Список книг
|
« Предыдущая | Оглавление | Следующая » Покровский И.А.
История римского права
§ 10. ТерриторияПериод республики во многих отношениях - центральный период римской истории. На протяжении этого периода Рим из маленькой латинской общины с чрезвычайно простым устройством превращается в огромное государственное тело с обширной территорией, с очень сложной организацией и очень сложною жизнью; примитивное натуральное хозяйство под влиянием оживленного международного оборота заменяется интенсивными экономическими отношениями, приводящими в конце концов к колоссальным богатствам - с одной стороны, и к вопиющей нищете - с другой, и т.д. Во всех областях народной жизни происходит расширение, усложнение.
Рассмотрим прежде всего внешнее расширение Рима - рост его территории.
Как было отмечено выше, к началу республиканского периода Рим приобрел уже решительную гегемонию в Латинском союзе. Но эта гегемония, очевидно, тяжело ложилась на союзников; по крайней мере тотчас же за изгнанием царей (510 г. до Р. Х.) римское предание рассказывает нам о крупном восстании латинских племен. Восстание это оканчивается победой Рима и миром, заключенным Спурием Кассием и потому носящим название foedus Cassianum (493 г.). Этот мир, в сущности, не уничтожает Латинского союза, но договаривающимися сторонами в нем являются уже, с одной стороны, Рим, а с другой стороны - все остальные латинские общины; следовательно, Рим как бы обособил себя от союза, занял по отношению к нему положение равного международного тела[202]. Отдельные латинские civitates не потеряли своей самостоятельности по крайней мере в принципе; они сохранили свое управление и свое законодательство. Граждане этих общин также продолжали иметь полное jus commercii, то есть полную гражданскую правоспособность для имущественного оборота с римлянами. Единственное ограничение терпели эти общины в международных отношениях: без воли Рима они не могли вступать в соглашения с соседними государствами; в случае войны Рима с кем-либо из соседей они должны были поддерживать его своими войсками. Так как римляне почти беспрерывно ведут войны, то фактически союзные войска почти все время находятся в распоряжении Рима. Правда, латинские общины за это имели право на известные выгоды, вроде половинной доли в военной добыче, но, разумеется, главные выгоды всегда приходились на долю Рима. Эгоистическая политика Рима, слугами которой поневоле делались союзники, не могла, конечно, не раздражать их. Это раздражение приводит к отдельным вспышкам возмущения, повторявшимся от поры до поры, а затем и к общему восстанию союзников (340-338 гг. до Р. Х.). Восстание это опять было подавлено (победой Манлия Торквата), после чего был заключен новый мир, в результате которого старый Латинский союз оказывается уже уничтоженным: отныне Рим имеет уже дело только с отдельными общинами, большинство которых ставится в положение civitates foederatae[203].
Почти весь этот период наполнен беспрерывными войнами римлян - сначала с соседями ближайшими, а потом и с более отдаленными, и в результате этих войн римляне мало-помалу распространяют свое господство далеко за пределы Лациума.
Часть завоеванных при этом земель, в качестве ager publicus, непосредственно присоединяется к римской территории и затем или предоставляется на таких или иных правах (об этом ниже) пользованию граждан, или же употребляется для создания организованных колоний (coloniae). Основание римских колоний среди покоренного чужого населения было излюбленным и действительно очень целесообразным приемом укрепить господство Рима. Колония получала внутреннее самоуправление; колонисты продолжали считаться за cives romani[204], хотя в политической жизни Рима, естественно, переставали принимать участие; впрочем, в народных собраниях по трибам (comitia tributa) для них по жребию отводилась одна из триб, в которой они могли голосовать на случай своего пребывания в Риме. Нередко, однако, особенно в конце республики, римские магистраты оказывались вынужденными принимать меры к тому, чтобы колонисты не покидали массами своих колоний и не скоплялись в Риме.
По отношению к самостоятельным италийским государствам - общинам (civitates), с которыми Рим сталкивается в течение этого периода в процессе постепенного расширения своего господства, он держится различной политики. Сначала бессознательно, а потом и сознательно руководясь принципом "divide et impera"[205], принципом разъединения интересов своих противников, Рим создает чрезвычайное разнообразие юридических отношений между собою и италийскими civitates, отношений, которые притом не остаются неподвижными, а нередко на сравнительно коротком протяжении времени часто меняются.
При всем своем меняющемся разнообразии, однако, формы римского господства в Италии могут быть сведены к следующим основным.
1. Некоторые из civitates включаются в состав Римского государства со всеми правами римского гражданства; жители их делаются полными cives Romani cum suffragio[206]. Это, очевидно, самая почетная и самая привилегированная форма, достающаяся на первых порах в удел сравнительно немногим. Такая инкорпорация сопровождалась непременно занесением присоединяемой общины в поземельные трибы, причем в случае значительности присоединяемой территории из нее образовывалась новая триба. Таким путем к 241 г. до Р. Х. число триб выросло до 35, но затем уже больше не увеличивалось; земли, присоединяемые вновь, заносились в ту или другую из старых триб.
2. Жители другой группы присоединяемых civitates становились в положение cives sine suffragio. Они получали полную правоспособность в области гражданских отношений (jus commercii, jus connubii), но не приобретали римских политических прав (jus suffragii и jus honorum). В то же время они несли известные повинности по отношению к Риму (главным образом, воинскую в своих особых войсках); такие повинности называются munera, почему общины этого рода обыкновенно именуются municipia. Обыкновенно и внутренняя автономия этих муниципий ограничивается: для управления ими посылаются из Рима особые магистраты - praefecti jure dicundo.
3. Третью - и притом до последнего столетия республики наиболее многочисленную - группу составляют общины, которые сохраняют свою политическую самостоятельность и которых отношения к Риму определяются международным правом, то есть договором их с Римом[207]. Такой договор называется вообще foedus, а civitates этой группы являются поэтому civitates foederate или liberae[208]. Общины этого рода не входят в состав римского государства; юридически они сами составляют государство со своим особым гражданством, своим управлением и т.д. Foedus создает только между такой civitas и Римом известные отношения близости, союза. Но эта связь с Римом может быть более тесной и менее тесной: иногда договор ограничивается только установлением дружества между государствами (amicitia, hospitium publicum), иногда же он налагает на союзников обязательства, более определенные. В этом последнем отношении различают foedus aequum и foedus iniquum[209]. В первом случае Рим и civitas foederata принципиально стоят равно: каждая сторона обязывается помогать другой на случай нападения врага (союз оборонительный); но civitas foederata не лишается права вести свою собственную политику. Во втором случае, напротив, civitas foederata обязуется всегда помогать Риму, даже в его войне наступательной, и вообще обязуется следовать в международной политике за Римом ("majestatem populi Romani comiter conservando"[210]), отказываясь от своей собственной международной инициативы. Чем далее, тем все более и более эта последняя форма делается преобладающей. - Жители этих общин, оставаясь для римлян чужестранцами, peregrini, благодаря установившемуся договору, перестают быть hostes и существами бесправными; они теперь socii[211], пользующиеся и без какого-либо частного патроната государственной охраной на римской территории. Правда, peregrini, как не римские граждане, не способны к сделкам чистого римского права и к римским jura Quiritium[212] и не могут обращаться к суду в обычных формах legis actio, тем не менее они уже не беззащитны: для охраны их имущественных отношений и для защиты их в Риме магистратурой мало-помалу создаются особые нормы - так называемое jus gentium, а затем учреждается и особая магистратура - praetor peregrinus. Вследствие этого институт клиентелы в его древнем смысле совершенно исчезает.
4. Наконец, четвертую категорию составляют те общины, которые, потерпев в борьбе с Римом решительное поражение, сдаются ему без всяких условий - на его милость (deditio). Такая община, по общему правилу, утрачивает свою внутреннюю самостоятельность, утрачивает свое управление и управляется начальниками, посылаемыми из Рима. Добровольная сдача (deditio) сказывается, однако, в том, что жители такой общины все же не считаются за существа бесправные; они ставятся в положении peregrini, но называются, в отличие от предыдущей категории, - peregrini dediticii: те имеют гражданство хоть в своей стране, peregrini dediticii не имеют его нигде, ибо их община за самостоятельную civitas уже не признается.
5. Deditio все же есть добровольная сдача, принятая Римом (или его военачальником); в ней есть все же, хотя и слабый, элемент договора. Там же, где и такой deditio не было, где война привела к полному разгрому, там наступила occupatio bellica[213]: произволу Рима уже не было никаких ограничений. Вся земля покоренных, по общему правилу, обращалась в ager publicus populi Romani[214]; жители, как военнопленные, обращались в рабов.
Благодаря разнообразию форм юридического господства Рима над италийскими civitates, юридическая карта итальянской территории во второй половине республики представляла чрезвычайно пеструю картину. Сплошь и рядом ближайшие соседи находились в самых неодинаковых отношениях к Риму. Эта политика разъединения интересов в значительной степени достигала цели; однако в начале I в. до Р. Х. многим общинам различных категорий удается объединиться в общем восстании против Рима. Союзники думают даже основать особое государство - Italia - с особой столицей (Corfinium) и с особым союзным управлением (сенатом из представителей от союзных civitates). Момент был очень серьезный, и, сознавая всю серьезность положения, римляне, борясь оружием, в то же время идут и на уступки. В 90 г. консул Люций Юлий Цезарь проводит закон - lex Julia, в силу которого дается право полного римского гражданства тем из союзников, которые остались верны Риму, а также тем, которые изъявят свою покорность в течение двух месяцев. Но так как этот закон, созданный с целью поселить разлад между восставшими, не привел к желанным результатам, в следующем 89 г. был издан новый закон - lex Plautia Papiria, в силу которого право гражданства давалось всем жителям Италии вообще. Вся созданная таким образом масса новых граждан вносится в 8 специально назначенных триб (из общего числа 35), чем фактически ослабляется их влияние в народных собраниях. С этого момента вся территория Италии делается территорией Рима, все жители Италии делаются римскими гражданами со всеми активными и пассивным политическими правами. Наконец, закон Юлия Цезаря 45 г. - lex Julia municipalis - устанавливает некоторые общие правила относительно местного городового устройства, вследствие чего это последнее мало-помалу принимает однообразный вид. В основе этого муниципального управления лежит начало широкой автономии в местных делах.
В период республики владычество Рима переходит и за пределы Италии.
Политика римлян по отношению к внеиталийским землям существенно отличается от политики, которой придерживались они в Италии. В то время как италийские civitates, большую часть которых составляли civitates foederatae, не теряли своей внутренней самостоятельности, внеиталийские земли за небольшими исключениями (например, Афины) становились в полную зависимость от Рима. Они назывались провинциями. Термин provincia обозначал первоначально указываемую сенатом сферу военных действий каждого из двух консулов (один посылался со своими легионами в одну местность, другой в другую), причем признак известной территории не был даже для понятия provincia существенным. Управление внеиталийскими землями, с точки зрения римлян, носило характер продолжающейся военной оккупации, и с этой стороны эти земли, действительно, являются provinciae в старом смысле этого слова. Правители провинций, посылаемые из Рима proconsules или propraetores, были, поэтому, облечены высшей военной, административной и судебной властью, на которую не было provocatio[215]. Далее, в силу того основного принципа, что завоеванная территория считается собственностью римского народа, вся провинциальная земля, поскольку она оставлялась в руках ее прежних собственников, юридически рассматривалась не как их собственность, а как простое владение - possessio, вроде владения арендаторов. Отсюда тот дальнейший вывод, что провинциальная земля (solum provinciale) подлежит платежу налогов в пользу римского государства, меж тем как территория Италии (solum italicum) по принципу от них свободна. - Общее устройство провинции определялось тотчас по ее присоединении особым положением, составляющим lex provinciae (например, lex Rupilia для Сицилии, lex Pompeia для Вифинии и т.д.), ближайший же порядок управления устанавливался самыми правителями провинций в издаваемых ими edicta provincialia. Жители провинций находились в положении перегринов.
Взгляд на провинции как на имения римского народа, безграничная власть провинциальных правителей над жителями, слабость контроля над этими правителями - все это приводило к тому, что положение провинций было очень тяжелым: они были лишь источником дохода для Рима и объектом часто самой вопиющей эксплуатации как для римских должностных лиц, так и для частных предпринимателей.
Примечания:
|
