не упоминает, хотя дает вольный простор в данном отношении кассационному творчеству (ст. 2019, 2065, 2066 и др.). Проект гражданского уложения говорит о заменимых и незаменимых вещах в ст. 47.]

VIII. Тленные и нетленные. Наше законодательство устанавливает третье различие между движимыми вещами, а именно делит их на тленные и нетленные. Тленными вещами называются те, которые подвержены скорой и легкой порче, например съестные припасы, тогда как вещи, не поддающиеся быстрому разложению, будут нетленными: золото, серебро, камни, всякая посуда (ст. 405). Закон не совсем правильно причисляет к тленным вещам жемчуг, меховые и другие платья, во-первых, потому, что они не подлежат слишком быстрой порче, а во-вторых, потому, что сам законодатель к нетленным причислил галантерейные вещи, которые по своим качествам не менее поддаются действию времени, чем платья.

Практическое значение деления вещей на тленные и нетленные заключается в том, что отчуждение тленных вещей допускается даже тогда, когда само имущество, в составе которого они находятся, подлежит только сохранению. Так, например, продажа вещей, принадлежащих к имуществу опекаемого, обставлена различными законными условиями в предупреждение ущерба малолетнему, но тленные вещи могут быть продаваемы опекуном по собственному усмотрению (ст. 227). При объявлении лица несостоятельным все имущество его собирается, приводится в известность, чтобы потом по соразмерности удовлетворить всех кредиторов, следовательно, об отчуждении вещей до учреждения конкурсного управления не может быть и речи, а между тем закон дозволяет попечителям с разрешения суда продать тленные вещи (уст. судопр. торг., ст. 429). Ввиду особых свойств тленных вещей они не подлежат аресту для обеспечения иска (уст. гражд. суд., ст. 625). При обращении взыскания на движимые вещи судебный пристав обязан уведомить отсутствующего должника, но когда имущество, на которое налагается арест, подвержено скорой порче, то, не ожидая явки должника, вещи эти могут быть немедленно проданы (уст. гражд. суд., ст. 971, ср. ст. 1028). При железнодорожном передвижении отличие тленных вещей от нетленных имеет немаловажное значение (уст. р. жел. дор., ст. 67, п. а, ст. 84). Как ни близко рассматриваемое деление с делением на потребляемые и непотребляемые, однако, совпадения нет; так, дрова - вещи потребляемые, но не тленные. Непотребляемые вещи будут вместе с тем и нетленными, а из потребляемых только некоторые будут тленными (см. выше). [Деление вещей на тленные и нетленные принимает и проект гражданского уложения.]

IX. Вещи вне оборота. Весь внешний мир, окружающий человека, представляет неистощимый запас для создания вещей, которые ввиду их потребительной и меновой ценности подлежат сделкам между частными лицами, составляющими в совокупности гражданский оборот. Однако некоторые части внешнего мира стоят вне оборота по причинам естественным, по соображениям государственным или религиозным.

1. По естественным основаниям объектом сделок не могут быть: а) свет солнечный или лунный; b) воздух; с) вода проточная, хотя, заключенная в сосуды, она может быть предметом поставки, например, при заказе воды для булочной из определенного источника, при продаже воды водовозами; d) море или воды морские (т. XII, уст. сельск. хоз., ст. 486). Ввиду последнего постановления было признано, что г. Феодосия не имел права отдавать в аренду рыбные ловли в водах, прилегающих к берегу (80, 36).

2. По государственным основаниям некоторые вещи признаются неспособными сделаться предметом прав со стороны частных лиц. Это такие вещи, которые принадлежат государству или его частям, например городу, и находятся волею закона в общем пользовании. Среди вещей, составляющих государственное достояние, следует различать: а) казенные вещи, принадлежащие в собственность государству, которое приравнивает себя частному лицу, - государственные имущества; b) общественные вещи, хотя и принадлежащие государству, но предоставленные в общее пользование всех граждан. Относительно вещей первого рода государство рассматривается как неограниченный собственник, подобно частному лицу, и потому вправе исключить других частных лиц от пользования принадлежащими ему вещами. На праве частной собственности государству принадлежат леса, земли, крепости, казармы, тюрьмы, корабли, военные орудия и многое другое. Вещи второго рода остаются в общем пользовании, пока не изменится в установленном порядке самое назначение вещи. В общее пользование предоставляются ввиду значительного культурного их интереса дороги, реки, публичные здания, порты. [Против изложенного деления вещей, составляющих государственное достояние, на казенные вещи, принадлежащие в частную собственность государству, и общественные вещи, предоставленные государством в общее пользование всех граждан, возражает Ельяшевич (Зак. гражд., в. II, стр. 176 и след.), утверждая, что в нашем праве никаких оснований для подобного деления нет. Однако доказательства, приводимые Ельяшевичем, не убеждают в правоте его возражения, так как в них не нашли себе места законы процессуальные (ст. 1282-1315 уст. гр. суд.) и др.]

В интересах сообщения находятся в общем пользовании большие дороги (ст. 406), - все и каждый пользуются всеми учрежденными в государстве дорогами свободно, проезд по ним никому не может быть воспрещен (уст. пут. сообщ., т. XII, ст. 523). Они неприкосновенны, не должны быть занимаемы, застраиваемы, запахиваемы и т.п. (уст. пут. сообщ., ст. 882, 889, 890), и владельцам имений, прилегающих к большой дороге, запрещается косить траву, растущую на ней, чтобы дать прогоняемому скоту подножный корм (ст. 435).

Сообщение по судоходным рекам, каналам и озерам (только не частным) составляет общее пользование всех без изъятия (ст. 434), так что собственники ближайших участков не должны оказывать препятствий сообщению или обращать их в предмет сделки, направленной к устранению или стеснению свободы передвижения по ним. Общее пользование реками ограничивается целями сообщения: рыбная ловля составляет право прибрежных собственников (т. XII, уст. сельск. хоз., ст. 490). Для определения того, какие именно реки должны считаться открытыми для общего пользования, следует принимать в соображение естественные свойства, потому что по закону открытие водных путей для судоходства, сплава или гонки леса и дров не требует для своего осуществления особого правительственного распоряжения (по прод. 1906 г., т. XII, ч. 1, уст. пут. сообщ., ст. 359, прим. 3).

В общее пользование предоставляются публичные здания, которые закон противополагает казенным (ст. 406). Сюда относятся храмы, музеи, библиотеки. Тот же общественный характер закон признает за источниками минеральных вод и целебными грязями, как только они будут объявлены имеющими общественное значение по Высочайшему указу (т. XIII, уст. врач., ст. 340, 342 и 351).

Подобно государству, и городу принадлежат вещи, которыми он распоряжается как обыкновенный собственник, и вещи, которые хотя и принадлежат ему, но находятся в общем пользовании. Принадлежащие городу земли, назначенные по городскому плану под площади, улицы, переулки, тротуары, проходы, мосты, каналы, реки, пролегающие через городские земли, оставаясь городскою собственностью, состоят в общем всех пользовании (гор. пол., ст. 8), следовательно, эти земли не могут быть ни продаваемы, ни отдаваемы в аренду до изменения городского плана (в действительности части городских площадей постоянно отдаются в аренду - под балаганы, зверинцы, цирки).

В противоположность указанным сейчас вещам, которые не могут быть предметом сделок, потому что они находятся в общем пользовании, некоторые вещи изъемлются из оборота, потому что по закону они не могут быть предметом чьей-либо собственности. Запрещается торговать невольниками, вывезенными из-за границы (1404); следовательно, рабы с момента нахождения их на русской территории перестают быть объектом сделок. В известное время года, когда запрещается охота, дичь не должна быть продаваема (уст. сельск. хоз., ст. 346); однако закон не устанавливает недействительности сделки, а только связывает ее с уголовным наказанием. Предметом сделок не могут быть яды, фальшивые монеты, вредные для здоровья напитки, иностранные игральные карты, не дозволенные к обращению цензурою книги, рисунки, ноты (уст. врач., т. XIII, ст. 664; улож. о наказ., ст. 552-564, 575, 1020, 1022).

3. По религиозным основаниям опустевшие кладбища, находящиеся среди населенных мест, должны быть огорожены или обведены рвом владельцами той земли, на которой они были устроены, никакого строения на этих местах нельзя возводить, а также запрещено обращать эти места под пашню (т. XIII, уст. врач, ст. 712 и 726). Отсюда можно бы заключить, что земля, бывшая под кладбищем, изъята совершенно из обращения, так как теряет всякую полезность. Но правильнее будет признать, что кладбищенская земля не может быть предметом таких только сделок, которые не соответствуют назначению этого участка, как взрыхливание или вспахивание земли. Но нет препятствий к тому, чтобы место на кладбище было сдано под сенокос (96, 90). Вопрос о том, кто является собственником земли, находящейся под кладбищем, - лица ли, предоставившие на то свою землю, или церковь, возбуждает сомнения (см. 83, 23 и 96, 90). Из всех постановлений нашего законодательства необходимо вывести заключение, что к числу предметов, изъятых из оборота, относятся мертвые тела, хотя в жизни продажа трупов и скелетов производится.

Учреждение домашних церквей допускается, по-видимому, ввиду личных качеств устроителя, потому что по смерти последнего церковь не переходит по наследству без нового разрешения. Если разрешение не было испрошено или не было дано, то вся движимость домовой церкви обращается в собственность приходской церкви (уст. дух. конс., ст. 49). Отсюда можно заключить, что домашняя церковь не составляет принадлежности того дома, где находится, и церковная утварь не может быть ни продана, ни заложена, ни завещана.

По тем же соображениям закон хотя не исключает вовсе из оборота икон, но допускает сделки с ними только по особой форме и при известных условиях. Иконы не продаются, а "заменяются деньгами" (ст. 279), иконы с неотделенными от них ризами, окладами и другими украшениями не могут быть обращаемы в публичную продажу, но отдаются взыскателю по добровольному соглашению с должником, а когда соглашения не последует или взыскатель будет иноверец, то иконы вместе с окладами отдаются в ближайшую приходскую церковь без всякого за то удовлетворения кредиторов. Если же украшения иконы были сняты с них, то они могут быть обращены в продажу (уст. гражд. судопр., ст. 1043 и 1044). Жалуемые духовным лицам панагии и кресты, драгоценными камнями украшенные, по смерти их отдаются наследникам, с тем, однако же, чтобы священные изображения, в них находящиеся, были вынимаемы и оставляемы для хранения в ризнице того места, к которому умерший по службе принадлежал (ст. 1186).

Примечания:

[28]  Деление имуществ на наличные и долговые в нашем законе является выражением деления прав на вещные и обязательственные и в этом смысле не лишено большого теоретического значения, хотя в силу неудачной редакции практическое его значение ничтожно (ср. статью Ельяшевича "Об имуществах наличных и долговых" (Законы Гражд., вып. 2) и поправку, основанную на исторических материалах кодификационных работ Мейчика "Наличные и долговые имущества" (Вест. права, 1913, N 43)).