Список книг

« Предыдущая | Оглавление | Следующая »

Иоффе О.С.
Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории "хозяйственного права"

§ 1. Источники советской цивилистической теории

Экономические, социально-политические и гносеологические источники. Советская цивилистическая наука - это наука не только о советском гражданском праве. В поле ее зрения находятся также гражданско-правовые (частноправовые) системы предшествующих исторических формаций. Она уделяет значительное внимание гражданскому праву других социалистических стран. На основе советского опыта и опыта братских государств ею исследуются общие категории социалистического гражданского права. Большое место в ней отводится разработке общецивилистических понятий, обнимающих однородные, хотя и различные, а в соответствующих случаях противоположные, гражданско-правовые явления.

Развитие советской цивилистической мысли может быть прослежено по всем указанным направлениям. Предпринимая одну из первых попыток такого исследования, целесообразно, однако, сосредоточиться лишь на научных проблемах советского гражданского права с привлечением только в наиболее существенных случаях также общецивилистических проблем. При этом само собой разумеется, что в той мере, в какой решение гражданско-правовых вопросов советскими учеными выходит за рамки специфических условий нашей страны, выводы, ими обоснованные, приобретают значение одной из составных частей цивилистической теории социализма в целом.

Обращаясь к историческим истокам этой теории, нельзя сбрасывать со счетов высказывавшиеся и до победы пролетарской революции отдельные суждения о том, как будет строиться гражданское право при социализме. Но социалистическая гражданско-правовая теория как самостоятельная отрасль знаний, как система взаимно согласованных научных понятий не могла начать складываться ранее утверждения государства диктатуры пролетариата и появления вследствие этого самого предмета исследования - социалистического гражданского права. Очевидно также, что как только пролетарское государство возникло, теоретическое обоснование путей развития нового гражданского законодательства стало необходимым в такой же степени, как и издание самих гражданских законов. Этим определяются хронологические границы истории советской цивилистической мысли, берущей свое начало со времени победы Великой Октябрьской социалистической революции. Революция породила также экономическую и социально-политическую основу ее формирования.

Во-первых, в результате победы революции создается социалистический уклад хозяйства, первоначально выступавший лишь как один из укладов советской экономики, а затем занявший в ней безраздельно господствующее положение. Этому процессу в числе других средств содействовало гражданско-правовое регулирование советских общественных отношений, по самой своей сути рассчитанное на победу социалистического уклада над капиталистическим, а после утверждения социалистической системы хозяйства - на установление максимально благоприятных условий для ее совершенствования, упрочения и подъема. В том же направлении работала и советская цивилистическая мысль, экономическим источником становления и развития которой является, следовательно, социалистический хозяйственный уклад, экономика социалистического общества.

Во-вторых, самое образование социалистического хозяйственного уклада после победы революции стало возможным лишь в результате появления государства диктатуры пролетариата, для которого руководство строительством социализма было одновременно процессом его собственного перерастания в общенародное государство. Социалистическое пролетарское, как и социалистическое общенародное, государство не только устанавливает гражданско-правовые нормы, но определяет также цели, достижению которых они призваны служить, и задачи, разрешению которых они должны содействовать. Сообразно с этими задачами и целями сущность советских гражданских законов, условия и порядок их применения, пути и методы их обновления выявляются советской гражданско-правовой наукой, в качестве социально-полити-ческого источника которой поэтому выступает самое советское социалистическое государство.

В своей практической деятельности Советское государство руководствуется политикой Коммунистической партии, оказывающей определяющее влияние и на его нормотворческую деятельность в области гражданского права.

Так, переход от политики военного коммунизма к новой экономической политике обусловил необходимость полнокровного гражданско-правового регулирования имущественных отношений и издания первых советских гражданских кодексов. Политика индустриализации страны и коллективизации сельского хозяйства потребовала всемерного внедрения хозяйственного расчета и усиления планового начала в регулировании хозяйственной деятельности социалистических организаций, упрочения правовых позиций колхозов и других кооперативных ячеек как субъектов имущественных отношений с одновременным ограничением участия в гражданском обороте, а затем и полным вытеснением из него частных предпринимателей. Взятый партией в связи с победой социализма курс на расширение прав личности привел к существенным преобразованиям в ее гражданско-правовом положении. Вынужденная обстоятельствами военного времени и первых послевоенных лет усиленная централизация в управлении народным хозяйством сменяется затем установкой на развертывание собственного почина низовых звеньев социалистической хозяйственной системы в выполнении государственных плановых заданий. В связи с этим расширяется сфера применения и возрастает экономическое значение хозяйственного договора, который со временем становится средством не только конкретизации плановых заданий, но и устранения ошибок, допущенных в процессе планирования. Провозглашение принципов экономического стимулирования в сочетании с подлинным хозяйственным расчетом важнейшими методами социалистического хозяйствования придало новые очертания как хозяйственным договорам, так и гражданской правосубъектности, а также имущественным правомочиям социалистических хозорганов.

Понятно, что первоочередные задачи, выдвигаемые в области хозяйственного и культурного строительства Коммунистической партией Советского Союза, становятся первоочередными проблемами теоретического исследования в советской цивилистической науке. Она развивается, таким образом, как партийная наука не только по своей исторически-экономической обусловленности и социально-политической направленности, но и в силу непосредственной связи с политикой партии, с конкретно-практической деятельностью возглавляемого партией Советского государства.

Партийность и вместе с тем строгая объективность гражданско-правовой науки в СССР определяется также ее гносеологическим источником - учением марксизма-ленинизма.

Из этого учения советская цивилистическая мысль черпает, прежде всего, диалектико-материалистический метод исследования, распространяемый ею на научный анализ гражданско-правовых явлений. Она опирается, далее, на марксистско-ленинское понимание государства и права как экономически обусловленных, классово предопределенных и исторически преходящих явлений. Затем, она исходит из раскрытой марксизмом сущности социалистического государства и права, классовое содержание и историческая миссия которых превращают их в государство и право нового, высшего типа. Для ее теоретических изысканий огромное значение имеет тот факт, что в трудах основоположников марксизма четко определено место, занимаемое в системе надстроечных общественных явлений гражданским правом, которое вследствие особой близости к экономике выступает в качестве <перевода> на юридический язык экономических отношений. В этих трудах формулированы также коренные исходные положения для образования таких общецивилистических понятий, как право собственности, договор, наследование и др.

Вместе с тем Маркс, Энгельс и в особенности Ленин разработали категории и выдвинули принципы, имеющие непосредственное отношение к гражданскому праву социалистических государств.

Под руководством Ленина проводилась первая кодификация советского гражданского законодательства, создавался первый советский Гражданский кодекс, многие правила которого сконструированы в соответствии с его прямыми указаниями. ленинская идея четкого сочетания гарантированности субъективных гражданских прав со строжайшим соблюдением установленных границ их реализации последовательно проводится советским гражданским законодательством на протяжении всей истории его существования. Ленин создал учение о хозяйственном расчете, который юридически опосредствуется гражданской правосубъектностью социалистических организаций и служит решающей предпосылкой установления имущественных (гражданских) правоотношений между ними. Эти и другие ленинские положения были и продолжают оставаться отправными пунктами в развитии как советского гражданского законодательства, так и исследующей его советской науки гражданского права.

Но если социалистическая экономика, Советское государство и марксистско-ленинское учение образуют экономический, социально-поли-тический и гносеологический источники науки гражданского права в СССР, то непосредственным предметом ее изучения является самое советское гражданское право, выраженное в гражданских законах и реализуемое в повседневной практике. Важно поэтому установить соотношение между советской цивилистической наукой и советским гражданским законом, процессом его издания и практикой его применения.

Наука, закон, практика. Можно указать на три функции, выполняемые наукой советского гражданского права по отношению к советскому гражданскому закону: аналитическую, критическую и созидательную.

Аналитическая функция состоит в выявлении содержания действующего гражданского законодательства, его истолковании и систематическом изложении. Вследствие этого издание нового или изменение действующего гражданского закона соответственно активизирует аналитическую функцию гражданско-правовой науки, так как любое законодательное новшество требует аналитической оценки, определения места, которое извлеченные таким путем выводы должны занять в уже сложившейся системе освещения конкретно-нормативного материала и согласования с ними ранее сформулированных теоретических положений.

По самой своей сущности аналитическая функция не может играть в отношении гражданского закона никакой другой, кроме чисто познавательной роли. Но этим как раз и определяется ее значение. Как ни относится к тому или иному действующему закону, какие бы недостатки в нем ни обнаруживались и какие бы способы их устранения ни предлагались, пока закон не изменен, нужно знать его действительное содержание и практически применять в том именно виде, в каком его смысл определен законодателем. Ввиду невыполнимости этого требования без изучения самого закона аналитическая функция важна как одна из существенных предпосылок последовательного проведения в жизнь начал социалистической законности. Она составляет также необходимое условие юридического образования в самом широком его понимании - начиная от обучения студентов, повышения квалификации практических работников и кончая пропагандой правовых знаний среди населения.

Критическая функция направлена на установление недостатков в действующем гражданском законодательстве, выражаются ли они в пробелах закона, неправильных или устаревших решениях, погрешностях логического, системного или даже языкового порядка. При этом различаются первоначальные недостатки, вызванные несоответствием закона требованиям жизни уже на момент его издания (например, отсутствие норм о договоре хранения в ГК РСФСР 1922 г.), и последующие недостатки, обусловленные старением закона (как произошло, например, с нормами того же ГК о частной собственности после ее ликвидации в нашей стране).

Первоначальные недостатки не всегда получают одинаковую теоретическую оценку. Например, принцип субъективного отсчета начального момента течения исковой давности, принятый в действующем законодательстве, оценивается положительно одними и отрицательно другими учеными. В таких и других подобных случаях, когда дискуссия ведется по поводу выбора одной из двух или нескольких абстрактно мыслимых юридических конструкций, критическое исследование может завершиться выводом в пользу не изменения закона, а наоборот, оставления его в неприкосновенном виде. Но когда первоначальные недостатки вызываются иными причинами (недосмотром, недостаточной изученностью вопроса и др.) или когда образуются последующие недостатки, критика закона рано или поздно должна повлечь за собой соответствующую реакцию со стороны законодательных органов.

Тем самым критическая функция, осуществляемая, лишь поскольку она опирается на функцию аналитическую, сама выступает в качестве предпосылки для созидательной функции, выполняемой советской гражданско-правовой наукой.

Созидательная функция имеет своей целью содействовать изменению существующих и образованию новых гражданско-правовых норм и институтов. Если, таким образом, аналитическая функция следует за законом, а критическая осуществляется в границах действующего законодательства, то созидательная функция предшествует изданию нового закона и используется в процессе нормотворческой деятельности государства. О мере такого использования можно судить на основе многочисленных фактов, в том числе относящихся к последней кодификации советского гражданского законодательства.

Наукой разработана система этой кодификации (разбивка на разделы, выделение глав внутри разделов, последовательность их расположения, круг относящихся к ним норм и т. п.). Под ее непосредственным влиянием в кодифицированный гражданский закон были включены новые понятия (например, понятие права оперативного управления имуществом), нормы (например, о праве на изображение) и институты (например, конкурс). Существенную роль сыграла советская цивилистическая наука в переходе от сложных юридических конструкций к более простым (например, к системе традиции при определении момента возникновения права собственности), отказе от устаревших правил (например, от презумпции права государственной собственности) и расширении сферы действия оправдавших себя правоположений (например, распространении правил о неограниченной виндикации на все формы социалистической собственности), замене недостаточных решений решениями более целесообразными (например, в вопросе об ответственности за вред, причиненный актами власти) и устранении практических трудностей, порождавшихся некоторыми нормами ранее действовавшего законодательства (например, нормами о недействительных сделках и их последствиях). свою практическую эффективность при проведении новой кодификации советского гражданского законодательства обнаружили и многие общетеоретические построения цивилистической науки, о чем свидетельствуют, например, нормы, посвященные соотношению плана и договора или определяющие условия ответственности юридических лиц за вред, причиненный их работниками. Наука способствовала также упрощению терминологии и языка, выбору оптимальной структуры статей и их четкому размежеванию, обеспечению согласованности употребляемых понятий и многим другим широкоизвестным юридико-техническим достижениям новых гражданских законов.

При отправлении всех перечисленных функций советская цивилистическая мысль опирается на определенную фактическую и теоретическую основу.

К фактической основе относятся эмпирические данные троякого рода: реальные, нормативные и нормоприменительные. Реальные факты - это те конкретные отношения, которые нуждаются в гражданско-право-вом регулировании; нормативные факты представляют собой не что иное, как всю совокупность действующих гражданско-правовых норм, а в результате их практической реализации образуются нормоприменительные факты.

В орбиту гражданско-правовых научных исследований входят все эти факты, а потому и необходимые рекомендации могут быть адресованы цивилистической наукой любой из соответствующих областей практической деятельности. Но, будучи наукой юридической, гражданско-правовая теория способна влиять на неправовую практику только через посредство юрисдикционных или законотворческих органов, тогда как практическая деятельность самих этих органов должна находиться в непосредственной связи с гражданско-правовой теорией. Вместе с тем научно аргументированные практические выводы могут быть сделаны путем сопоставления указанных фактов в различном их сочетании.

Например, потребность в правовом закреплении обязательств по предоставлению пожизненного содержания была выявлена судебной практикой, и только после этого изучение реальных жизненных отношений позволило теоретически обосновать необходимость включения соответствующего института в гражданский закон с установлением существенных признаков, которыми должно характеризоваться его непосредственное содержание. В этом случае законодательно подтвержденный вывод науки явился следствием движения от нормоприменительных к реальным и от них к нормативным фактам. Возможна и другая последовательность. Так, до проведения последней кодификации советского гражданского законодательства судебная нормоприменительная деятельность с вопросами гражданско-правовой охраны чести и достоинства вовсе не сталкивалась. Надобность в такой охране доказывалась теоретически ссылкой на реальные жизненные потребности, и лишь после признания ее законом появилась соответствующая судебная практика, ставящая теперь перед наукой целый ряд новых ожидающих своего разрешения вопросов. Здесь уже наблюдается движение от реальных к нормативным и от них к нормоприменительным фактам.

Как сложится конкретно возникающая последовательность - это зависит от более или менее случайных обстоятельств. но через подобные и другие случайности пробивается объективная закономерность, лишь с момента обнаружения которой осмысление фактического предмета исследования поднимается до уровня подлинной науки. А поскольку объективные законы получают свое субъективное отражение в понятиях и категориях, последние как раз и образуют теоретическую основу гражданско-правовой науки.

Их разработка невозможна без всесторонней осведомленности относительно всей совокупности необходимых эмпирических данных. Но изучение эмпирического материала - не цель науки, а средство достижения цели, этап, через который нужно пройти, чтобы установить объективный закон, управляющий многообразными жизненными явлениями. освещение такого материала и его систематизация относятся к описательной части науки, тогда как понятия и категории воплощают в себе самую ее сущность. Факты изменчивы, закономерности стабильны. И если меняются отдельные факты (издается новый закон, вырисовывается новая линия судебной или арбитражной практики), это затрагивает описательную, но не сущностную сторону гражданско-правовой теории. На ее сущности вновь образующиеся явления сказываются только в условиях, когда они скрывают за собой неизвестную еще закономерность, в результате обнаружения которой пополняется состав цивилистических категорий и понятий. Но коль скоро они образованы, через призму этих категорий и понятий могут быть объяснены любые новые факты, обнимаемые их логическим объемом, как и аргументированы выдвигаемые на их основе практические рекомендации.

Такова внутренняя логика развития научной мысли, вне которой невозможно определить надлежащее соотношение науки с практикой.

Практика - критерий истины. Но это отнюдь не означает, что истинность научной теории может быть проверена при помощи какой угодно практики. Под практикой в данном случае понимается не единичный факт, а обобщенно выраженная единая линия практической деятельности. В судебной практике встречаются решения, расходящиеся со сложившимся в науке пониманием актов власти в отличие от хозяйственно-техни-ческих операций. Но подобные решения носят единичный характер и потому не способны опровергнуть правильность соответствующих научных выводов, подкрепляемых гораздо более обширной судебной практикой. Далее, даже и единая линия, проводимая в деятельности практических органов, не всегда соответствует практике в смысле реальных потребностей, вытекающих из самой природы юридически урегулированных общественных отношений. Арбитражная практика долгое время отказывалась от признания принципа вины как условия возложения имущественной ответственности на социалистические организации. Анализ реальных отношений, складывающихся в социалистическом хозяйстве, показал, что нужно было отказаться от этой практики, а не от учения о вине, разрабатываемого в цивилистической науке. Наконец, практика как критерий проверки правильности тех положений юридической науки, которые опираются на большие обобщения и выявленные объективные закономерности, - это не только судебная, арбитражная или хозяйственная практика, но и широкий социальный опыт, включающий в себя результат, достижение которого требует более или менее значительного времени. Понятно, что лишь благодаря такому опыту, а не сколько угодно многочисленным судебным или арбитражным решениям может быть обоснована проверка выдвигаемых в науке понятий права собственности, права государственной собственности, юридической ответственности, гражданского правоотношения и т. п.

С другой стороны, наука должна служить практике. Но только при поверхностном взгляде на вещи утилитарная ценность научных произведений ставится в зависимость от количества содержащихся в них конкретно-практических выводов. В действительности же практические преложения могут вноситься только на самой последней, но отнюдь не изначальной стадии соединения науки с практикой. При ином подходе к делу они не столько служат практике, сколько вредят ей. Многочисленные <непосредственные> отклики на практические запросы забываются с такой же быстротой, с какой поспешностью к ним прибегают. Но какой бы абстрактной ни представлялась, например, теория оперативного управления имуществом в момент ее выдвижения, прошли десятилетия, а эта теория не устарела. Ее воспринял закон, она оказалась способной объяснить самые разнообразные явления, включая такие, которых ко времени ее создания не было и в помине. И это вполне закономерно, так как глубинную почву для выводов научной и практической значимости подготавливают исследования широкого теоретического плана. Именно такие исследования обеспечивают максимальный утилитарный эффект, как бы многочисленны ни были соединяющие их с практикой промежуточные звенья.

Из сказанного ни в какой мере не вытекает, что гражданско-правовая наука должна ограничиваться лишь произведениями указанного жанра. Перед нею стоят задачи как созидательного, так критического и аналитического порядка. Многообразие этих задач предполагает такое же многообразие форм их литературного воплощения.

Литература. Созданные за годы Советской власти цивилистические произведения многочисленны, а по своему характеру весьма разнообразны. О чисто количественной их стороне можно судить уже по одному тому, что относящийся к гражданско-правовой литературе библиографический справочник, доведенный до 1960 г., превышает 50 печатных листов[134]. К этим произведениям применима, однако, определенная классификация, которая, при всей ее условности, позволяет все же составить наиболее общее представление о тех литературных жанрах, в каких советская цивилистическая мысль находит свое выражение. Ориентируясь на основную, хотя, как правило, не единственную направленность соответствующих публикаций, следует различать произведения учебные, практические, теоретические, критические и научно-популярные.

Учебные произведения представлены, прежде всего, учебниками по советскому гражданскому праву. Как бы ни именовали свои публикации сами авторы, учебником можно считать лишь систематическое изложение советского гражданского права в целом или последовательно друг с другом связанных тех его разделов, освещением которых данное издание ограничивается. С этой точки зрения первым советским учебником по гражданскому праву является <Курс хозяйственного права>, изданный в 1935 г. в двух томах под редакций Л. Я. Гинцбурга, Е. Б. Пашуканиса и М. Н. Доценко. Принятое тогда обозначение гражданско-правовой науки как <хозяйственного права> заменяется в опубликованном в 1938 г. двухтомном учебнике, который был подготовлен авторским коллективом Всесоюзного института юридических наук и вышел под наименованием <Гражданское право>. Создание учебников коллективными усилиями советских ученых вошло в традицию, воспринятую при их подготовке и в последующие годы. Начиная с 1944 г., учебники по советскому гражданскому праву издавались авторскими коллективами, образованными на базе сектора гражданского права ВИЮН, а также кафедры гражданского права МГУ, ЛГУ, ВЮЗИ, Казахского университета, Свердловского юридического института. Учебники, разработанные одним автором, публиковались под различными наименованиями: основы[135], лекции[136], курсы лекций[137].

Все остальные виды учебной литературы можно объединить под общим наименованием учебных пособий. Они появляются уже в первые годы после установления Советской власти и именуются либо гражданским правом[138], либо хозяйственным правом[139], а иногда основами[140], очерками[141] и т. п. Издание таких пособий не прекращалось и в продолжение последующих лет. таковы <Основы советского социалистического гражданского права> Д. М. Генкина (1956), <Основы советского гражданского права> С. М. Корнеева (1958) и др. Сюда же должны быть отнесены периодически издаваемые сборники задач по гражданскому праву, образцы деловых документов и т. п.

В числе работ, относимых к категории учебных пособий, находятся также произведения, сыгравшие выдающуюся роль в развитии советской цивилистической мысли. Таков, в частности, трехтомный <Курс советского гражданского права> П. И. Стучки, изданный в 1927 - 1931 гг., который нельзя считать учебником, потому что он не дает систематического и полнообъемного изложения советского гражданского права, но его значение определяется развернутой острой критикой буржуазной юриспруденции и антимарксистских концепций, а также новой трактовкой многих гражданско-правовых явлений.

Несмотря на то, что П. И. Стучка называл свое произведение курсом гражданского права, оно имело в основном учебное предназначение. Курс же в собственном смысле сходен с учебником в одном отношении и существенно отличается от него в другом. Сходство состоит в том, что как и учебник, курс последовательно освещает гражданское право в полном его объеме. Но, в отличие от учебника, исследование ведется здесь монографически по каждой теме или связанной совокупности нескольких тем с обобщением итогов развития науки в соответствующей области и самостоятельным творческим осмыслением этих итогов. Разумеется, для подготовки курса советского гражданского права в таком его понимании было необходимо, чтобы советская цивилистическая наука обрела достаточно широкий размах, а ее отдельные составные части подверглись многостороннему монографическому освещению. Эта подготовка была начата авторским коллективом ВИЮН в конце 40-х годов. В период с 1951 г. публикуются отдельные тома курса: о предмете и системе советского гражданского права (С. Н. Братусь), его источниках (И. Б. Новицкий) и субъектах (С. Н. Братусь), сделках и исковой давности (И. Б. Новицкий), праве собственности (Д. М. Генкин), общем учении об обязательствах (И. Б. Новицкий, Л. А. Лунц), отдельных видах обязательств (Е. А. Флейшиц, Г. Н. Полянская и др.), жилищном праве (С. И. Аскназий, И. Л. Брауде, А. И. Пергамент), кредитно-расчетных отношениях (Е. А. Флейшиц), страховании (К. А. Граве, Л. А. Лунц), обязательствах из причинения вреда и неосновательного обогащения (Е. А. Флейшиц), авторском праве (Б. С. Анти-монов, Е. А. Флейшиц, изобретательском праве (те же авторы), наследственном праве (Б. С. Антимонов, К. А. Граве).

Работа над курсом не завершена. Одна должна быть продолжена, особенно если учесть многоплановую значимость этого произведения как учебного, теоретического и практического одновременно.

Переходя от учебных к практическим произведениям, следует указать на два их вида: практические пособия и комментарии.

Практические пособия построены по тому же принципу, что и пособия учебные. В них освещается либо какая-нибудь из тем советского гражданского права[142] или даже определенная ее часть[143], либо совокупность последовательно связанных тем, которые отбираются иногда по общности их предмета[144], а иногда соответственно предназначению книги для определенного круга практических работников[145]. Но если в учебном пособии читатель знакомится с содержанием научных категорий и понятий, их теоретическим обоснованием, существующими в литературе спорами по научным проблемам, то практическое пособие делает это в самой минимальной мере, сосредоточиваясь преимущественно на конкретных вопросах, с которыми практика сталкивается, и на законодательном обосновании путей их разрешения. Самый стиль практического пособия в значительной мере зависит от того, рассчитано ли оно на юристов или на хозяйственников и иных практических работников, лишь попутно сталкивающихся с правовыми вопросами в своей повседневной деятельности. В последнем случае публикация находится на грани между практическим пособием и популярной литературой.

Комментарии получили особенно широкое распространение после принятия первых советских гражданских кодексов. С 1923 по 1928 г. появилось семь комментированных изданий республиканских гражданских кодексов, часть которых переиздавалась от двух до четырех раз. При этом одни из них строились как собственно комментарии (например, под редакций А. Г. Гойхбарга, И. С. Перетерского и З. Р. Тетенборн, 1923 г.), а другие - в виде вопросов и ответов (например, под редакций Ф. И. Воль-фсона, 1928 г.) и посвящались гражданскому кодексу одной республики или сопоставлению ГК нескольких советских республик (например, под редакцией А. Л. Малицкого, 1923 г.).

Издание комментариев возобновилось после проведения кодификации советского гражданского законодательства в 1961 - 1964 гг. Наряду с комментированием отдельных статей новых кодификационных актов, предпринятым журналом <Советская юстиция>, публикуются комментарии к Основам гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик (под редакцией С. Н. Братуся и Е. А. Флейшиц - 1962 г.), а также к гражданским кодексам РСФСР (под редакцией С. Н. Братуся и Е. А. Флейшиц, 1965 г., Е. А. Флейшиц и О. С. Иоффе, 1970 г.), Казахской ССР (под редакцией М. А. Ваксберга и Ю. Г. Басина, 1965 г.), Молдавской ССР (под редакцией В. И. Давыдова, А. Л. Маковского, 1971 г.), Украинской ССР (под редакцией А. М. Якименко, М. И. Бару, М.В. Гордона, 1971 г.), Белорусской ССР (под редакцией Ф. И. Гавзе и В. Ф. Чигира, 1973 г.). Помимо собственно комментариев издаются работы, посвященные сопоставлению новых гражданских кодексов различных республик[146] и сравнительному анализу новой кодификации с предшествующим законодательством[147].

По характеру лежащего в их основе материала комментарии бывают самыми разнообразными. Кроме комментариев к Основам и ГК, разрабатываются комментарии к уставам[148] или положениям[149]. Большую пользу приносит иногда осуществляемое комментирование судебной и арбитражной практики[150].

Комментарии нельзя рассматривать как литературу всецело и исключительно практической направленности. Они могут преследовать также учебные или научные цели. Поэтому, например, Комментарий ГК РСФСР под редакцией О. А. Красавчикова (1965 г.) именуется учебно-практичес-ким пособием, а Комментарий к тому же кодексу под редакцией С. Н. Бра-туся и Е. А. Флейшиц (1965 г.) - научно-практическим комментарием. Но какие бы другие задачи при создании комментария ни ставились, они обязательно сочетаются с практическими задачами. Этим и объясняется отнесение комментариев к тому виду гражданско-правовой литературы, которая рассматривается как литература практическая.

Теоретические произведения - это произведения, монографические по форме, главное содержание которых выражено в формулировании и обосновании категорий и понятий. Под монографической формой понимается строгая ограниченность темы произведения, независимо от того, вылилось ли оно в книгу (монографию), монографический очерк или журнальную статью. Теоретическая работа в значительной своей части может быть посвящена систематическому изложению позитивного материала и в этом смысле приближаться к учебной литературе. В ней может быть уделено большое внимание разрешению чисто практических вопросов с точки зрения как будущего законодательства, так и понимания действующего закона. Без того и другого не обходится почти ни одна монография об отдельных видах права собственности[151], о договорах[152], о конкретных проблемах авторского[153], изобретательского[154], наследственного[155] права. Но теоретическими они становятся не вследствие этой их направленности, а только благодаря содержащемуся в них понятийно-аргу-ментационному материалу.

Удельный вес такого материала оказывается тем значительнее, чем более широкая или общая проблема избирается в качестве предмета исследования. По вполне понятым причинам книга Р. О. Халфиной <Значение и сущность договора в советском социалистическом гражданском праве> (1954 г.) теоретически насыщенней, чем ее же работа <Правовое регулирование поставки продукции в народном хозяйстве> (1963 г.), а В. Я. Ионас в монографии <Критерий творчества в авторском праве и судебной практике> (1963 г.) привлекает позитивные данные скорее для иллюстрации нежели в виде объекта анализа. Достоинства работы как относящейся к произведениям теоретического плана определяются не мерой ее насыщенности понятиями и категориями, а степенью и глубиной обобщений, возможных и необходимых по самому характеру избранной темы.

Если к исследованию привлекается какой-либо отдельный институт или немногочисленная их совокупность, данных для обобщений меньше, чем когда последние опираются на совокупность всех институтов определенного рода. В этом смысле авторы книги <Договоры в социалистическом хозяйстве> (1964 г.), в которой соединен анализ поставки, капитального строительства и перевозки, имели более широкие возможности, чем, например, И. А. Танчук в работе <Правовое регулирование материально-технического снабжения промышленности> (1965 г.), уступая, однако, М. И. Брагинскому в его <Общем учении о хозяйственных договорах> (1967 г.). Но по степени интенсивности допускаемого ими исследования перечисленные темы находятся уже в обратном соотношении друг с другом.

Своеобразное положение как предмет научного анализа занимают темы, специальные с точки зрения их объема, но имеющие <сквозное> значение для большой группы гражданско-правововых институтов. Они обеспечивают разносторонний материал для широких обобщений и в то же время требуют максимально подробного анализа относительно частных вопросов. В качестве примера произведений, связанных с тематикой такого рода, можно назвать книгу Г. К. Матвеева <Вина как основание ответственности по советскому гражданскому праву> (1955 г.) или монографию Б. С. Антимонова <Основания договорной ответственности социалистических организаций> (1962 г.).

Едва ли нужно специально оговаривать, что теоретическая значимость научного произведения определяется его содержанием, а не объемом. Так, широко известная работа В. К. Райхера <Абсолютные и относительные права> была опубликована в 1928 г. в виде статьи объемом 2 печатных листа, а ссылки на нее вот уже в продолжение более 45 лет не сходят со страниц советской юридической литературы. В небольшой статье Д. М. Генкина <Оперативное управление как институт гражданского права>, опубликованной в 1963 г., выдвинута идея, сразу же взятая на вооружение советской гражданско-правовой наукой. Между тем истории нашей науки известны и такие случаи, когда книга большого объема не вызывает особых волнений у читателя уже с момента выхода в свет и очень скоро выветривается из научно-практического обихода.

Нельзя, однако, отрицать, что капитальное исследование крупных цивилистических проблем предполагает и соответствующий объем литературного произведения.

Первоначально такие произведения создавались по специальной гражданско-правовой проблематике, связанной, прежде всего, с отдельными видами обязательств. Таковы книги К. М. Варшавского <Подряды и поставки в Союзе ССР> (1925 г.), А. Г. Гусакова <Железнодорожное право по законодательству СССР> (1929 г.), М. М. Агаркова <Учение о ценных бумагах> (1927 г.) и др. Значительное внимание уделялось авторскому и изобретательскому праву, освещенному, например, в книгах И. Я. Хейфеца <Авторское право> (1931 г.) и <Основы патентного права> (1925 г.). Гораздо позже появились крупные работы, посвященные праву собственности. Капитальный труд А. В. Венедиктова <Государственная социалистическая собственность> (1948 г.) был одновременно и первым опытом широкого, многопланового освещения как указанной специальной проблемы, так и разработки общего учения о праве собственности. Напротив, наследственное право подвергается многостороннему научному анализу уже в монографиях 20-х годов, например, в книгах В. И. Серебровского <Наследственное право> (1925 г.) и А. А. Бугаевского <Советское наследственное право> (1926 г.).

Со временем начинают появляться и крупные общетеоретические исследования. Сперва это были исследования, посвященные либо отдельным вопросам Общей части гражданского права[156], либо проблемам, имеющим общее значение для определенной совокупности гражданско-правовых институтов[157]. Издание книг такого характера не только не приостановилось, а значительно расширилось в последующие годы[158]. В дальнейшем публикуются работы, в которых содержится анализ общей проблематики гражданского права в целом[159], а также характеристика сущности, задач и методов самой советской гражданско-правовой науки[160]. Среди этих работ особо выделяется монография С. И. Аскназий <Основные вопросы теории социалистического гражданского права> (1947 г.), в которой наряду с разработкой общих категорий права собственности, обязательственного права выдвигаются существенные для цивилистических исследований общеметодологические положения[161].

Помимо охарактеризованных, к теоретическим произведениям должны быть также отнесены исследования исторического плана, приурочиваются ли они к истории советского гражданского права в целом, как, например, книга Д. М. Генкина, И. Б. Новицкого, Н. В. Рабинович <История советского гражданского права. 1917 - 1947> (1949 г.), или к истории его отдельных институтов, опосредствующих деятельность определенного вида, как двухтомная монография А. В. Венедиктова <Организация государственной промышленности в СССР> (т. I, 1957 г.; т. II, 1961 г.).

Критические произведения ставят своей задачей анализ выходящей литературы с точки зрения как ее достоинств, так и выявленных в ней недостатков. Наиболее типичная для них форма - индивидуальные и коллективные рецензии, публикуемые в юридических журналах или ученых записках (трудах) юридических учебных заведений и научно-исследо-вательских учреждений. Рецензии чаще всего посвящаются какой-либо одной анализируемой в них книге. Иногда публикуются рецензии, подвергающие комплексной критике несколько тематически связанных друг с другом и близких по времени издания работ[162]. В 20-х годах П. И. Стучка публиковал критические обзоры гражданско-правовой литературы, изданной в рамках определенного периода[163]. Этот интересный опыт не вошел, к сожалению, в традицию создания научно-критических произведений по гражданскому праву, хотя его восприятие в современных условиях было бы весьма полезным для систематического показа в обобщенном виде новых веяний в науке, выдвигаемых ею проблем, возникающих дискуссий.

Наряду с рецензиями и обзорами как важнейшей формой научно-критического творчества его результаты запечатлеваются также в публикациях, которые конспективно излагают итоги устного обсуждения выходящих книг или научных докладов. При этом, поскольку критикуемой позиции нередко противопоставляется иное решение дискуссионного вопроса, то как рецензии, так и другие виды научно-критической литературы могут служить источником ценных положительных, иногда - весьма важных выводов. Достаточно в качестве примера сослаться на то, что такое сложное юридическое понятие, как непреодолимая сила, было впервые определено с помощью критерия случайно причинной связи Д. М. Генкиным при обсуждении научного доклада одного из сотрудников сектора гражданского права ВИЮН[164], а впоследствии это определение, поддержанное одними учеными, явилось предметом критики со стороны других.

Научно-популярная литература имеет своей целью пропаганду правовых знаний среди населения. Такая пропаганда осуществляется при помощи юридических словарей и справочников, популярных брошюр и газетных статей, а также помещаемых в газетах и иных изданиях консультаций по отдельным вопросам гражданского права (жилищному, изобретательскому праву и т. п.) или работ, освещающих в доступной для неспециалиста форме содержание советского гражданского права в целом. Наряду с познавательным назначением литература этого вида служит зачастую источником отыскания правильного практического решения вопросов, с которыми приходится сталкиваться гражданам, не являющимся юристами по специальности.

Нельзя, однако, не отметить, что популярные произведения советских юристов знакомят читателя едва ли не исключительно с содержанием советского гражданского законодательства. Увлекательные работы о гражданско-правовой науке, подобные тем, которые освещают достижения физики, биологии, математики и других естественных и технических наук, еще ожидают своих авторов. Создание таких работ необходимо не только в свете общих задач популяризации науки, но именно для разъяснения малоизвестного и нередко даже подвергаемого сомнению в обыденном сознании научного содержания правоведения в целом, включая цивилистическую теорию как одну из его составных частей.

Как уже отмечалось, деление гражданско-правовых литературных источников на перечисленные виды в значительной мере условно. Есть работы, которые вообще нельзя подвести всецело под какую-либо одну из перечисленных классификационных рубрик. Но поскольку никаким иным способом многочисленную и обширную цивилистическую литературу обобщенно обрисовать невозможно, приходится оперировать классификацией, единственное целевое назначение которой состоит в описании литературных источников советской гражданско-правовой науки. После выполнения этой задачи можно перейти к общей характеристике развития самой советской цивилистической мысли.

Примечания:

[134] См.: Драгомирецкая К. Я., Забежинская Н. И. и др. Советское граж-данское право. Советское семейное право. Библиография. 1917 - 1960. М., 1962.

[135] См., например: Ландкоф С. Н. Основы гражданского права. Киев. 1941.

[136] См., например: Вильнянский С. И. Лекции по советскому гражданскому праву. Ч. I. Харьков, 1958; Гордон М. В. Лекции по советскому гражданскому праву. Ч. II. Харьков, 1960 (2-е изд. - 1966).

[137] См., например: Иоффе О. С. Советское гражданское право. Курс лекций в 3-х т. Л.,
т. I - 1958, т. II - 1961, т. III - 1965 (2-е изд. - М., 1967).

[138] См., например: Александровский С. В. Гражданское право РСФСР. Ново-Николаевск, 1922.

[139] См., например: Гойхбарг А. Г. Хозяйственное право РСФСР, М., 1923.

[140] См., например: Вольф В. Ю. Основы хозяйственного права. М., 1928.

[141] См., например: Райхер В. К. Очерк важнейших сделок советского хозяйственного права. - В кн.: Магазинер Я. М. Советское хозяйственное право. Л., 1928.

[142] См., например: Хитев В. К. Советское жилищное законодательство. М., 1958.

[143] См., например: Лисковец Б. А. Возмещение вреда, причиненного имуществу колхозов. М., 1948.

[144] См., например: Кипнис С. С. Хозяйственные договоры в угольной промышленности. М., 1956.

[145] См., например: Граве К. А., Пергамент А. И., Мальцман Т. И. Гражданское право (библиотечка народного судьи). М., 1949.

[146] См.: Вердников В. Г., Кабалкин А. Ю. Новые гражданские кодексы союз-ных республик. М., 1965.

[147] См.: Иоффе О. С. , Толстой Ю. К. Основы советского гражданского законода-тельства. Л., 1962; они же. Новый Гражданский кодекс РСФСР. Л., 1965.

[148] См., например: Комментарий к Уставу железных дорог СССР. Под ред. Г. Б. Астановского М., 1966. (2-е изд. - 1971).

[149] См., например: Комментарий к Положению о социалистическом государствен-ном производственном предприятии. Под ред. В. В. Лаптева. М., 1968. (2-е изд. - 1971).

[150] Таково, например, комментирование арбитражной практики, начатое ВНИИСЗ в 1968 г. (см.: Научно-практический комментарий арбитражной практики. М., 1968).

[151] См., например: Венедиктов А. В. Государственная социалистическая собствен-ность. М.-Л., 1948; Маслов В. Ф. Основные проблемы права личной собственности в период строительства коммунизма в СССР. Харьков, 1968.

[152] См., например: Чигир В. Ф. Договор подряда по капитальному строительству. Минск, 1958; Садиков О. Н. Правовые вопросы газоснабжения М., 1961.

[153] См., например: Гордон М. В. Советское авторское право. М., 1955; Серебровский В. И. Вопросы советского авторского права. М., 1956.

[154] См., например: Райгородский Н. А. Изобретательское право в СССР. М., 1949; Юрченко А. К. Проблемы советского изобретательского права. Л., 1963.

[155] См., например: Серебровский В. И. Очерки советского наследственного права М., 1953; Барышев А. И. Приобретение наследства и его юридические последствия. М., 1960.

[156] См., например: Венедиктов А. В. Правовая природа государственных предпри-ятий. Л., 1928 (2-е изд., Л., 1928).

[157] См., например: Аскназий С. И. Гражданское право и регулируемое хозяйство. Л., 1927.

[158] См., например: Братусь С. Н. Юридические лица в советском гражданском праве. М., 1947; Агарков М. М. Обязательство по советскому гаржданскому праву. М., 1940; Венедиктов А. В. Договорная дисциплина в промышленности. Л., 1935; Райхер В. К. Правовые вопросы договорной дисциплины в СССР. Л., 1958 и др.

[159] См., например: Алексеев С. С. Предмет советского социалистического гражданско-го права. Учен. труды Свердловск. юрид. ин-та, 1959; Иоффе О. С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. Л., 1949.

[160] См: Красавчиков О. А. Советская наука гражданского права (понятие, предмет, состав и система). Учен. труды Свердловск. юрид. ин-та, 1961.

[161] Эта работа, защищенная в качестве докторской диссертации в 1947 г., не была опублико-вана в полном объеме. В печати появилось лишь сокращенное изложение отдельных ее глав (см., например: Учен. зап. Ленингр. ун-та, юрид. ф-т. Вып. I, 1948; Вести Ленингр. ун-та, 1947, № 12 и др.).

[162] См., например, рецензию Ю. К. Толстого на книгу В. Ф. Маслова о праве личной собст-венности и книгу В. С. Юрченко об охране имущественных прав граждан, опубликован-ную в <Правоведении>, 1963, № 4, с. 137 - 141.

[163] См.: Революция права, 1928, № 1, с. 144 - 155; № 3, с. 118 - 123; № 6, с. 134 - 139.

[164] Во Всесоюзном институте юридических наук. - Советское государство и право, 1949, № 11, с. 73.